Умри ради меня - Плам Эми

Все эти ее сборы заняли меньше пяти минут, и к тому времени, как Шарлотта была готова, в подвал спустились Эмброуз и Юл. Они тоже начали собирать свое вооружение.

Эмброуз наполнил двойной футляр целым арсеналом, состоявшим из боевых топоров, булав, мечей и прочих предметов пугающего вида. Жанна подала юношам одежду, а потом потерла ладони друг о друга и гордо огляделась по сторонам; она выглядела точь-в-точь как хлопотливая бабушка, собирающая внуков в школу.

— Так, значит, все эти военные штуковины только для того и приготовлены, чтобы сражаться с нума? — спросила я Шарлотту, подошедшую ко мне.

Страх уже начал стискивать мой желудок, как будто внутри у меня затаилась миниатюрная анаконда. Я боялась не за Винсента, потому что не думала, что Люсьен и его банда могут что-то с ним сделать, пока он пребывает в состоянии парящего духа. Но когда я увидела бронежилеты и прочую защитную одежду, я начала осознавать, что мои новые друзья готовы подвергнуть себя смертельной опасности.

— Ну, и кто первым собрался? Как всегда, да? — насмешливо сказала Шарлотта, глядя на Эмброуза и Юла, а потом повернулась ко мне, чтобы ответить на мой вопрос. — Нет, Кэти. Дело не только в нума. Спасать жизни не значит просто бросаться навстречу пулям или выхватывать самоубийц из-под колес поезда. Нам случалось служить и в спецназе, и работать телохранителями, и быть членами антитеррористических отрядов… — Она засмеялась, видя сомнение в моих глазах. — Да, и даже мне приходилось! Не однажды. Просто нужен соответствующий паспорт, косметика и прическа, чтобы выглядеть как должно.

Юл уложил в большую сумку арбалет и стрелы, а потом добавил к ним кинжалы и мечи. Подняв голову и заметив мой взгляд, он игриво подмигнул.

— Но почему вы не пользуетесь простыми пистолетами? — спросила я, совершенно озадаченная их сборами.

— Пользуемся, когда от нас этого ждут, — ответила Шарлотта. — Если сражаемся рядом с людьми, ну, в тех случаях, о которых я сказала… телохранители и так далее. Но пулей не убьешь ревенанта… — Она немного помолчала. — Или кого-то вроде нас.

Прежде чем я успела спросить, кого она подразумевала под «вроде нас», Эмброуз, зашнуровывая тяжелые ботинки с металлическими носками, крикнул:

— А кроме того, Кэти, согласись, что рукопашная схватка намного круче!

И я невольно рассмеялась. Эмброузу явно нравились драки.

— А много раз вам приходилось схватываться с Люсьеном и его бандой? — спросила я.

— И не сосчитать. Это часть вечной битвы, — ответила Шарлотта.

— Ну, если вы все еще здесь, это должно означать, что вы побеждаете?

Никто мне не ответил. Потом молчание нарушил Юл:

— Скажем, так: нас просто обычно бывает намного больше.

Змея внутри меня стиснула мои внутренности так, что я уже почти не могла дышать.

— Но бывает и так, что намного больше как раз их, — громко произнес Жан-Батист, вошедший в зал вместе с Гаспаром.

Шарлотта, Эмброуз и Юл выпрямились как по стройке «смирно», пока Жан-Батист прохаживался мимо них взад-вперед, осматривая их личное снаряжение и футляры с оружием.

— Все как надо, — сказал он, наконец, одобрительно кивая всем троим.

Он вынул из стойки для зонтов две самые обычные на вид трости и бросил одну из них Гаспару. Тот молниеносным движением извлек из трости меч и внимательно осмотрел лезвие.

Они определенно выглядели как настоящая маленькая армия, возглавляемая свирепым генералом. Но поодиночке каждый из них вполне мог сойти за музыканта, собравшегося на джазовый концерт, — ну, если, конечно, их оркестр предпочитал кожаную одежду.

Вся команда вышла через двойную дверь в дальнем конце подвала и поднялась по ступеням в задний двор, где стояли несколько машин, мотоциклов и мотороллеров. Жан-Батист сел в темно-синий седан, а Юл и Шарлотта выбрали внедорожник. Эмброуз погрузил свой багаж на огромный «Дукати» и с ревом запустил мотор мотоцикла.

Когда и все остальные моторы загудели, я крепко прижала руки к груди и стиснула зубы. «Это не моя битва, — твердила я себе. — Это их сражение». Но я все равно чувствовала себя беспомощной… как блондинка в опасности, какой я никогда не хотела бы быть.

Потом я услышала голос Винсента: «Как только мы там закончим, я вернусь к тебе».

— Будь осторожен, — пробормотала я.

«Со мной ничего не может случиться, — прозвучало в моей голове. — Мое тело здесь, с тобой».

— Тогда позаботься об остальных, — сказала я.

«Пока, Кэти, мой ангел!»

Машины дали задний ход и одна за другой плавно развернулись и выехали за ворота, в темную ночь, и исчезли.

37

Гаспар извинился и сказал, что будет в библиотеке, а мы с Жанной снова поднялись наверх, в кухню, не говоря ни слова. Я наблюдала за ней, когда она начала прибирать со стола. Она, должно быть, многое повидала, живя в этом доме… А мне необходимо было отвлечься.

— Расскажи мне о Винсенте.

Жанна заткнула посудное полотенце за фартук.

— Давай-ка я сначала приготовлю тебе кофе, — сказала она. — Если ты собираешься ждать их возвращения, тебе понадобится немало энергии.

— Это было бы замечательно, Жанна. Спасибо. А ты тоже выпьешь?

— Нет, милая. Мне надо возвращаться домой. Меня ждет семья.

«У нее есть семья!» — подумала я, сама не понимая, чему удивилась. Жанна, как и я, делила свое время между живыми и неумирающими. И я впервые ощутила некое родство с ней.

Она поставила на стол передо мной кофе и кувшинчик молока и села рядом.

— Ну… что я могу сказать тебе о Винсенте? — задумчиво начала она. — Видишь ли, мне было шестнадцать, когда я начала помогать моей матери здесь, в этом доме, я вместе с ней стирала и гладила белье. Это было… — Она произвела мысленный подсчет. — Ну да, тридцать девять лет назад. — Жанна откинулась на спинку стула и прищурила глаза, как будто пытаясь заглянуть в прошлое. — Винсент и тогда был точно таким же, как сейчас. Ну, может, на год старше или моложе. И все они, конечно, следовали моде времени, чтобы не выделяться. Так что волосы у него были немного длиннее, когда я его в первый раз увидела. И я подумала, что он очень красивый.

Жанна чуть наклонилась в мою сторону и подмигнула:

— Я и сейчас так думаю. Хотя он все такой же подросток, а я уже бабушка, у меня четверо внуков.

Она снова откинулась назад, улыбаясь собственной шутке.

Я напряженно ждала продолжения.

— Ну, в общем, тогда ревенантов было больше. Они жили по всему Парижу, в домах, принадлежавших семье Жан-Батиста. Теперь, конечно, поскольку ревенантов в Париже осталось немного, он сдает те дома. Настоящее состояние на них делает. — Жанна вздохнула и немного помолчала. — Ну, я знаю Винсента с семидесятых годов, и он всегда был… всегда страдал. Я полагаю, он уже рассказал тебе об Элен?

Я кивнула, и Жанна продолжила:

— В общем, из-за ее смерти — и из-за своей собственной, конечно, — он как будто закрылся эмоционально. Когда Жан-Батист нашел его, он был солдатом-пехотинцем. Судя по тому, что я слышала, никакая опасность Винсента не пугала. Он буквально сам лез на рожон. Как будто он пытался спасением сотен чужих людей изменить то, что не сумел спасти свою единственную. Действовал, как карающий робот. Прекрасный робот, надо заметить, и тем не менее… — Жанна моргнула и бросила на меня многозначительный взгляд. — И вдруг несколько месяцев назад он вернулся домой с искрой жизни в глазах. Я и представить не могла, что же такое произошло? А это была ты.

Жанна наклонилась ко мне и осторожно коснулась моей щеки кончиками пальцев. И улыбнулась.

— Ты прекрасная девушка. Ты вернула жизнь моему Винсенту. Может, он и силен духом, но душа у него нежная. И ты ее затронула. Все то время, что я его знаю, он руководствовался только местью и преданностью, и, кстати, возможно, что именно поэтому он и остался среди немногих выживших. Но теперь у него есть… — Жанна замолчала, хорошенько подумав над тем, что собиралась сказать. — У него есть ты. — Улыбка Жанны была полна сострадания. — Для тебя все это будет нелегко, Кэти. Но ты держись. Винсент того стоит.