Рыцарь из Дома Драконов - Анатолий Бочаров

Молодому графу Гальсу пришлось приложить немалое усилие, чтоб его хладнокровие не дало никакой видимой трещины. Он ожидал, разумеется, каверзных вопросов - но не прямых обвинений. По крайней мере, не так скоро. Гледерик оказался куда более дотошным и въедливым человеком, нежели представлялся Александру на первый взгляд.

- Айна Айтверн? - Александр постарался выглядеть обескураженным. - Простите, милорд, но при здесь эта юная особа? По-вашему, я вызволил ее из заточения... А значит, было какое-то заточение? Что же это получается - вы, сэр, похитили дочь лорда Раймонда и держали ее под стражей? Почему я об этом ничего не слышал?

- Потому что я наслышан о вашем нраве, - прямо ответил Гледерик. - Вернее, наслышан Эрдер. Он меня и предостерег на ваш счет. Рассказал об этих ваших принципах и о вашем благородстве... Вы скорее лично перебили бы всех нас, нежели стали брать заложников. Потому вас и не посвятили в эту историю с похищением и шантажом. Как не посвятили в нее прочих ваших друзей и родичей, навроде Дериварна. Вот только не пытайтесь отпираться и делать вид, что совсем тут не при делах. Кроме вас, это просто никто бы не смог провернуть. Человек, вытащивший юную леди Айтверн из темницы, должен был сначала туда войти, а войти туда, не подняв шума, имел возможность только один из вожаков заговора. Все они были на виду, ровно там, где следовало. Кроме вас. Так что все просто. Лишь у Александра Гальса имелись и мотивы, и возможности помочь девушке бежать. Полагаю, Александр Гальс узнал о ее похищении от Элберта Коллинса. Покойный был жутким треплом. Он же покойный, верно? Поправьте меня, если я ошибаюсь.

- Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть ваши слова насчет судьбы молодого Коллинса... ибо не встречал в последние дни этого достойного господина, о чем уже говорил. Скажите прямо, милорд, это розыгрыш? Если так, мне не по нраву ваши шутки.

- Это не розыгрыш. Понимаю, признаваться вам не с руки, да вы и не признаетесь. Но я здесь не для того, чтоб добиваться ваших признаний. Как и не для того, чтоб приказать отправить вас на виселицу за измену. Я просто хотел сказать, что обо всем знаю, но не вижу в сделанном вами чего-то такого, за что стоило бы карать. Как думаете, почему из всех, находившихся под рукой дворян, я выбрал для переговоров с Тарвелом именно вас?

Александр не ответил.

- Все очень просто. Дело не только в вашем уме и твердости вашего характера, хотя, как вижу теперь, и то, и другое достойно всяческого уважения. Дело еще и в том, что Эрдер, узнай он о вашей роли в освобождении Айны, может серьезно на вас обидеться. А я не люблю, когда мои вассалы друг на друга обижаются, - король легкомысленно улыбнулся. - В ходе таких склок слишком часто проливается кровь. А есть еще герцог Коллинс, убитый горем безутешный отец. Он из вас душу вытрясет, если узнает. При любом исходе, кто-то из моих верных сподвижников окажется убит. К чему допускать неоправданные потери?

- Ваша версия и в самом деле вышла занятной, - признал Александр. - Но если это все, что вы желали сказать, могу я идти? Весело было послушать настолько нелепые домыслы, но хорошего ведь понемногу.

- Постойте! - улыбка Брейсвера стала шире. - Почему я не услышал слова "спасибо"? Или вам нужна вражда с герцогом Коллинсом и герцогом Эрдером сразу? Пока вы будете решать с Тарвелом деловые вопросы, я состряпаю объяснение, что стало с Айной Айтверн, сыном Коллинса и таном Бойлом. Когда вернетесь в Тимлейн, никто и не подумает вас ни в чем подозревать. Вам бы благодарить за такую помощь, а вы нос воротите.

- Извините, сэр, но не выходит благодарить, - холодно ответил Александр. - Сам понимаю, я перед вами отныне в долгу, и долг этот верну до последнего гроша, но и только. В дальнейшем вы можете рассчитывать на мое верность - но не на мое почтение. Называйте мои убеждения смешными и старомодными, если хотите. Вы, государь, повели себя недостойно, пойдя на похищение Айны Айтверн - а я лишь сделал все, от меня зависящее, чтобы не позволить вам уронить честь дома Карданов еще ниже, чем вы ее уже уронили.

- Сразу вижу человека, который никогда не просил милостыню и не спал в канаве, - сказал Гледерик. - Мне нравится ваше аристократическое благородство, Гальс. Я даже рад, что вы меня не понимаете. Чтоб меня понять, нужно пройти через много таких вещей, с которыми вам дела лучше даже не иметь.

Гальс смерил его взглядом - и ничего не ответил.

Перед отъездом Александра посетили Томас Дериварн и Роальд Холдейн. Пришли пожелать удачи и распить на прощание бутылку вина. Хорошие люди. Нет, друзьями они для Александра не были, зато положиться на них можно было всегда и во всем. Дериварн, по своему обыкновению, говорил много и шумно. Гальсу иногда казалось, что его кузен не замолкает даже во сне. Холдейн, тоже по своему обыкновению, молчал. Стоял у стены с бокалом вина и о чем-то думал.

- Ну, давай, брат, доброй тебе дороги! - напутствовал Томас. - Отбрехайся там за нас за всех, я знаю, ты это умеешь. А еще я знаю кое-чего про этого Железного Лорда. Я с ним служил, бывали у нас и такие деньки. И знаешь, что я еще знаю, помимо уж всего остального и прочего? Ты его сделаешь. Этого Данкана Тарвела. Он только выглядит железным. Настоящий металл - это ты. Если вы столкнетесь, Тарвел сломается у рукоятки, а ты - зазвенишь, но не погнешься. Ты сильнее.

- Томас, хватит уже мне льстить. Я сделаю что смогу - и довольно об этом. Вы все меня переоцениваете, и это мне совсем не нравится. Я такой же человек, как остальные присутствующие в этой комнате. Я постараюсь договориться с Тарвелом о союзе, но ничего обещать не могу.

- А ты вообще догадываешься, почему Кардан отправляет к Тарвелу именно тебя? - неожиданно спросил Холдейн, подходя к столу. Сэр Роальд поставил на скатерть опустевший бокал и присел в глубокое кресло напротив Александра и Томаса.

- Я знаю это наверняка, - сообщил Гальс. - Он полагает, что я хорошо справлюсь с этим посольством.

- И только?

- И только. Не вижу других причин. - На самом деле Александр видел другие причины, и Гледерик тоже видел другие причины, и эти видимые им обоим причины были весьма весомы. Но знать о них не полагалось ни Дериварну, ни Холдейну. Не потому, что тогда беда может грозить Александру, а потому, что беда может грозить Гледерику. У Томаса и Роальда имелись в высшей степени четкие представления о чести, и эти представления разграничивали, какие вещи человеку благородных кровей делать позволено, а какие - непозволительно. - Его величество очень умен, - продолжал Александр, откинувшись в кресле и сложив руки на груди. - Его величество знает, кто, когда и как послужит его величеству лучше всего. Он знает - когда дело касается высокой политики, слово положено предоставлять мне. Не это ли свойство подлинного государя - умение верно оценить подданных? - Александр иронически улыбнулся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});