Рыцарь из Дома Драконов - Анатолий Бочаров

- Брат... Послушай меня... - Артур осторожно подбирал слова, надеясь переубедить собеседника. Если бы только получилось! Если бы только вышло! Он не может, не должен допустить ссоры, он обязан найти общий язык с родичем - и тогда, возможно, удастся погасить разгорающуюся войну. Айтверн словно бы раздвоился, разделился на две части, и одна его часть не понимала, куда она попала и что вокруг происходит, она только и могла, что оставаться безмолвным наблюдателем за перипетиями диковинного сна, другая же... о, другая его половина пребывала в ясной уме и твердой памяти. Она, эта половина, прекрасно знала, что здесь происходит, кто этот надменный вельможа в серых одеждах, в чем предмет идущего спора, и как в этом споре одержать верх. Что же до языка, на котором они беседовали... Артур только сейчас сообразил, что этот язык не был привычным ему иберленским. Нет, то было Высокое Наречие, на каком дворяне говорили в древности, в дни Артура уже почти забытое. Язык, перенятый основателями королевства у эльфов и ставший на долгие века наречием знати. Язык древней мудрости. - Брат, - сказал Артур на этом языке. - Ты заблуждаешься. Я хороший друг герцога Кардана, вожака пришедших с полудня людей, и знаю, чего он хочет, а чего - нет. Кардан не желает нам зла. Он с почтением относится к нашему народу. Его племя просто поселится на опустевших землях, где никто давно не живет, и станет нам добрым соседом. Они уже не те, какими были раньше. Брат, я живу с ними, я знаю, что говорю. Для нас всех наступает сейчас новое время, и мы должны воспользоваться теми шансами, которые это время дает. Слишком долго мы были заключены в янтарь нашей вечности. Жизнь людей постоянно меняется, за один их век происходит больше событий, чем за нашу тысячу лет. Человечество уже почти поднялось из праха и разорения Великой Тьмы - и заслужило еще один шанс на этой земле. Возможно нам, пребывающим в тенетах нашей магии, стоит внимательнее к ним присмотреться. Сейчас они все еще дикари, как были дикарями всю последнюю тысячу лет - но кто знает, какая судьба их ждет. Однажды люди поставили мир на край хаоса - но оступиться способен каждый. Возможно, именно человеческий род обновит нашу землю. Если мы укажем ему правильный путь.

Эльф в сером, а кем ему оставалось быть, кроме как не эльфом, презрительно скривил губы:

- Как же ты наивен, брат мой Эйдан! Как недальновиден! Как легко тебе оказалось поверить в то, во что хочется верить! И как просто закрыть глаза на неприятную правду. Дэглан Кардан будет нам другом, говоришь ты? Может, и будет. И другом нам будет его сын. И может даже внук. Но правнук... Неужели ты не в силах осознать столь простых вещей?! Люди недолговечны, их век исчезающе мал, их жизнь - все равно что в одночасье сгорающая свеча. Одни человеческие поколения сменяют другие прежде, чем мы успеваем оглянуться по сторонам, разобраться в их мечущейся круговерти. Сегодня они будут нам добрыми соседями, а завтра, когда мы ослабнем, когда уже сейчас начавшееся вырождение возьмет нас за горло, люди позарятся на наши колдовские сокровища и пойдут штурмом брать стены наших крепостей. А затем они примутся коверкать землю, извращая и уродуя ее. Я долго ходил меж ними и как следует изучил их породу. И я помню, какими они были прежде, пока прежний мир не сгорел.

Артур... нет, не Артур, его имя было Эйдан, он с окончательной ясностью осознал это только теперь, попробовал возразить:

- В тебе говорит сейчас страх перед будущим.

- Я не умею бояться! - ударил голосом, как хлыстом, собеседник, и метнувшийся от него льдисто-ртутный бич полоснул по траве, рассыпаясь на тающие звездочки. - Это в тебе говорит страх - перед правдой. Ты выгораживаешь людей не потому даже, чем веришь в их благородство, а потому, что человеческая девчонка похитила твое сердце! Ну, Эйдан, признай же мою правоту! Хоть раз окажись честен передо мной - и перед собой. Тебе же безразлично это мотыльковое племя, кабы не твоя сероглазая леди, ты бы и подумать не смел о союзе с людьми. Но ты влюблен, и за свою любовь простишь людям любое зло. И вместе с ними всадишь нам кинжал в горло.

- Ты ошибаешься, - с трудом ответил Эйдан. Его щеки горели. - Я люблю Гвендолин, не стану врать. Но это здесь не при чем.

- А ты, никак, забыл тот закон, что установили Белый Бог и Великая Богиня, когда держали совет? Закон, по которому мы, фэйри, дети Дану, приходящиеся Белому Богу пасынками, можем любить людей, Его родных детей, лишь разделив их судьбу и участь? Знай же, брат мой Эйдан, коли захотел забыть - в час, когда ты сочетаешься с леди Гвендолин законным браком, когда ты возьмешь ее на супружеском ложе, когда посеешь в ней свое семя, когда от вас в мир придет новая жизнь - в тот час ты привяжешь себя к колесу времени, утратишь дарованное тебе долголетие сидов, и сам сделаешься человеком. Ты сгоришь через несколько десятков лет, и твоя неприкаянная душа уйдет туда, куда уходят все людские души.

- Пусть так. Мне не страшно. Я готов ради Гвендолин пожертвовать своим веком.

- Врешь! Ради нее ты готов жертвовать не только им и не только собой! Но и теми, кем жертвовать не имеешь права. Вот только я не дам тебе этого сделать. Я собрал большое войско, Эйдан - огромное войско! Всех тех из Народа, кто еще не утратил разум. Благородных эльфийских рыцарей, равно с благого и неблагого дворов, тилвит тегов и сидов, а вместе с ними великанов зимы и инея, полудиких гоблинов, карликов с их тяжелыми молотами, владетельных духов лесов, полей и вод, наполовину истаявших призраков прошлого, даже мелких созданий, даже кэльпи и брауни, даже лепреконов и цветочных фей! Они все пришли под мои знамена - знамена Северного Мира! Они пришли ко мне - к тому, кого называют Бледным Государем, Повелителем Бурь. Я - последний истинный повелитель фэйри! Мы поведем свои полки на полдень, мы налетим на людей саранчой и сотрем их род с лица земли, пока они еще не стерли нас! Грядет последняя война, в которой решится, кому владеть миром. С кем ты будешь на этой войне? Я и ты - последние от крови драконов. Наши предки рвали своими крыльями небеса. Нам решать судьбы земли. Определяйся, это твой последний шанс!

Эйдан поколебался, а потом с трудом вытолкнул из себя непослушные слова:

- Я выбираю сторону своих друзей, родич. Сторону своих друзей и народ своей невесты. Я не отступаюсь от однажды принятых решений. Если ты пойдешь на нас войной - войной я тебя и встречу.

Бледный Государь вырвал меч из ножен, будто собирался сразу атаковать, и по обсидиановому лезвию пронеслись искры. Но затем он вонзил клинок в землю, опершись на него обеими ладонями, и вдруг - хотя и не могло такого случиться с неподвластным увяданию сидом - показался очень старым, измученным и разбитым.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});