Драконовы земли - Kuras

рассвет они встретили на том же плато.

— Вместе второй рассвет за почти четыре года, моя Азайлас, — сказал чернокнижник вслух и улыбнулся, надеясь, что она услышит его даже на границе сознания.

Начинать с чего-то всё же надо было, разговор успокаивал его и внушал смутную веру в то, что ему хватит сил всё поправить, вернуть в прежнее русло. Он встал, потянулся, разминая лапы и спину, взмахнул хвостом, разгоняя пыль подле них. Не сказать, что он полностью восстановил свои силы, но концентрации и усилий ему хватит хотя бы осмотреть мёртвые конечности детальней, попытаться понять их природу и принцип продвижения льда вверх по телу драконицы. И, как следствие, подобрать обратное. Земляной самец широко зевнул, наблюдая за тем, как горделивое солнце неспешно показывается из-за горизонта, затем обошёл Азайлас и осторожно провёл кончикам когтей по краю заледеневшей лапы. Раздался чистый, негромкий звенящий звук. Трефалкир выдохнул положил лапу на плечо сине-белой самки там, где лёд и плоть соединялись, и направил внутрь небольшой сгусток энергии, обследуя стыки и состояние. Из-за особенностей своего рода и связи с водной стихией, тело самки само медленно распадалось, а остатки превращались в лёд. Организм, чтобы спасти основные и важные органы, постепенно отсоединял лишний «груз». Если провести в такой спячке много лет, то рано или поздно процесс убьёт дракона, превратив того всего в ледяную глыбу. Трефалкир решил, что если соберёт много энергии и будет тщательно направлять процесс формирования отмерших конечностей, то сможет вернуть поочерёдно лапы. За раз вернуть всё ему просто не хватит сил. Он выдохнул и закрыл глаза, стараясь очистить разум от лишних, мешающих эмоций — для этого дело нужна чёткая сосредоточенность и полное хладнокровие. Ошибки недопустимы. Когда чернокнижник раскрыл тёмно-оранжевые глаза, в них светились бледно-зелёные огни.

Дракон поднял лапу с плеча своей возлюбленной, под кистью сформировалось свечение, которое казалось сотней шевелящихся, сплетающихся нитей. Через секунду они устремились к безвольно лежащей драконице, будто впитываясь или же просачиваясь внутрь, как какие-то черви. Самка никак не среагировала, даже не дёрнулась. Чернокнижник направил их в переднюю лапу, заставляя попутно пронестись по костям, уловить их структуру, затем начал образовывать новые, выталкивая и ломая собой крепкий лёд. Кости формировались долго и тяжело, но Трефалкир с завидным упорством продолжал своё дело. Через полтора часа он закончил со скелетом одной лапы. Тот причудливо смотрелся внутри ледяной оболочки, которая местами начала трескаться. Дракон перевёл дыхание, остался более сложный этап: сухожилия, мышцы, связки, вены, всё прочее, что он может воссоздать лишь по зрительной памяти, ориентируясь на своё тело. Вновь собрав сгусток своей энергии, он начал наращивание мягких тканей. С этим дела обстояли труднее, твёрдый лёд напрямую мешал ему, поэтому пришлось его подтапливать изнутри, чтобы освобождать место. Вокруг них стояла неправдоподобная тишина, самцу казалось, что он может слышать, как тает внутри лёд, как вырастают из его магии ткани, которые послужат его Азайлас не хуже тех, что были до этого. Ему хотелось в это верить, поэтому он продолжал осторожно вливать энергию и создавать из неё новую лапу. Когда он дошёл примерно до локтя, драконица как-то пошевелила плечами, от чего ледяная конечность, над которой трудился всё это время Трефалкир, дёрнулась. Он остановился, не уверенный, как стоит поступить дальше.

— Азайлас, ты… просыпаешься? — спросил дракон вслух.

Ответа не последовало, он наклонился и потёрся носом о её морду, тоскливо заурчав. Чтобы это не было: первые признаки пробуждения или случайные судороги от его махинаций; ему стоит продолжить. Но как только он вернулся к локтевой связке, самка вновь дёрнулась, на этот раз, пытаясь сквозь сон, поднять голову. Мышцы на шее будто бы неумело шевелились и не могли справиться со своей задачей. Трефалкир положил ей на грудь свободную лапу, стараясь удержать от лишних движений, которые мешали ему восстанавливать ткани опорного сустава. Чернокнижник начал было подтапливать лёд, как тут драконица распахнула свои светло-зелёные глаза и заревела. Мощный рёв, преисполненный невероятной дикой боли, сотряс плато. Казалось, он мог сокрушить лежащие неподалёку камни. Массивный хвост взметнулся и с силой опустился на землю, туловище забилось в конвульсиях, голова моталась из стороны в сторону. Не прерывая колдовства, Трефалкир постарался придавить самку, превосходящую его размером, своим телом к земле, прикосновениями дать ей знать, что он рядом, что всё хорошо, что всё самое страшное уже позади. Он крепко зажмурился, потому что в глазах, которые обычно источали невероятную любовь, было ничего осознанного. Только отголосок безумия. Дракон вжался в основание шеи Азайлас мордой, мысленно умоляя её вернуться. Заставить себя смотреть в её пустые глаза он не мог. Собравшись с духом, он продолжил своё занятие, не обращая внимания на вопли и рёвы, раз за разом вырывающиеся из глотки драконицы. Маг почти дошёл до костяной кисти, всё что было выше уже выглядело как полноценная лапа, только без кожи, наростов и чешуйчатых пластин.

— Тре… фал… ки-ир?

От этого хриплого, неуверенного, но такого знакомого голоса волшебство мигом распалось. Дракон поднял голову и заглянул в морду самке. Искривлённая от боли, оскаленная, но без всяких сомнений, принадлежавшая его возлюбленной. Его сердце пропустило удар, сперва исполнившись мукой, затем любовью.

— Я здесь, Азайлас. Всё хорошо, теперь всё в порядке, — зашептал дракон, прижимаясь лбом ко лбу пробудившейся драконицы, — потерпи немного.

Её измученный взгляд зацепился за него и она, тяжело дыша, сипло застонала.

— Мне больно.

— Знаю, — извиняющие сказал Трефалкир, — потерпи ещё немного, я скоро закончу.

Азайлас опустила морду на землю, не в силах более её держать. Дракон, что-то успокаивающе бормоча, вновь собрал остатки магии и продолжил. Самое сложное осталось позади.

Комментарий к 22. Вкрапления льда.

Надеюсь, что вышло не слишком растянуто, но с другой стороны это начало новой сюжетной арки. Хотелось сделать красиво:3 Ну и куда же без сомнений, в любой момент всё могло свернуть на путь драмы!

Я всё ещё в размышлениях как органичней пристыковать следующую задумку, но по-потихоньку в голове вырисовывается картина…и мне она нравится. Правда происходит это не быстро. Да и я могу передумать)

Хотел назвать эту главу значением имени Азайлас, но передумал. Узнаете его позже, так будет правильней:3 Кстати никто не задавался как читается имя Трефалкира? XD Я его знаю с первой главы, но для вас пока это тайна.

Спасибо, дорогие читатели, мне очень приятно:3

23. Возвращаясь на юг

Вскоре с передней лапой было закончено. На протяжении всего действа Азайлас сдерживала болезненные рыки, гулко разлетавшиеся по всему плато. И не