Сказочка дедушки Абдулы - Павел Блинников

— Да на эту шалаву мне вообще плевать! Я о деревне нашей говорю.

— А что с ней?

— В страшном месте ты живешь. В страшном месте ты дите свое растишь. Деревня у нас ой непростая. Я про нее много чего ведаю, но все тебе знать необязательно. Главное запомни — деревня эта самое жадное место в мире. Она в себя людей затаскивает, и уже никогда не отпускает. Если человек здесь жил, то всяко вернется. А скорее всего еще и жить останется. Ну а если ты родился тут, тогда уже никогда уехать не сможешь. И если человек ко всему прочему необычный, вроде мужа твоего, то тогда она его еще пуще держать будет. Она его суть месит, под себя подстраивает, и тогда не человек получается, а раб. А она его пока не исследует и не поймет награждает, удача ему сопутствует, и богатство и все такое прочее, но когда поняла тебя деревня наша, то все — считай каюк. Теперь ты ей уже не нужен и превращаешься в забулдыгу и пьяницу. И так все устроено, что бороться с этим бесполезно. Слишком сильна Багаевка, уж не знаю почему, но только Господь ее переделать может. Да и то вряд ли.

— Баб Тонь, вы, по-моему, не в себе. Ну как может какая-то вшивая станица людей держать? Это бред.

— Бред говоришь? Ну ничего дочка, как это не противно мне, но выхода уже у тебя нет. Теперь, когда ты тайну ее знаешь, она сама тебе все правила растолкует. И тогда ты поймешь, что я не просто не преувеличиваю, но еще и преуменьшаю ее власть. Теперь нас в деревне двое тайну эту знают, а значит, ты становишься опасной для нее. И вздумаешь проболтаться — умрешь сразу. Под машину угодишь, или там котел у вас взорвется. Я бы и не стала на тебя такую ношу вешать, если бы муж твой таким болваном не был. Но не его вина в том, что он в сети ее попал. Вот только у него есть сила. Великая сила, о которой он пока еще не знает толком, и может вообще не узнать. И эта сила позволит ему уйти отсюда. Хватит ее и на большее. Вот только ты ему еще якорем на шее сидишь, да и ребенок твой тоже. А такие узы уже так просто не порвешь! И без помощи твоей он никогда отсюда не выберется. И тогда все, конец. Кроме него это отродье никто одолеть не сможет, двое других слабы. Только он — наша надежда.

— Баб Тонь, я пожалуй пойду. Вы как мне кажется перенапряглись. — сказала Валя вставая. Но бабка с невероятной скоростью вскочила, и, положив руки на плечи Вале, опустила ее на кровать. Они оказались друг напротив друга, и пронзительно синие глаза бабы Тони встретились с зелеными Валиными.

— Всего я тебе сказать не могу. Все равно не поверишь. Крепко тебя Багаевка держит. Но ты еще не полностью в ее власти. Ты может и не поняла о чем я говорила, но вместе с тем что муж тебе в конце концов расскажет вы все осознаете. И тогда ты должна себя в жертву принести. Он уйти должен навсегда, а ты остаться. Потому что не отпустит тебя Багаевка теперь. Ты, как и я, знанием этим здесь навеки привязана. И никому ты рассказывать не должна, понятно! Особенно Вове! Если он узнает о тайне — все конец. Тогда Багаевка его точно убьет. С ней он бороться сможет, но победить никогда!

И бабка в бессилии сняла руки с плеч Вали, а потом улеглась на кровать. На ее запястьях опять появились маленькие капельки крови.

— А теперь иди… Скоро сама все поймешь. Только ни слова никому. Пожалуйста…

И бабка заснула. Валя хотела было позвать врача, но старушка тихонько захрапела и она успокоилась. Валя пошла из палаты. Все это было очень странно и как-то даже страшно. Но одно из того что наговорила старая сумасшедшая было очень хорошим советом. О том, что Валя сегодня узнала она уж точно никому не расскажет.

Валя вышла из больницы и пошла в сторону своего дома. В голове все вертелись слова бабы Тони об этой станице. Валя, как ни хотела, но не могла все это выбросить из головы. Она смотрела на узенькие улочки с дорогами без тротуаров, и теперь они казались ей какими-то зловещими. Она глядела на могучие тополя, растущие вокруг главной улицы, и шелест листьев колыхаемых теплым восточным ветром слышался ей насмешливым. На небе было не облачка, но ей все равно казалось, что над станицей распростерся какой-то нереальный полумрак. Как будто над деревней зависла огромная туча. Но несмотря на то что все для Вали заволокла тень, зной и жара били по ней со страшной силой. Теплый ветер хоть и колыхал листья на деревьях, но по причудливым путям огибал девушку. Тень от тополей тоже не давала прохлады — в ней напротив становилось еще жарче. Валя зашла в маленький ларек, чтобы купить минералки и, взглянув на продавщицу, нашла в ее лице что-то отталкивающее. И она вдруг поняла что. Эта уже немолодая женщина смотрела на нее как на приезжую. И не просто на какого-то туриста который иногда заедет в Багаевку чтобы поваляться на песчаных пляжах возле Дона, и вскоре уедет, оставив здесь свои деньги. Как раз такие люди всегда были желанными гостями. Если не оставались здесь надолго. Если не пытались обжиться на тихих и одновременно таких таинственных улочках. Если с собой они не привозили и свои правила.

Валя купила бутылку минералки и, выйдя, осушила ее наполовину. Она очень удивилась тому, что пришло ей в голову. До этого момента такие мысли у нее никогда не возникали. Она огляделась по сторонам, и поняла что что-то не так. На каждом из людей здесь висела такая же страшная маска недоверия и нежелания того чтобы что-то в их жизни менялось. Валя подумала, что надо выкинуть все это из головы и пойти домой. И когда она вошла в дом, то неожиданно для себя сразу пошла к холодильнику и, достав оттуда бутылку пива, пошла на крыльцо. Так всегда делал Вова, и она тут же уселась в его любимое кресло. Валя открыла бутылку и присосалась к ней. Темная холодная жидкость вливалась и вливалась в ее сухое горло. Но жажда вовсе не пропала, несмотря на то, что Валя высосала бутылку целиком за раз. Ее сразу бросило в сон. Усталость навалилось, прижимая ее к креслу столбом железного воздуха. Пустая бутылка выпала из ослабевших пальцев и покатилась по крыльцу. Глаза сами собой закрылись.

Ей снилась станица. Валя понимала, что она смотрит на нее как будто сквозь матовое стекло и видит не один пейзаж, а тысячи наложенных друг на друга картинок. В целом все варианты сходились, но иногда были и различия. Все заволокло густым туманом и только одно место в Багаевке четко виднелось сквозь белую пелену. Это был какой-то старый дом. Двухэтажный сделанный из красного кирпича, он был вроде и старый, а вроде хозяева только недавно покинули его. Он был обнесен низким забором из старых тонких досок, которые сильно нуждались в покраске. Окна в деревянных рамах были кое-как заколочены, но увидеть сквозь грязные стекла, видневшиеся в просвете между досками, что находится внутри, было невозможно. Этот дом сильно отличался от остальных еще и тем, что на его огороде не выращивались овощи, и он уныло стоял, как будто голый посреди остальных огородов, где каждый квадратный метр не пропадает без дела. Здесь росла только высокая и где-то засохшая амброзия. Во дворе стояла полуразваленная песочница, в которой никогда не играли дети.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});