Городской тариф - Александра Маринина

- Я думаю, денег вполне достаточно, - усмехнулся Игорь.

- Почему вы так считаете?

- Канунников полагал, что ради денег можно жить с нелюбимым человеком, изменяя при этом любимому. Ведь Милена фактически использовала Седова, продолжая любить своего ненаглядного Олега. И Олег его тоже, в конечном итоге, использовал, потому что Милена получила развод, а это означает, что она в любой момент могла уйти от Седова и выйти замуж за Канунникова. Ситуация более чем некрасивая, но если Олег ее принимал, значит, считал вполне допустимой. А если он считал допустимым такое, то почему не пойти дальше? Кстати, я тут подумал, что дело могло быть не столько в ревности, сколько в унизительности положения самого Олега. И кто-то мог мастерски это использовать, дескать, зачем тебе терпеть это унижение, делить свою бабу с другим, который ее всем обеспечивает, довольствоваться жалкими крохами и смиренно ждать, пока она насытится и соблаговолит его бросить, когда можно избавиться разом и от унижения, и от нищеты. Конечно, у Канунникова своя фирма, но, судя по тому, как он живет, много денег она ему не приносит.

- Это да, - вздохнула Настя. - Типичное отмывалово. Его просто наняли, чтобы он зарегистрировал фирму на свое имя и открыл счета, перегнали на эти счета деньги, прикрылись липовыми договорами об оказании консультационных услуг, за которые заплачены огромные гонорары, потом на эти деньги строится дом, квартиры продаются гражданам, платятся налоги - и все, деньги чистенькие, как из баньки. Канунников на самом деле не владелец, а наемный управляющий с весьма скромной зарплатой. По завершении операции ему, конечно, пообещали заплатить приличную сумму, но, скорее всего, не заплатили, в противном случае он не соблазнился бы деньгами за убийство Милены.

- Соблазнился бы. Еще как соблазнился. Денег много не бывает, их бывает только мало. Кстати, о деньгах. Мне тут не все понятно. Вам еще чаю принести?

- Да, будьте добры.

Игорь вышел на кухню, Настя, потирая затекшую на мягком диване спину, поднялась и стала прохаживаться по комнате, разглядывая висящие на стене фотографии в рамочках. Вот роскошный пушистый кот, кажется, один из тех, кто собирался на войну за котенкино мясо, но ракурс совершенно потрясающий, и кошачья морда на снимке выражает целую гамму мыслей и чувств - от полного презрения до миролюбивой снисходительности к этим глупым двуногим, которые щелкают какой-то штуковиной вместо того, чтобы мясо давать. Вот портрет дивно красивой женщины лет сорока с небольшим в вечернем платье с открытыми плечами, фамильное сходство несомненно, оно просто бросается в глаза: это мать Игоря. А вот еще одна фотография, на ней Игорь, та же красивая женщина, только в другом платье, но тоже в вечернем, и какой-то мужчина с удивительно знакомым лицом. Господи, да это же знаменитый баритон Дорошин! Дорошин… Ну вот, теперь все встало на свои места, Игорь - сын того самого Дорошина. Более того, это тот самый человек, который… Настя вспомнила, как несколько лет назад, расследуя серию убийств, связанных с модной певицей Светланой Медведевой, разговаривала с ее продюсером, который так, между прочим, поведал ей о некоем молодом человеке, сыне известного оперного певца, написавшем чудесный шлягер для Светланы. Официально автором песни считается другой композитор, потому что парень этот, песню написавший, вообще не от мира сего, за славой не гонится, на авторстве не настаивает, но от денег не отказывается и получает их исправно. Выходит, продюсер говорил об Игоре Дорошине. Или нет? Тогда, по крайней мере, понятно, откуда у него столько денег. Но парень и впрямь не от мира сего, если славе композитора предпочел бесславную и тяжелую работу участкового в милиции.

Игорь вернулся с чайником и стал разливать чай. Настя снова уселась на диван, прилагая определенные усилия, чтобы не косить глазами в сторону висящей на стене фотографии, которая все не давала ей покоя.

- Так что вам насчет денег непонятно?

- Давайте еще раз пройдемся по срокам, - попросил Дорошин. - Канунников снял квартиру в августе 2000 года, верно?

- Верно.

- А Погодина стала жить с Седовым в начале 2001 года, фирма «Контракт - ОК» появилась существенно позже, года через два-три. До этого Канунников перебивался случайными заработками, которые никак не позволяли ему снимать квартиру в центре Москвы. Откуда у него деньги?

- От Милены. Вряд ли Седов жестко контролировал ее расходы, уж раз в месяц урвать пятьсот долларов на квартиру для любовника она всяко могла.

- Согласен. Но квартира у Олега появилась раньше, чем Седов - у Милены. Так откуда деньги?

Настя задумалась. А ведь и в самом деле, откуда? Тем более квартиру надо было обживать, покупать все необходимое. Неужели Милена в своей турфирме зарабатывала так много? Но тогда почему она сама не снимала квартиру поприличнее, а довольствовалась комнатой в коммуналке на окраине города? Опять ничего не сходится!

- Надо искать турфирму, в которой работала Погодина, - сказала она. - Ее туда Канунников устроил. Найдем и выясним, кем она там работала и какая у нее была зарплата. А если деньги на то, чтобы снимать квартиру, появились у самого Канунникова, то надо обязательно выяснить, откуда. Возможно, он впутался во что-то нехорошее, получил за это большие деньги, а теперь его этим шантажируют и заставили убить Милену. Все-таки хорошо, что вы со мной сходили сегодня на квартиру. Теперь есть о чем со следователем говорить и, главное, появилась ясность, в каком направлении искать, а то мы тыкались во все стороны, как слепые котята, разбрасывались, а толку - чуть.

Она с удовольствием съела еще одно пирожное и внезапно поняла, что не может справиться с собственным любопытством.

- Игорь, вам имя Светланы Медведевой что-нибудь говорит?

Настя ожидала, что он растеряется, смутится, отведет глаза, но Дорошин даже не вздрогнул.

- Говорит. Если вы имеете в виду певицу, - уточнил он спокойно.

- Вы с ней знакомы?

- Знаком. Правда, не очень близко.

- Это вы для нее песню написали?

- Я. Но это было давно, лет пять назад или около того. Кто вам сказал?

- Ее продюсер.

- Болтун безмозглый, - невозмутимо заметил Игорь, отпивая чай. - Но я не ожидал, что вы близки к шоу-тусовке.

- Я и не близка, - засмеялась Настя, - я с ним по работе встречалась, когда пошла серия убийств после ее выступлений в клубах.

- А, да, мне рассказывали, помню.

- Вы только для нее песню написали или других тоже осчастливили?

- Анастасия, я не люблю об этом распространяться, но раз уж вы спросили - отвечу: я пишу в основном для группы «Ночные рыцари», то есть две из каждых трех моих песен берут они, остальные уходят к другим исполнителям. Получается примерно по пять-шесть песен в год. Это вы мои деньги считаете?

- Нет, я пытаюсь понять, как вы живете. Ваши начальники и коллеги знают об этом?

- Только мой старший участковый, он мой старый друг, остальные не знают.

- Но на работу вы ездите на своей роскошной машине?

- Конечно. Другой машины у меня нет.

- И прочие признаки благосостояния от окружающих не скрываете?

- Не скрываю. В прошлом году к нам пришел новый начальник, так он к моим ботинкам от Кензо прицепился, мол, знаю, какими способами ты на такие ботиночки деньги заработал. Машину, кстати, он тоже заметил.

- А вы что? - живо заинтересовалась Настя.

- А я сказал, что у меня папа богатый и дает мне много денег.

- А он?

- Начал меня стыдить за то, что я, капитан милиции, сижу на папиной шее. Очень было весело.

- То есть он вам не поверил?

- Ни на одну минуту, - весело констатировал Дорошин.

- Значит, он считает, что вы занимаетесь поборами?

- Само собой. Никакой другой способ зарабатывания денег ему просто в голову не приходит.

- И остальные сотрудники вашего отдела тоже так думают?

- Наверное, - он равнодушно пожал плечами. - Они же не слепые, и головы у них есть, а раз головы есть, то они думают.

- И как же вы с этим боретесь?

- Я? - он удивленно приподнял брови. - Да никак не борюсь. Пусть думают что хотят, мне-то что за дело?

- Вот я и пытаюсь понять, как вы живете, - настойчиво повторила Настя. - Начальство вас регулярно ругает и считает плохим работником, вы сами это сегодня говорили. Более того, все ваши коллеги считают вас взяточником. Иными словами, все ваше профессиональное окружение так или иначе думает о вас плохо. Так?

- Не знаю, - он снова пожал плечами. - Наверное, так. И что с того?

- И вас это устраивает. Я не могу понять, почему вас это устраивает. Ну объясните же мне, почему?

Дорошин вздохнул, поднялся, вышел на минуту и вернулся, неся в руках огромного сибирского кота, того самого, что был на фотографии. Снова усевшись в кресло напротив Насти, он усадил кота на колени и принялся мерно почесывать его живот и грудь. Кот зажмурился и заурчал.