Солженицын. Прощание с мифом - Александр Островский

Еще более странно то, что в «Пятом дополнении» к «Теленку», которое вышло из-под его пера в 1974–1975 гг. (35), Александр Исаевич совершенно по-другому и в полном противоречии с известными ему фактами писал: «13 сентября 1965 г. грянула гроза надо мной, узнал я о провале архива у Теуша» (36). Заметьте: не об изъятии романа, а об изъятии «архива» и не у И. И. Зильберберга, а у В. Л. Теуша. О «провале архива у Теуша» говорится и других частях «Пятого дополнения» (37).

Как же объяснить подобное противоречие? Судя по всему, первоначально в «главном тексте» воспоминаний о причастности И. И. Зильберберга к провалу архива А. И. Солженицына не упоминалось. Более того, когда появились первые намеки на связь В. Л. Теуша с И. И. Зильбербергом, А. И. Солженицын пытался протестовать. Выступая 22 сентября 1967 г. на заседании Секретариата Правления Союза писателей СССР, он заявил: «…За последнее время изобретена новая версия об изъятии моего архива. Будто бы тот человек, Теуш, у которого хранились мои рукописи, был связан с другим еще человеком, которого не называют, а того задержали на таможне, неизвестно какой, и что-то нашли (не называют что), не мое нашли, но решили меня оберечь от такого знакомства. Все это ложь. У знакомого моего Теуша два года назад было следствие, но такого обвинения ему даже не выставлялось» (38).

Эти слова А. И. Солженицына не были включены в стенограмму заседания Секретариата Правления Союза писателей СССР 22 сентября 1967 г., или, что точнее, были исключены из нее. Сохранилась только следующая запись: «Изготовлена новая версия об изъятии моего архива» (39).

И, видимо, только после знакомства с вышедшей в 1972 г. книгой Д. Бурга и Д. Фейфера «Солженицын», а затем с изданной в 1973 г. книгой Ж. А. Медеведева «Десять лет после Ивана Денисовича», в которых фигурировал факт провала солженицынского архива у И. И. Зильберберга (40), Александр Исаевич при подготовке «главного текста» «Теленка» к печати внес в него соотвествующий корректив, но забыл вычитать весь его текст и не откорректировал «Пятое дополнение», которое тогда к печати не предназначалось. Так появилось отмеченное выше противоречие. О значении этого частного, но, как мы увидим далее, очень важного факта речь пойдет далее.

Первоначально А. И. Солженицын пытался не только скрыть факт изъятия его архива у И. И. Зильберберга, но и отрицал даже знакомство с ним (41). В 1991 г. в журнальном варианте «Теленка» он не только признал это знакомство, но и назвал время и место, где оно произошло (42). Следовательно, в первом издании он сознательно лгал.

Александр Исаевич имел право применить к изъятым у И. И. Зильберберга рукописям понятие «архив», так как оно употребляется в двух смыслах: а) учреждение, хранящее документы и б) коллекция или собрание документов. Однако используя это слово без всяких уточнений или же характеризуя его как «мой архив» и даже «главный архив», он создавал иллюзию, будто бы речь идет о конфискации не нескольких его рукописей, а всего комплекса документов, которыми он владел как писатель (43).

Ответ на вопрос, что же представлял собою захваченный КГБ «главный архив» А. И. Солженицына дает опубликованный протокол обыска на квартире И. И. Зильберберга:

ПРОТОКОЛ ОБЫСКА.

Мы сотрудники Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР, капитан Н., ст. лейтенант Б., лейтенант Л., по поручению капитана С., на основании постановления Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР за №… — от 11 сентября 1965 г… в присутствии Зильберберга И. И. и понятых К-вой, проживающей… и К-на, проживающего,.. руководствуясь ст. ст. 167–177 УПК РСФСР, произвели обыск на квартире Зильберберга И. И. по адресу: г. Москва, 1 Гончарный переулок, д.7, кв. 8…

10) Пакет из белой бумаги размером 38 см. на 24,5 см. (Эти слова И. Зильберберг сопроводил следующим примечанием обращенным к А. И. Солженицыну: «Вот он, Ваш архив в упаковке В.Л.»). На пакете имеется штемпель с надписью «Машиностроение». При вскрытии в нем был обнаружен конверт коричневого цвета с различными машинописными текстами и текстами, исполненными от руки, а именно: Степан Хлынов «Улыбка Будды» — на 5 листах. Степан Хлынов «Щ-854» — на 36 листах. А. Солженицын «Сердце под бушлатом» — на 29 листах. Степан Хлынов — «Сердце под бушлатом» — на 20 листах. «Пир победителей» — пьеса в стихах на 66 листах. Степан Хлынов «Республика труда» — на 74 листах. «Эренбург и Солженицын» Рональд Хинкли — на 3 листах. А. Солженицын «Правая кисть» — на 11 листах. «Не стоит село без праведника. Рассказ» — автор не указан — на 20 страницах, на стр. 2, 3, 5, 10, 17 имеются наклееные фотоснимки. «Когда теряют счет годам». Григ, «Песня Сольвейг» — на 10 листах. «Вертеп счастливых. Драма в 7 картинах» — на 49 листах. А. Солженицын «Невеселая повесть» — на 60 листах. Текст без заглавия, начинающийся словами «19. Вся долгая жизнь…» и кончающийся словами «…все новых и новых вырастающих голов гидры» — на 5 страницах. Рукопись исполненная чернилами фиолетового цвета на листах бумаги белого цвета размером 9,7 на 14,5 см, начинающаяся словами: «Д-VI. Как человек учился руководить…» и заканчивающаяся словами «…Ключом бьет жизнь-карикатура» — в количестве 8 прошитых листов. Аналогичная рукопись, исполненная на 10 листах скрепленнной бумаги, начинающаяся словами: «1956 год — „Пакеты“ 18.12.56 — радиопередача…» и кончающаяся словами «…будет еще круче и зверей сталинского». Аналогичная рукопись на 2 листах. Различные записи, исполненные чернилами фиолетового цвета на двух листах тетрадной бумаги в линейку. Записи начинаются словами: «…выставка достаточно разнообразна…» и заканчиваются словами: «…Нет ли билетика? — еще от метро». В пакет была вложена также радиопрограмма (1, 2, 7, 8 стр. стр.) от 31 мая по 6 июня 1965 г. № 21/980 (44).

Вот и весь «главный архив»!

Оказывается, он состоял всего лишь из 19 рукописей. Из них четыре не имели к А. И. Солженицыну никакого отношения, авторство трех рукописей — неизвестно, две рукописи уже были опубликованы, три рассматривались на предмет публикации, что же касается остальных семи, то из них особый интерес для КГБ могла представлять только пьеса «Пир победителей», автор которой, кстати, в тексте указан не был.

Почему же эти несколько рукописей Александр Исаевич именовал своим «главным архивом», захваченным КГБ, и чем именно для него мог угрожать провал этого «архива»?

Перед нами то, что сейчас называют иностранным словом «пиар», цель которого заключалась в том, чтобы создать самому себе новый ореол — ореол гонимого писателя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});