Зеркальные тени - Нина Дьяченко

Я двигаюсь ему навстречу, превращая хаотическое безумие в подобие животного танца страсти. Я направляю его так, чтобы мне было приятнее, он неутомим, совершенно несдержан и безумно горяч.

Мы вдвоём задыхаемся, тонем в раскалённом мареве, погибаем в безумии похоти.

Я кончаю два раза, прежде чем он изливается в меня, затем расслабляет объятия, скреплявшие нас сильнее, чем смог бы это сделать любой клей или даже наручники, и почти падает на кровать.

Я смотрю в его глаза, лёжа на его груди, и вижу, что сейчас синие глаза стали чёрными, а зрачок словно растворился в этом беззвёздном мраке.

* * *

— Прости меня, я знаю, что женщины не любят… этим заниматься, и терпят секс только ради мужчин, — смущаясь так, словно между нами не было столь полного и жаркого слияния, прошептал он. — Я знаю, что я негодяй и подонок, потому что заставил тебя всё это испытать.

— Ты это о чём? — я легла рядом и повернула к нему голову, чтобы держать его в поле зрения. — Кто тебе сказал такую чушь?!

На мгновенье мне стало смешно… действительно, абсурдно до комизма.

— Знаешь, скажу честно, если б ты зашёл в какой-нибудь из определённых баров, то женщины вешались бы тебе на шею, сами платили за твою выпивку… и тут же лезли щупать твою ширинку. Я широко улыбнулась, наслаждаясь его смущением. — А у тебя есть, что нащупать. И, поверь мне, женщинам нравится секс! Но, конечно, не всем, — честно добавила я. — И не со всеми, — ещё более откровенно добавила я, вспоминая откровения своих подруг-гейш и одноклассниц в университете. — Все люди разные вообще-то, — зачем-то добавила я. — Иногда между двумя вспыхивает искра, а иногда нет. Бывает по-разному. А что, ты совсем людей не знаешь? — с интересом спросила я, желая как можно больше узнать об этом таинственном, таком странном существе. Отчего-то было грустно думать о том, что он скоро покинет меня, получив то, что желал.

— Я был обычным человеком… когда-то. Но это было давно, — произнёс Тигрис, явно ошеломлённый всем сказанным.

— А почему ты считаешь, что женщинам не нравятся интимные отношения, если ты был человеком?

— Я же был мужчиной, — усмехнулся он. — И я умер до того, как успел познать женщину. Мы жили с отцом, моя мать умерла при родах. А затем в нашем городке началась чума — и мы умерли: отец и я.

Я провела пальцами по его плечу, затем легко коснулась его поцелуем.

— Бедный, — прошептала я, вновь целуя его, но уже в щёку.

— А насчёт женщин… нас мало, мы не так многочисленны, как боги смерти, ну, и конечно, ангелы и демоны, но в нашем мирке живут две женщины, обе красавицы. Знаешь, это так странно, но все бегают только за одной, а вторую почему-то не замечают. И она настолько прекрасна, столь совершенна, что мало кто из женщин, живущих на земле, могу с ней сравниться, хотя она тоже когда-то была человеком, но и тогда не полностью, а как ты, полукровка.

— Наполовину лиса? — сразу же оживилась я.

— Нет, ещё хуже — наполовину демон, — он криво усмехнулся. — И наш начальник, Герцог, и я… мы сходили по ней с ума, а ей было на нас наплевать. Кажется, мы только причиняли ей боль, — с грустью добавил он. — Знаешь, иногда я её почти ненавидел за её высокомерие и ледяную холодность. И поэтому я и подумал, что женщины ненавидят секс, и бояться его. А насчёт других женщин, — он покраснел, — наши близнецы постоянно ходили по разным ночным клубам, для этой цели телепортируясь практически во все страны мира, и цепляли там разных женщин, но я не испытывал такой потребности, — он пожал плечами. — Мало кто из женщин может меня воспламенить. Да и мало кому из них я интересен. К тому же, отношения с земной женщиной это всё равно… ненадолго. Извини, — снова добавил он.

— Ничего, переживу, — тихо ответила я, отчего-то ощущая бесконечно щемящую грусть. — Значит, ты скоро уйдёшь насовсем?

— Я не хочу от тебя уходить, — немного помедлив, ответил он — и моё сердце забилось сильнее от надежды. — Ты свела меня с ума так же, как когда-то Элли, и, если я тебе хоть немного нравлюсь, — неуверенно добавил он, робко поглядывая на меня. — И если ты сможешь простить меня за содеянное… То я хотел бы придти снова, — он склонился надо мной, глядя мне прямо в глаза напряжённым взглядом, не пытаясь скрыть свой страх, свои чувства.

— Конечно, — я с облегчением сжала его плечо. — Возвращайся.

* * *

… Так прошла неделя, хорошо, что хоть по ночам я мог отключаться, падать в чёрную дыру пустоты, и больше не видел кошмаров.

В понедельник я традиционно встал рано и пил кофе, прищурившись, глядя в окно, где яркий свет казался светом софитов, направленных на эту часть города. Слишком ярко, чересчур ослепительно, словно брильянт, отражающий солнечный свет и усиливающий его во много раз.

Звонок в дверь прозвучал, словно гром среди ясного неба. Затянув потуже пояс длинного махрового халата, я вышел в коридор и открыл дверь, даже не интересуясь, кто там может быть. Слишком я устал, тем более, был в таком ужасном настроении, что грабителя или сектанта ожидала бы долгая и мучительная смерть, если б ему хватило глупости заявиться ко мне.

Зрелище застывшей возле двери Элли довело меня почти до ступора. Я только стоял и молча глядел на неё, порываясь как следует ущипнуть себя за руку, чтобы определить наличие качественной, цветной галлюцинации.

Она был одет в тот костюм, который я ей подарил. И с тем же галстуком.

Явно смутившись, Элли покраснела и естественным жестом запустила пятерню в и так взлохмаченные волосы, очень мило округлив глаза, и они стали такими невинными, что хотелось плюнуть на всё, прижать её к себе и целовать долго-долго.

Но не в коридоре же!

Поэтому я схватил её за руку, дёрнул на себя и затащил в квартиру, захлопнув за нами дверь.

Обнял, и, прижавшись всем телом, буквально впечатал её в стену, жадно целуя.

Да, я был голоден, очень голоден.

Элли тоже вцепилась в меня так, словно боялась потерять нечто важное и ценное для неё. Само это движение заставило моё сердце яростно колотиться. Перед глазами проплыли оранжевые круги на чёрном фоне. Кажется, я даже забывал дышать, когда целовал её.

С трудом оторвавшись от Элли, я отдышался и уставился на неё, улыбаясь, наверное, как самый последней влюблённый кретин в Токио, если не во всём мире.

— Я тоже рада тебя видеть, — с широкой улыбкой заговорила девушка, снимая кремовый плащ и вешая его в шкаф. Затем, быстро переобувшись в тапочки, она последовала за мной в кухню.

Я решил, что пара чашечек кофе нам обоим прочистят мозги и помогут воспринимать мир более адекватно.