Свадьба отменяется. Смотрины - Вера Чиркова

Разумом Дорд ещё ничего не успел ни обдумать, ни взвесить, невозможно это сделать за те доли секунды, какие были у него на исполнение приказа. Нога сама дёрнулась вперёд и подцепила за лодыжку рыжеватого паренька-поварёнка.

Парень грохнулся во весь рост, и произошло всё так молниеносно, что никто не успел ему помочь. А в следующий момент Гизелиус уже ловко бросил на упавшего ловчую сеть и осторожно подхватил с пола выпавший из кулака пленника шарик, похожий на простой орех.

– В чём дело? – ринулся было к магу капитан, но Гиз только коротко и властно махнул рукой, приказывая молчать.

Брант лишь возмущённо сверкнул глазами. А затем, выпрямившись, как на параде, молча вышел из комнаты, нарочито чётко стуча каблуками.

– Можете идти готовить еду, – строго взглянув на троих оставшихся поваров, сжавшихся в углу тесной кучкой, приказал Гизелиус, – и запомните две вещи: разговаривать о произошедшем здесь нельзя ни с посторонними, ни с гвардейцами, ни между собой. Кто нарушит этот приказ – очень пожалеет. Домой вы тоже больше не пойдёте, ваши семьи сейчас перевезут в казарму: расскажете Дрезорту, кого и откуда забрать. Лорд Кайд, поднимайте этого красавца и следуйте за мной.

Лорду Кайду совершенно не хотелось таскать хоть и худощавого, но довольно рослого поварёнка, однако спорить он не стал, догадываясь, что у магистра были причины так поступить.

Брант нагнал их на середине лестницы, ничего не говоря, решительно отобрал у Дорда безвольное тело повара и так же молча потащил вслед за магом.

Уже после поворота, когда странная процессия направилась к ступеням лестницы, ведущей на третий этаж, герцог начал догадываться, куда именно они идут, но предпочёл смолчать: сердитое пыхтение капитана и насмешливо прищуренные глаза магистра как-то не располагали к беседам.

И вообще он за последние дни искренне поверил в двусмысленную истину любимой поговорки метра насчёт стоимости молчания.

До комнат, где якобы лежал больной Гизелиус, Дрезорт добрался первым, привалил повара к стене и спокойно ждал, пока магистр достанет обычный ключ и неспешно отворит двери.

– Мне тоже можно войти? – сквозь неприкрытую ехидцу небрежно заданного капитаном вопроса просочилась нотка обиды, и маг не стал делать вид, будто ничего не замечает.

– Входи уже, раз такой сообразительный.

– Так ведь должность обязывает. – Брант с притворной скорбью поджал губы и, подхватив свою ношу, ввалился в гостиную.

Ди уже торопливо шёл им навстречу, взглядом спрашивая у магистра указаний, и Дорд невольно порадовался за учителя, нашедшего, наконец, способных и послушных учеников. Не чета им с Райтом.

– Положите его в гардеробной на коврике, и пусть Таргель снимает ловушку, – скомандовал магистр, плюхаясь на диван, – и попроси принести завтрак… да побольше, я готов волка сожрать.

– Я закажу. – Дорд дёрнул шнурок звонка и дал прибежавшему лакею нужные указания.

Дрезорт, получивший откровенное доказательство своих худших подозрений, решительно занял кресло у очага и всем видом давал понять: теперь никому и никакими силами не сдвинуть его с места. До тех пор, пока капитан не получит устраивающих его объяснений по поводу происходящего.

– Нечего сидеть там и пыхтеть, – насмешливо фыркнул магистр, устраиваясь за столом, – иди сюда, ты ведь тоже не успел позавтракать. Лорд Кайд заказал достаточно еды, на всех хватит.

– Мы сняли ловушку, – доложил появившийся в комнате Ди, – но он спит.

– Ещё часа два будет спать, – кивнул маг, – можете отдыхать, завтрак вам лорд Кайд принесёт в спальню.

– А почему мне нельзя поговорить с моим магом? – подозрительно нахмурился Брант, но к столу всё же пересел.

– Почему же это нельзя? – подняв бровь, проворчал Гизелиус, – можно. Но чуть позже… сначала еда.

Капитан упрямо засопел, но тут в дверь постучали.

Открывать дверь лакею пришлось Дорду, но он и не собирался спорить. Дождавшись у порога, пока слуга ловко расставит по столу содержимое огромного подноса и удалится, герцог запер за ним и направился к своему месту. Магистр за это время успел сложить на своей тарелке настоящую баррикаду из кусков пирога, омлета и ломтей буженины и яростно приняться за её уничтожение.

Дорд поспешил последовать его примеру, и капитану, сверлящему нечаянных сотрапезников нетерпеливым взглядом, ничего не оставалось, кроме как присоединиться.

– Брант, ты, конечно, намерен вывалить на меня кучу обвинений и упрёков, – снисходительно заявил через полчаса магистр, сыто откинувшись на спинку стула, – однако сначала припомни, ведь и я могу предъявить тебе не меньше претензий. Но! Всё хорошо, что хорошо кончается, поэтому давайте сразу перейдём к делу.

– Хорошо… – немного посопев, с лёгкой обидой согласился капитан, – только мне хотелось бы знать, почему…

Вот ведь умный он человек, заскучал герцог, почему же так упорно держится за свои представления и правила? Ведь пора уже понять: сейчас происходит нечто, с чем он до сих пор не сталкивался, и начинать прислушиваться к людям, которые хоть немного понимают в накатывающем вале странных и даже страшных событий.

– Брант, – в голосе Гиза сквозь досаду прорезалась стальная твёрдость, – я столько раз мог задать тебе этот же вопрос, но молчал. Понимал, ты действуешь, исходя из своего представления об интересах королевства. И теперь помолчи ты, если до сих пор не считаешь меня имгантским шпионом. Хотя… если честно… для дела было бы лучше, чтобы считал и потихоньку следил, как раньше.

На этот раз Брант молчал чуть дольше, потом хмуро кивнул. Он всё равно попытается позже задать свои вопросы и расставить полученные ответы по невидимым полочкам, понял Дорданд, а пока решил просто отмолчаться и подождать более удобного случая.

– Как можно догадаться, Мартука подставили… и я очень надеюсь, что он ещё жив.

На это заявление магистра Брант и герцог ответили скептическими гримасами.

– Ваше недоверие понятно… – вздохнув, продолжил объяснение метр, – как выяснилось, проникший во дворец шпион намного хитрее, чем мне хотелось бы. Именно он сумел убедить простодушного Мартука, что тому доверили приготовить деликатесное блюдо для герцога, но делать это необходимо тайком. Ясно и зайцу, зачем ему это было нужно, многие ведь знали, что рулетики Дорду готовит Берн, а вовсе не повара нижней кухни, и непременно задались бы вопросами… как и тот рыжий поварёнок, племянник главного повара. Как вам уже известно, я слышу эмоции и поэтому сразу распознал охвативший парнишку страх разоблачения. Думаю, рыжий влез в это дело нечаянно, возможно, что-то случайно заметил. И бдительный шпион мальчишку поймал. Пока я, к сожалению, не могу точно объяснить, как именно, и не могу назвать имя шпиона. Поэтому и прошу вас вести себя как обычно и даже немного понаивнее. Можете вслух радоваться, что предатель пойман, а все остальные чисты, как детские слезы. Я уверен в одном: поварёнка сильно запугали и намеренно втянули в сообщники, заставив выпросить у дяди выходной для Мартука. А потом дали амулет… вот он, не трогайте. Я уже проверил, в нем пыльца синей аргавы: если бы парень раздавил его, как велели, в допросной была бы куча трупов. Брант, я отлично знаю про твой большой опыт дознавателя, но если хочешь остаться в живых и не погубить своих парней, перестань во всё соваться вперёд меня. В этом деле замешано слишком много магов и сильных магических вещиц… я за свою жизнь ещё никогда не видел, чтобы столько одновременно собралось в маленьком городке.

– А Таргель? – помолчав, упрямо осведомился Брант. – Он больше не вернётся?

– Таргель пока нужен тут… чтоб изображать больного старика, – непреклонно заявил магистр. – Мне, конечно, удобнее было бы работать с ним в паре, но ты и сам понимаешь, если во дворце ниоткуда появится неизвестный человек, враги сразу насторожатся. Поэтому постарайся мне подыгрывать, а не ловить на мелочах.

– И поговорить с ним нельзя?

Вот же настырный, вздохнул Дорд, и недоверчивый как… как не знаю кто. Хотя… возможно, именно такие черты характера и помогли ему достичь нынешней должности и широкой известности. Да ещё беспредельная преданность королю, про которую даже байки рассказывали.

И только несколько человек, а в их числе и герцог с друзьями, знали, что именно сделал для Дрезорта король. Вернее, для его семьи. Сам Дорданд тогда ещё был мальчишкой, да и Брант только поступил в гвардейский полк, окончив полугодичную школу воинской подготовки. Как он не постеснялся записаться на аудиенцию к королю, до сих пор тайна, хотя Гизелиус как-то обронил, что от отчаяния некоторые люди способны на многое, а единицы и на все.

Король, разумеется, не мог единолично отменить решение судьи, по которому отец Дрезорта за подделку документов должен был отправиться на рудники, а его семья, потерявшая всё имущество, немедленно выселиться из родного дома. И никого не интересовало, куда они пойдут – прежде чем решиться на преступление, люди должны твёрдо знать: за их действия будут страдать близкие. Дети, жёны, матери. Тогда многие поостерегутся нарушать законы.