Воины Вереска - Надежда Федотова

Сзади, со стороны печи, послышался слабый шорох. Она быстро обернулась. Крысы?.. Да нет, вроде не похоже… И кот, кухонный охранник, преспокойно спит себе рядом на лавке. А он крысолов что надо — Нэрис сама видела неделю назад, аж четырех крыс задавил за ночь!..

— Эй, кто там? — тихонько позвала она. Никто не ответил, шорох прекратился. Кот зевнул, дернул во сне ухом и прикрыл лапой нос. Завтра будет холодно…

— Ах, господи! — вдруг поняв, хлопнула себя по лбу девушка. — Так ведь это же Хозяин!

Она торопливо достала уже поставленную было на полку буфета корзинку с печеньем, выбрала четыре ароматных кругляша побольше и, вынув платок, разложила на нем угощение. Потом порылась в холодной кладовой, отыскала крынку со сливками… Это же надо, брауни с крысой перепутать! Как бы не обиделся. Ну ничего, печенье даже фэйри оценила, глядишь, умаслим домового духа… Девушка осторожно подошла к печи и заглянула в темную щель между ней и стеной. Никого, понятное дело. Разве Хозяин так просто покажется?..

Она аккуратно поставила на пол за печкой миску сливок и положила рядом платок с печеньем.

— Уж отведай, батюшка, не побрезгуй, — уважительно, как положено, проговорила девушка и поднялась на ноги, отряхнув подол. Ну вот, теперь всё честь по чести… "Уж мне эта кухарка! — недовольно подумала она, выходя из кухни. — Небось, ветку омелы в спальне вешает, от злых чар, а о том, кто у нее под боком, кто помогает ей кухню в чистоте содержать, и не думает! А потом у нее молоко убегать начнет, тесто не поднимется, печь задымит… И кто, спрашивается, будет виноват? Вот то-то же…"

Удовлетворенно жуя печенюшку, оставленную себе на сон грядущий, Нэрис подобрала свободной рукой подол платья и поднялась по лестнице, намереваясь сию же минуту улечься в постель и таки дождаться законного супруга со всеми вытекающими из этого последствиями. Но, не дойдя до спальни пару десятков локтей, приостановилась у закрытых дверей библиотеки. Оттуда раздавались знакомые голоса. Один — Ивара, второй, как это ни печально — леди Кэвендиш. Но замереть у дверей Нэрис заставило даже не это… А то, что, судя по тону разговора, обсуждали они определенно не положение родной Шотландии на мировой политической арене!..

— …вот, твое любимое, — голос Ивара и звук откупориваемой бутылки.

— Ну надо же, ты еще помнишь!.. — легое "звяк" бокала. — Хватит, хватит! Захмелею…

— А может, я на это и рассчитываю?.. Так сказать, коварно воспользоваться беспомощностью пьяной женщины…

— Ивар, фу на тебя! — звонкий смех. — Какой ты, все-таки, похабник.

— И не говори, — снова звяканье. — До сих пор не понимаю, что ты во мне нашла?

— На комплименты набиваешься?.. — смешок. — За столько лет не наслушался?

— От тебя, Грейси, я могу слушать все что угодно круглые сутки, ты же знаешь!

— Подхалим… Ну, скажешь тост, или будем тут пить, как две пьянчужки?

— За тебя.

— О, за это грех не выпить… — звон бокалов, секундное затишье, предательский скрип софы. — Эй, ваше сиятельство! Не так быстро…

— Раньше тебе нравилось…

— Мне, может, и сейчас нравится… Но, Ивар, если узнает Дэвид, то нам обоим сильно не… Ах ты, бессовестный!

Снова скрип, звон разбитого бокала, полувскрик-полувздох, шорох платья… Нэрис, вся пунцовая — не столько от стыда, сколько от возмущения, отпрянула от двери. Она не собиралась больше это слушать. Да и зачем — что сейчас происходило там, в библиотеке, и так было понятно!.. Оскорбленная до глубины души, девушка круто развернулась и, стараясь не шуметь, бросилась в сторону своей спальни.

Леди Грейс расправила пышный бархатный подол и сердито всплеснула руками:

— Ну вот! Молодец!.. Предупреждала же!

— Грейси, извини… — покаянно забормотал Ивар, подбирающий осколки бокала с пола и сконфуженно поглядывая на багровое пятно, благоухающее старым хересом. Пятно расплывалось непосредственно на бледно-зеленом бархате платья леди Кэвендиш. — Может, быстренько замоем?

— Ага! — ядовито усмехнулась она. — Где и как? Слуг звать? Чтобы они завтра по всему замку разнесли, как мы с тобой тут по ночам тет-а-тет вина распиваем?..

— Ну да… не лучшее предложение… — вынужден был признать Ивар. — Черт. Грейси, ну прости! На тебя загляделся.

— Хватит увиливать, — воинственно фыркнула она, поднимаясь с софы и сокрушенно обозревая размеры ущерба. — Всё, платье ты мне загубил. Между прочим, новое, и, чтоб ты знал — дорогое!

— Я возмещу!

— Угу… Хотела бы я на это посмотреть, — нахмуренная леди покачала головой. — От тебя, МакЛайон, одна головная боль. Ну зачем ты полез по второй наливать, едва первый бокал не допили?.. Говорила же — не так быстро!.. Нет, ему же выпить не с кем…

— Ну при чем тут это? — мягко улыбнулся он. — В кои-то веки встретились, года четыре тебя не видел! Вот, разволновался.

— Не смеши меня, милый, ты и в первый раз не волновался, а тогда, помнится, мы не вино пили, — она хмыкнула и махнула рукой. — А, черт с ним, с платьем, все равно уже не исправишь… Наливай. Только брысь с дивана, что-то руки у тебя и правда сегодня кривые! Стареешь, дружище…

— Ну, не всем же оставаться всегда в одном возрасте! — галантно ответил он, осторожно наполняя новый бокал взамен разбитого. — Ты совсем не изменилась, Грейси. У меня, признаться, такое ощущение, что нам опять по двадцать лет…

— Не напоминай, — леди Кэвендиш взяла из его рук бокал. — Страшно подумать — десять лет прошло… Нет, ты посмотри — он же мне опять до краев налил! Ивар, я серьезно — Дэвид человек строгих правил, истинный джентльмен, и если он завтра от меня что-то унюхает…

— Я больше не буду, — покаялся лорд МакЛайон. — Прости, не рассчитал. И не тяжело тебе с таким поборником нравственности?..

— Нет, — улыбнулась она. — Он идеальный муж.

— Да ну? И что, так-таки ни единого недостатка?..

— Хм… Ну, разве что один. Дэвид ужасно храпит. А в остальном, как я уже сказала, муж у меня идеальный… В отличие от некоторых!

— А что такое? — ухмыльнулся Ивар. — Моя жена на меня вроде бы не жалуется.

— Это тебе с женой повезло, — заявила леди Грейс, с удовольствием делая глоток хереса. — Если бы мой супруг в библиотеках черт-те с кем по ночам запирался…

— Ты — не черт-те кто.

— Для тебя, — поправила она. — Но не для нее. Я бы на ее месте прибила бы обоих!..

Они расхохотались. Ивар налил себе еще и посмотрел на Грейс долгим взглядом. Она подняла бровь:

— Что?

— Так… Я скучал по тебе, Грейси.

— Я по тебе тоже, — она улыбнулась краешком губ. — Казалось, что уже и думать забыла, а вот увидела — и поняла, что скучаю…

— До сих пор?

— Семь лет так просто из головы не выбросишь, — ответила леди Кэвендиш и одним глотком опустошила свой бокал. — Впрочем, уже неважно. Час поздний, лорд МакЛайон, — она улыбнулась и встала. — Порядочной замужней женщине уже давно пора спать.

— А порядочная замужняя женщина не может задержаться ещё на минутку?.. — Ивар тоже поднялся и взял ее за руку. — Грейс…

— Ивар, — она посмотрела ему в глаза, — тебе вино в голову ударило. Будь добр, открой дверь — и я пойду. Если ты забыл, то ты женат, а я — замужем…

— Когда-то тебе это не помешало, — он отпустил ее руку и снял с двери засов. Леди Кэвендиш, уже стоя на пороге библиотеки, обернулась:

— Когда-то всё было по-другому, Ивар. Доброй ночи.

Зашуршали складки платья, дверь скрипнула и мягко захлопнулась. Лорд МакЛайон постоял еще с минуту, потом медленно подошел к столу и вылил себе в чашу остатки хереса. Задумчиво отхлебнул и, бросив взгляд на свое отражение в стеклянной стенке книжного шкафа, вздохнул:

— Язык мой — враг мой… Мда. — он, совсем как недавно леди Кэвендиш, одним глотком опорожнил бокал и со звоном поставил его на стол.

Бесс вынула из-под одеяла бутылки с горячей водой и, поставив их на пол, взбила подушки. Что за хозяева — ночь-полночь, замок спит давно, а их носит где-то… Служанка сняла с плеча шелковую ночную рубашку Нэрис, аккуратно разложила ее поверх одеяла и отошла к камину — подбросить дровишек. Ночи становились всё холоднее, нельзя дать огню погаснуть…

Дверь позади распахнулась, и мимо Бесс пронесся шелестящий вихрь. Вихрь с разбегу рухнул на кровать, не снимая туфелек, и разразился душераздирающими рыданиями.

— Госпожа?.. — обернулась служанка. — Что это вы так позд… Госпожа! Да что с вами?!

— У-у-у… — проревели из пуховых подушек. Бесс ахнула, споро прикрыла дверь и бросилась к кровати, заполошно причитая:

— Госпожа, да что ж стряслось-то?.. Ну-ну, не надо плакать… Ну посмотрите на свою Бесси, будьте лапонькой… Ну не прячьте личико! Ну?..

— У-у-уйди-и-и…

— Вот еще! — всплеснула пухлыми ручками девушка, присаживаясь подле хозяйки. — Куда ж я уйду-то от вас, когда вы в таком-то виде?.. И кто я буду-то опосля этого?! Ну нет уж, госпожа, вы как хотите, а я здесь останусь, покуда вы не успокоитесь… Ну же, скажите Бесс, отчего так расстроились? Али напугал кто?