Герои умирают дважды - Даниил Аксенов

— Теперь ты знаешь, чей это предбанник? — спросил Виктор, не отрывая взгляда от темного проема, ведущего в погреб. — Какого бога?

— Знаю, — усмехнулся Кеаль. — Это…

Вдруг раздался ритмичный щелкающий звук. Он доносился из-под земли, прямо из отверстия, и напомнил Виктору стрекот сверчка, усиленный многоваттными колонками.

— О — сказал Кеаль. — Теперь можешь волноваться, Ролт. Бросай шар. Тебе понадобятся руки.

— Что это?! — воскликнул Виктор. Он уже был научен горьким опытом и тут же последовал совету, уронив шар на землю. — Нарп, Пестер, готовьтесь!

Антипов бросил взгляд на задумчиво молчащего бога. Тот отошел на несколько шагов и сейчас стоял в расслабленной позе. Виктор хотел было повторить вопрос и заодно поинтересоваться, не поможет ли Кеаль в случае чего, но вспомнил, что в бою от бога обмана толку мало.

Нарп и Пестер, подняв щиты, встали по бокам от Виктора, показывая отличную выучку. Антипов тоже был готов. Его меч солидно и успокоительно блестел на солнце.

— Этот предбанник принадлежит моему кузену, — неожиданно сказал Кеаль. — Ранес. Его зовут Ранес. Ум как у дурачка, но есть и вещь, заслуживающая всяческого внимания. А именно — никогда не опадающее мужское достоинство. Хе-хе. Интересно, как у него сейчас с этим делом.

Виктор отнюдь не разделял веселья Кеаля. Из дыры, ведущей в погреб, показался толстый темно-коричневый жгут.

— Что за фигня? — прошептал Антипов, невольно изо всех сил сжимая рукоять меча.

Кеаль услышал шепот и ответил:

— Один из его любимцев. Сейчас увидишь.

Вслед за первым жгутом появился второй, потом возникли два изогнутых отростка, напоминающих клещи, и наконец показалась темно-коричневая голова, снабженная большими блестящими черными глазами.

— Отступаем! — скомандовал Виктор. Как с ним обычно бывало в последнее время, первый приступ страха быстро прошел, сменившись трезвым расчетом. Антипов сейчас уже не пытался понять, что это, а намеревался выяснить размер и особенности поведения твари.

Отряд слаженно отступил, давая существу дорогу. Тварь не замедлила воспользоваться любезностью и выползла из отверстия целиком. Она была добрых три метра в длину, если не считать длинного раздвоенного хвоста. Относительно небольшую (в полметра!) голову украшал безобразный рот со жвалами, челюстными и губными щупиками и прочими атрибутами грызущего насекомого. Первая пара лап была короче остальных и сильно утолщена, напоминая передние лапы крота. Грудь казалась почти черной, а брюхо — коричневым, со светлыми сложенным крыльями. Виктор почувствовал, что его тошнит от одного вида существа.

— Оно умеет прыгать? — тихо спросил Нарп. Отряд замер метрах в пяти от существа.

— Скорее нет, зато быстро бегает, — ответил Пестер.

— Откуда знаешь? — Нарп даже не повернул головы к товарищу, чтобы не спускать глаз с твари.

— Оно мне кое-что напоминает. Одно насекомое, которое живет в земле. Только размер у этой похлеще, конечно, — пояснил Пестер. — Надо бы целить в брюхо, панцирь на груди может быть больно прочен.

Виктор уважал старого воина за способность сохранять хладнокровие в любой ситуации. Пестер был в дружине агрессивного барона ан-Орреанта много лет и прошел огонь и воду. Происшествие с графским подвалом заслуженный ветеран воспринял философски и даже приструнивал периодически впадающего в панику менее опытного Нарпа. Виктор после боя с големом спросил Пестера, не страшно ли тому. Старый воин шутливо ответил, что после того, как однажды он упал с крепостной стены в ров прямо на колья, а потом еще горел, облитый смолой, ему ничто не страшно.

Тварь тем временем явно осматривалась. Она поводила усиками туда-сюда, и Антипову казалось, что оба выпуклых глаза смотрят прямо на него.

— Может, убежит? — предположил Виктор, обманутый спокойным поведением твари.

— Не убежит, — раздался скрипучий голос Кеаля. — С тем же успехом можешь надеяться, что она споткнется и поломает ногу. Хе-хе. Мне давно хотелось взглянуть, насколько хорошо она сделана, совпадает ли с оригиналом. Эх, Ранес, Ранес, даже смерть не добавила тебе ума.

Почему бог обмана считал, что смерть не добавила ума таинственному Ранесу, Виктор так и не понял, но тварь начала двигаться по направлению к отряду, переставляя острые ноги. Сначала ее шаги были медленными, она словно накапливала уверенность в себе.

— Думаю, передние лапы — самая опасная часть, — произнес Антипов. — Разделяемся. Я отвлеку этого таракана на себя, а вы зайдете с боков и погладите ему брюхо.

Передние лапы при ближайшем рассмотрении казались гребешками, состоящими из пяти зубцов. Виктор сделал шаг вперед и помахал мечом перед глазами твари. Дальнейшие события развивались стремительно.

Гигантское насекомое бросилось вперед. Рывок был так быстр, что наш герой не успел толком отпрыгнуть. Он принял на щит удар лапой, но не удержался на ногах и рухнул на спину. Тварь тут же оказалась сверху. Ее передние утолщенные конечности заскрежетали по доспеху. Их движения были явно копательными — Виктор отметил это: в критических ситуациях он уделял внимание мелочам, пытаясь найти выход. Антипов постарался изогнуться, перевернуться, чтобы выползти из объятий, — все было напрасно. Цепкие зубцы держали его за кольчугу. Краем глаза он заметил, что на землю стали падать брызги желтоватой жидкости.

«Нарп и Пестер рубят брюхо, — догадался Виктор. — А почему же тварь с меня не слезает? А… она не чувствует боли».

Антипов внезапно вспомнил случай, о котором когда-то читал: большая оса схватила пчелу и начала высасывать нектар из ее зоба. На них напал богомол и стал пожирать осиное брюхо. Оса даже не дернулась: как сосала нектар, так и продолжала сосать.

«Так и меня сожрет, — подумал он. — Без брюха… вот что обидно».

Виктор сумел высвободить руку и вцепиться то ли в жвалу, то ли в щупик. Он уже собирался поднять меч (если получится) и ударить в чудовищную пасть, как вдруг услышал голос Кеаля:

— Бросьте это туда!

Антипов хотел было скромно напомнить о себе и своем положении. Сказать, чтобы вместо бросания куда-то чего-то надо бы заняться ядром всего предприятия — неким Ролтом, пока он не получил повреждений, несовместимых с возложенной на него задачей. Но произнести этой витиеватой фразы ему не дали: что-то мокрое, желтое и скользкое шлепнулось на грудь, оказавшись прямо перед мордой насекомого. Виктор с ужасом опознал в этом сочащуюся жидкостью часть брюха твари.

Однако сама тварь, казалось, не огорчилась, а обрадовалась. Она наклонила голову и с аппетитом, чуть ли не чавкая, начала пожирать гостинец — то, что когда-то было собственной плотью. Антипова, несмотря на двусмысленность его положения, чуть было не стошнило второй раз.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});