На крестцах. Драматические хроники из времен царя Ивана IV Грозного - Фридрих Горенштейн

Иван. Так прежде рисовали. В сей же летописи, глядите, брачному пиру князя Владимира Андреевича Старицкого отведен отдельный лист. Он, что ли, меня и отца моего знатней? Так при собаке Адашеве делалось с умыслом. Тот пир Старицкого вовсе забелить.

Сафоний. Исполним, государь.

Иван (листает летопись раздраженно). Тут, на листе 652, где писано: «Царь и митрополит Макарий вносят мощи всех святых отцов и молят Бога». Меня, царя, рисовать тут надобно старо, пошто мальчика все рисуете? Также изображено – несу сосуды. Откуда сосуды?

Алампий. Государь, в соответствии с писанием в нижнем правом углу, ты, государь, и митрополит Макарий с сосудами в руках. И тут же справа нарисовано – ты, государь, отдающий распоряжения жестом левой руки.

Иван (раздраженно). Кому отдаю распоряжения? Царь повелевает носить мощи и сосуды митрополиту Макарию и самому себе? То несообразность. То не подобает, чтоб государь сам носил. Забелить. На сием месте можно изобразить поставление православных архиепископов в Татарии и Ливонии. Также молебны. Ныне при писании летописи надо нам иметь европейские образцы. Польский летописный свод, польско-литовская филигрань, али датские летописи, али германские. (Листает летопись.) А рисуешь ты, художник, миниатюры хорошо. Ты и иконы пишешь?

Алампий. И иконы пишу, государь милостивый. Иной раз по заказу, иной раз от себя.

Иван. Торгуешь в иконном ряду?

Алампий. Государь милостивый, продавать иконы грех, промениваю их на деньги. Также, государь, храмы расписываю со товарищи. В новгородской церкви Спаса на Нередице западную стену расписывал – Страшный суд. Имею также, государь, заказы от митрополита о подновлении чудотворной иконы Варваринской Божьей Матери на Варваринском крестце.

Иван. Хочу икону заказать для моей небольшой церкви в Александровской слободе. Бог Отец Саваоф на престоле с младенцем сыном. В руках младенца сфера мира с голубем – Святым Духом. Картина наподобие Троицы, только назвать «Отечество». Отец, Сын и Святой Дух друг в друге не слитно и не раздельно вмещаются. Руки отца и сына раскинуты как бы в полете, в синем ореоле воздуха синие ангелы, среди мелких звезд два больших круглых лика – красное солнце и голубая луна. И сотворяет их ангел великого света. И тон светел: бледно-зеленый, белый, коричневато-розовый. Такое можешь написать?

Алампий. Ежели исхитрюсь, государь милостивый. У нас в Новгороде прежде художник хитрец звался, а в Киеве по сей день «хитрец» говорят. В Полоцке – хытрец. Как заказ на Варваринскую Божью Матерь получил, то часто теперь в Троицу хожу на рублевскую икону глядеть, на чем она держится, на какой хитрости.

Иван. И у меня рублевская «Троица» – любимая икона. Велю тебе с нее копию сделать, чтоб в походы брать.

Алампий. Уж исхитрюсь, государь.

Иван. Также Троица – любимая моя обитель. Годунов, я повелел о новом злащении верха церкви в Сергиевом Посаде. Сделано ли?

Годунов. Исполнено, государь милостивый. Тысячу рублев выделено для того из казны.

Иван. Мальчики-царевичи, управимся с делами да пойдем пешие в Троицу молиться.

Царевич Иван. С радостью, батюшка. Там ныне святой старец Максим Грек обитает.

Царевич Федор. Батюшка, как Троица явилась?

Иван. В лесной глуши явилась, мальчики. Там, мальчики, в лесной глуши некогда поселился святой Сергий Радонежский, но к концу его жизни на месте уединенной лесной келии стоял уж монастырь, окруженный пашнями. По сей день горит святая лампада с неугасимой свечой, рукой святого старца возожженной. (Встает, ходит.) Так, мальчики, на Руси всегда святость являлась. Издавна на Руси был обычай в некоторых деревнях строить деревянные часовни с образами, где народ молился за неимением церквей. Иногда в такую часовню приезжал священник али иеромонах со святыми дарами, исповедующий и причащающий народ. Близ такой часовни часто проживал какой-нибудь благочестивый старец, внушавший уважение постничеством или благочестием. Так и Соловецкая обитель возникла. Старцы на лодке достигли Соловецкого острова, жили прежде на Каменном острове на Ладожском озере близ Валаамовой обители. Построили хижину на версте от моря близ озера, богатого рыбой. От той хижины началась Соловецкая обитель. Все то можно прочитать из книг старцев соловецких Зосимы и Саватия «О сотворении жития от начальники».

Алампий. Государь милостивый, позволишь ли мне, рабу грешному, помолившись Богу и Матери Божьей, твой портрет писать?

Иван. Сможешь ли? Все мои портреты лживы, кроме маленькой фрески на стенах Новоспасского монастыря в Москве. В немецких летучих листах на обличительных портретах я – хитрый, жестокий азиат в косматой шапке, и пишут про меня ложно, будто имею я глаза серы. То у Курбского глаза серы, а меня Бог избавил. Истинно, где обретешь мужа правдива, ежели глаза его, али зекры, серы, то есть голубы. То с чужих слов обо мне судят, со слов беглецов-изменников.

Годунов. Государь милостивый, не дурно было бы с тебя портрет истинный сделать. Тем более ежели по твоему велению сватовство с датской королевной свершится, то в Копенгон пошлем для ознакомления.

Иван. Что ж, хай потщится художник, назначим время. А возьмем Ливонию всю, и Ревель, и прочие, да поставим там церкви православные, и тебе, Алампий, и прочим православным художникам со товарищи их расписывать. Церкви Благовещения и Троицы и прочие. Милые мои, с Божьей помощью все то сбудется и станет такой же правдой, как и то, что ныне пятница, постный день, и мы овощи кушаем. (Уходит с царевичами.)

Годунов. Несите в царскую трапезную морковь да репу с маслом, капусту с маслом поставцом, студень, орешки в соку, да свежих огурцов с медом, тако же лимонов критских в рассоле и арбузов волжских. (Слуги несут блюда.)

ЗанавесСцена 66Москва. Теремные палаты. Художник Алампий пишет портрет царя Ивана

Иван. Пиши, художник, добре, чтоб в Копенгон послать для сватовства датской королевне, а то много про меня неправды изменники лают, в титульниках европейских неправдиво изображают портреты да дополняют словесным поклепом. Годунов, тут ли титульник? (Берет книгу, читает.) Отсюда на закладке писано: «Царь Иван образом нелеп, очи имеет серы». То лжа. Очи, видите, темны. Возрасту велик. То лжа. Возраст мой еще не стар.

Годунов. Государь, не возраст твой, рост имел в виду.

Иван. Росту верно велик. (Читает.) Сухое тело имеет, плечи имеет высокие, грудь широкую, мышцы толстые. Иное верно, иное сомнительно. Пишут – орлиный нос и грозно сдвинутые брови. То хотят меня, точно хищника, Европе показать, с отталкивающей внешностью.

Годунов. Государь милостивый, не все подобно в Европе мыслят. Английские и итальянские купцы пишут, что ты, государь, привлекательный внешностью и хорош собой. Художник, ты государя чтоб подобно усмотрел.

Алампий. Уж исхитрюсь. Как сделал с государя милостивого набросок с лица карандашом, то у себя в келье всю ночь трудился. Дорисовался до кур, сиречь до петухов.

Иван. Ты что ж, по памяти писал?

Алампий. По памяти, государь милостивый. Черты лица у тебя, государь милостивый, запоминающиеся. Высокий лоб с большими залысинами, удлиненный, чуть узковатый нос, пышная борода.

Иван. Ну-ка, покажи. (Смотрит портрет.) Нос излишне протяговен и покляп. Уменьши да глаза поправь, помни, что царь есть помазник Божий. Изображение его должно быть в благообразном царском облике.

Алампий. То тщусь, однако стремлюсь, чтоб в иконописной манере сохранить твоего, милостивого государя, чаровные черты, да чтоб недоумений не было. Лице твое полно сил, да длинная густая борода рыжего цвета с чреватым оттенком, большие глаза, да царственная осанка.

Годунов. Истинно, государь, в свои сорок пять годов ты полон сил для блага державы, Бог тому в помощь. И обликом по Божьему желанию царственен.

Иван. Бог дает власть тому, кому хочет, а не тому, кто того хочет, а все те царственные черты передаются успешно через иконопись. У святого старца Максима Грека имеется трактат, посвященный иконописанию. Помысли про такую икону для Благовещенской церкви в Риге али Ревеле, чтоб власть царскую изобразил.

Алампий. Помыслю, государь милостивый.

Иван. В вотчине моей, в Ливонии, поставим православные храмы. Повелю митрополиту церкви освящати, чтоб митрополит вечернюю пел в новоявленных храмах, и всенощную, и заутреннюю. И буду я, царь, с царицею православною королевной датской, и сынами моими притом. Помоги, Господь, чтоб сбылось. (Крестится.)