Трое шведских горных мужчин - Лили Голд

class="p1">— Я н-не снимала его. Я не знала, что меня снимают.

Блять.

Я нежно укачиваю ее.

— Шшш. Шшш. Я знаю. Я заметил это. — Я не знаю, что сказать. Я таким не занимаюсь. Илай — тот, кто обнимается и нянчится с людьми. Ривен может успокоить их, когда им больно. Я же тот, кто причиняет им боль.

Но сейчас я здесь один. Так что я должен что-то сделать. Я притягиваю ее ближе к себе, и она прижимается к моей груди.

— Я ч-ч-чувствую себя отвратительной, — бормочет она.

— Ты не такая.

— Я знаю, что это не так. Но я это чувствую. Я чувствую себя… использованной. Как использованная салфетка. Как кучка мусора.

— Мне очень жаль.

Она качает головой, шмыгая носом.

— Спасибо. За то, что выключил его.

Я хмурюсь.

— Милая. Тут не за что говорить спасибо. — За какого парня она меня принимает?

Она слегка дрожит.

— Мне нравится, когда ты меня так называешь. — Она снова зевает. — Мне кажется, я пьяна. Но я ничего не пила.

— Оставайся в сознании. Я собираюсь приготовить тебе что-нибудь. — Она не должна заснуть, пока ее кожа не приобретет нормальный оттенок. Я роюсь в своем рюкзаке. Илай считает, что я параноик по поводу средств выживания. Слава Богу, это так. У нас достаточно еды, чтобы продержаться несколько дней. Неделя, если мы растянем ее. Однако я серьезно сомневаюсь, что мы пробудем здесь так долго. Штормы в этом районе, как правило, короткие и внезапные. Максимум на пару дней.

Я раскладываю фольгированные упаковки с обезвоженными продуктами.

— Говяжий фарш с перцем чили или тушеная говядина?

— А в чем разница?

— В одном из них есть фасоль.

Это вызывает у нее легкую улыбку.

— Мне без разницы.

Я растапливаю еще немного снега, затем высыпаю в банку пачку тушенки. Это дерьмо довольно отвратительно, но когда соленый, пикантный аромат наполняет палатку, у меня урчит в животе. Вдруг я понимаю, как голоден.

— Расскажи, — приказываю я, размешивая вилкой коричневую сочную кашу. — Расскажи мне о видео.

— Это необходимо?

Я поднимаю бровь.

— У тебя есть мысли получше?

Она колеблется, размышляя, потом вздыхает.

— Это мой бывший парень. Сэм. Он тайно записал нас, еще когда мы были вместе. Должно быть, он поставил свой телефон на книжную полку или что-то в этом роде.

Гнев вскипает во мне. В чем проблема этого парня? Интернет полон порно, охотно раздевающихся женщин, и ему нужно было, блять, обмануть Дэйзи, для секс-видео? Это отвратительно.

— Когда я попыталась порвать с ним, — продолжает она. — Он прислал мне файл. Сказал, что если я не останусь с ним, он выложит видео в Интернет. Я раскусила его блеф. Я не думала, что он действительно сделает это. Я не думала, что кто-то, кого я когда-то любила, может быть настолько злым. — Она дрожит. — Он шантажировал меня в течение нескольких месяцев, но, когда он понял, что я не собираюсь возвращаться, выложил видео в интернет, на кучу порно-сайтов, и озаглавил моим настоящим именем. — Она смотрит на меня сквозь ресницы. — Дженнифер Адамс.

— Ривен сказал мне, — говорю я. Ее плечи опускаются. — Откуда взялось Дэйзи?

— Это мое второе имя. А Уиттайкер — девичья фамилия моей мамы. — Она кашляет. — Сэм сказал, что удалит видео, только если я снова буду с ним вместе. Очевидно, что я бы не вернулась к нему, так что… Наверное, я несколько раз заходила в свои социальные сети с его компьютера. Он сохранил мои пароли и разослал всем ссылки на видео. Всем моим друзьям на Facebook. Моей семье. Каждый человек в моем рабочем списке электронной почты. Всем родителям детей, которых я обучала. В-всем. — Ее нижняя губа дрожит, и она опускает взгляд. — Извини. Я больше не могу об этом говорить.

— Иди сюда, — грубо говорю я, притягивая ее к своей груди. — Ты в порядке. С тобой все в порядке. Это не твоя вина.

Как только я произношу эти слова, она распадается на части, прижимаясь ко мне. Она начинает рыдать у меня на груди, как будто кто-то умер. Я поглаживаю ее по спине, чувствуя себя совершенно беспомощным.

— Мои родители не хотят со мной разговаривать, — шепчет она. — Они не поверили мне, что я не снимала это нарочно. Они думают, что я сделала это ради каких-то легких денег. Б-большинство моих друзей были учителями в школе. Они все обвинили меня. Сказали, что учителю не подобает, увлекаться подобными вещами. Я получала сообщения практически от каждого родителя, чьего ребенка я учила, где они называли меня шлюхой, проституткой и «опасностью для общества». Я потеряла свою работу. Свой доход. Я была в новостях, так много телеканалов освещали эту историю. Они называли меня Учительницей порно-звездой. И каждый раз, когда кто-то ищет мое имя, они видят видео, где меня трахают сзади. Я просто… я не знаю, что делать.

Мне нечего сказать, поэтому я ничего не говорю. Я просто обнимаю ее крепче, сжимая свой свободный кулак так сильно, что ногти впиваются в ладонь.

Когда все это закончится, когда Дэйзи будет в безопасности, в тепле и вернется в хижину, я найду ее бывшего парня. Мне все равно где он, черт возьми, находится. Будь он в Швеции, в Англии, или в гребаных тропических лесах Амазонки. Я собираюсь найти его, и он заплатит за то, что причинил ей такую боль.

Дэйзи издает тихий звук, прижимаясь ко мне, и я понимаю, что сжимаю ее слишком сильно. Я ослабляю хватку. Тушеное мясо начинает пузыриться в банке, поэтому я беру вилку и подаю ей. Она ест медленно, шмыгая носом, затем утыкается лицом мне в грудь.

— Пожалуйста, могу ли я теперь поспать, — шепчет она.

Я осторожно укладываю ее и обнимаю ее. Когда она вот так укутана, это все равно что заглатывать гусеницу ложкой. Она засыпает почти сразу, ее дыхание все еще прерывается от тихих всхлипываний.

ГЛАВА 27

ДЭЙЗИ

Когда я снова просыпаюсь, вижу что Коул свернулся калачиком рядом со мной, его рука обнимает меня за талию, защищая. Снаружи палатки я все еще слышу, как тяжело падает снег. Я пытаюсь сесть, но я завернута примерно в пятьдесят слоев одеяла. Мои руки прижаты к бокам ярко-оранжевым спальным мешком. Нахмурившись, я пытаюсь высвободиться.

— Не надо, — низкий голос грохочет рядом со мной. Я смотрю на Коула. Я думала, он спит, но его глаза насторожены. — Тебе нужно согреться, — бормочет он, протягивая руку, чтобы развязать ленты, которыми застегнут спальный мешок.

В данный момент я чувствую себя очень