Хладнокровное предательство - Чарльз Тодд

Хэмиш, наблюдавший за неизвестным вместе с ним, постоянно отпускал замечания. Он напоминал, что времени у них в обрез. Майклсон пожалует в Эрскдейл уже завтра утром, в крайнем случае днем.

«Лучше покончить с тем, что нужно сделать, прежде чем повесят не того человека!»

— Я и так стараюсь как могу…

«Ты не ищешь как следует, женщина ослепила тебя».

— Говорю тебе, никакой разгадки нет!

«Нет, есть. Подумай, старина, не такой ты плохой полицейский!»

— Ну ладно. Подскажи, что я упустил!

«Возвращайся к той женщине!»

— Она не подозреваемая. Ее оправдали.

«Да, а ты настолько слеп, что не понимаешь, о чем я толкую…»

Фонарь, словно отделенный от несущего его человека, успел пройти некоторое расстояние. Ратлидж быстро вернулся к машине и завел мотор. Сев за руль, он услышал, как Хэмиш велел: «Включи фары!»

Но Ратлидж не стал включать фары. Он ехал вслепую в темноте, надеясь, что не врежется в какую-нибудь овцу, которой вздумалось попастись на обочине дороги. Он гнал машину, забыв о риске. На миг перед ним блеснуло в лунном свете озеро, но вскоре луну снова закрыли плотные облака. Неожиданно Ратлидж понял древних норвежцев и датчан, которые вплетали в свои легенды Природу, наделив ее собственной зловещей жизнью. Когда он приезжал в Озерный край с отцом, местные жители рассказывали им легенду о Старике, живущем в горах над Эрскдейлом. Многие ли фермеры, подобно миссис Халднес, плотно закрывают шторы на ночь и никогда не выглядывают из окон? Если бы в тот вечер Хендерсон не водил сынишку к доктору…

Впереди показался городок, темный и тихий. Ратлидж оставил машину на главной улице, а остаток пути до гостиницы прошел пешком. Один раз он поскользнулся на ухабе, оставленном телегой, и вполголоса выругался. Он вошел черным ходом, как и вышел. На кухне в темноте сидела Элизабет Фрейзер.

— Боже правый! — изумленно воскликнул Ратлидж.

— Я слышала, как вы выходили, — тихо объяснила она. — И подумала, что захотите выпить чего-нибудь теплого, когда вернетесь.

— Сначала… мне нужно сделать одно дело. И все же спасибо вам.

Он протиснулся мимо ее инвалидного кресла и вышел в коридор. Дойдя до комнаты Хью Робинсона, остановился и прислушался к доносившемуся изнутри негромкому храпу. Тихо открыв дверь, заглянул в комнату. Робинсон спал на боку, повернувшись лицом к единственному окну. На кровати лежал именно он, никакой ошибки быть не могло.

Ратлидж подошел к двери Джанет Аштон. Ничего не услышав, он чуть-чуть приоткрыл дверь. Она также лежала, повернувшись лицом к длинному лучу лунного света, проникающему из окна. Когда его глаза привыкли к темноте, он разглядел под одеялом женскую фигуру и бледный овал лица в обрамлении черных волос.

Тихо покинув дом, он вернулся к машине. Загнал ее во двор гостиницы и вышел на главную улицу. Городок спал, только в окне у доктора горел свет — наверное, оставил ночник в приемной. В других домах было темно. Лавки были закрыты, улицы пусты. Вдали, на фоне горы, едва виднелись очертания колокольни. На противоположном берегу озера залаяла собака; вода отлично передает звук. К лаю присоединился другой пес, где-то поблизости.

Ратлиджу показалось, что, кроме него, в этом странном, чуждом для него мире больше не осталось ни одной живой души. Он старался ступать как можно тише, но под ногами хрустел снег или чавкала грязь. Если сейчас кто-то из жителей городка не спит, то наверняка слышит его шаги. Меньше всего ему хотелось, чтобы где-то зажегся свет и из окна высунулась голова любопытного, желающего узнать, кто тут бродит.

В «Бараньей голове» было темно, но он подергал дверь. Заперто. До убийства здесь не принято было запирать двери… Либо Пол Элкотт человек осторожный, либо он хочет, чтобы никто не заметил, что он куда-то уходил ночью и не спал в своей постели.

Ратлидж перешел дорогу и укрылся от ветра в дверном проеме булочной. Он вжался в дверь, став почти невидимым.

Ждать пришлось долго. Время от времени он слышал, как поскрипывает вывеска над входом в «Баранью голову», и думал: «Цепи заржавели; их давно не смазывали». Пол Элкотт явно махнул рукой на трактир — как, впрочем, и на самого себя.

Окоченев от холода и неподвижности, Ратлидж не выдержал и потопал ногами. Нечаянно он ударил каблуком в дверь. Послышался гулкий удар. На втором этаже зажегся свет. Кто-то поднял раму, и сердитый мужской голос хрипло осведомился:

— Кто здесь? Чего вы хотите?

Ратлидж словно окаменел. Из окна его невозможно было разглядеть. Спустя какое-то время он услышал, как тот же голос обратился к кому-то в доме:

— Все ветер, будь он неладен! Никого там нет… Ветер бьет в дверь.

Мимо дома прошла кошка с мышью в зубах. В неверном лунном свете плясали тени, и Ратлидж вспомнил ночи в окопах, когда усталый глаз угадывал за колючей проволокой какое-то движение, хотя там никого не было.

«Есть!» — сказал Хэмиш.

Ратлидж прислушался. Хруст шагов. Он посмотрел на небо. Почти пять утра. Тому, кто ночью ходил в горы, пора возвращаться в Эрскдейл, не то какой-нибудь фермер, который встает с петухами, заметит незнакомый силуэт на своем пастбище или овечьей тропе и выйдет из дому с дробовиком.

Одинокая фигура брела по улице, держась середины, как будто боялась засады. Человек явно устал, казалось, мысли давят на него тяжким бременем.

Ратлидж выжидал, сдерживая дыхание.

Если это Пол Элкотт, он скоро свернет к «Бараньей голове».

Еще две лавки…

Вот ночной странник поравнялся с трактиром, ставшим воплощением жизненных неудач Элкотта.

Но, к удивлению Ратлиджа, внутрь он не вошел, а зашагал дальше.

Спустя какое-то время его силуэт затерялся за церковной оградой. Ратлидж услышал лязг открываемой двери. Заскрипели несмазанные петли.

— Кто же это… — Ратлидж прислушивался.

«Ты его упустишь, если будешь стоять на месте и ждать неизвестно чего!»

— Я упущу его, если войду в церковь. Я не могу открыть дверь без шума.

«А может, он вернется другим путем».

Ратлидж вышел из тени булочной и, прижимаясь к стенам домов, осторожно направился к церкви. Он ступал неслышно, глядя себе под ноги.

Из церкви так никто и не вышел.

На крыльце он замер в нерешительности. Здешняя церковь маленькая, вход всего один — он же и выход.

Прождав еще десять минут, он осторожно приоткрыл тяжелую дверь — ровно настолько, чтобы можно было проскользнуть внутрь.

Когда глаза привыкли к темноте, он увидел, что сквозь цветное окно проникает немного света.

Никто не шелохнулся. Интересно, может, его подвел слух и церковь пуста? А может, преступник все время его дурачил? Нарочно открыл и тут же закрыл дверь, а сам обошел церковь и направился к домам на окраине городка?

Ратлидж включил фонарь и медленно зашагал по проходу. Ему нужно было убедиться наверняка.

И, только добравшись до алтарной перегородки, он увидел того, за кем охотился.

Пол Элкотт лежал на полу и крепко спал. Он заснул от усталости, пока молился — или тщетно ждал, когда на него снизойдет покой.

Ратлидж тряхнул Элкотта за плечо, и тот испуганно открыл глаза и замахал руками, как будто увидел привидение.

— Это Ратлидж. Просыпайтесь! Здесь холодно, как в могиле. Вернемся в «Баранью голову». Объясните, зачем вы сегодня ночью поднимались на гору!

— Ну и напугали же вы меня! Меня чуть удар не хватил… — Элкотт тяжело дышал. — Боже правый! — И потом: — А вы-то что здесь делаете в такой час?

— То же самое я могу спросить и у вас.

— Наверное, я крепко заснул. Даже не слышал, как вы вошли. Или вы меня тут ждали? Где вы прятались? И почему шпионите за мной?

— Я за вами не шпионил. Просто увидел, как вы возвращались в городок. Где вы были?

— Гулял. — Элкотт взял свою керосиновую лампу и зажег фитиль. Руки у него дрожали; на стенах заплясали тени.

— Около фермы «Южная». Такую прогулку едва ли можно назвать вечерним моционом!

— Ну ладно, я искал мальчишку. Если он умер, никто уже не расскажет, что в ту ночь случилось на ферме. Мальчишка — мое спасение! Нравится он мне или нет, убил он их или нет, моя жизнь в его руках. — Элкотт поставил лампу на скамью и посмотрел на алтарь. — Я не могу спать. Работаю весь день, а по ночам ищу его… Вот и не выдержал. Сегодня видения начались. Мне показалось, будто я увидел мальчишку, но никак не мог понять, где он. Я погнался за ним, а когда подошел ближе, понял, что передо мной не мальчик, а просто овца. — Элкотт посмотрел на Ратлиджа. — Если я выясню, что случилось на ферме, то снова смогу спать. А сейчас, стоит мне закрыть глаза, я вижу, как они там лежат! Я ведь не сразу сообразил, что мальчишки нет. Все было так… ужасно! В жизни не видел ничего подобного!

Говорил он искренне, но Ратлиджа не убедил.

Наверное, Элкотт это понял по выражению его лица.