Шотландская сага - Мунро Джеймс

Сержант сказал несколько отрывистых фраз индейцам, но когда один из них что-то гортанно произнес, он повернулся к Чарльзу в совершенном замешательстве.

— Простите меня, сэр. Но черт меня побери, если я хоть что-то разобрал. Это какой-то неизвестный язык, и я не слышал такого раньше.

С чуть заметной улыбкой индеец сказал:

— Я просто говорил на языке своего народа. Я — Крапчатый Пони из племени хункпапа народа сиу.

— Твой английский гораздо лучше, чем язык сиу моего сержанта, — сказал Чарльз с облегчением. Ему до этого почти не приходилось контактировать с индейцами. По его представлениям, они должны быть несколько менее цивилизованными, чем этот полный достоинства молодой человек приблизительно его же возраста.

— У тебя много солдат, — сказал Крапчатый Пони. — Вы воюете с кем-нибудь?

На Чарльза Кэмерона произвела хорошее впечатление манера поведения этого индейца, в его намерения не входило объяснять ему дела ополчения Торонто.

— Нам сказали о вас, поэтому мы и пришли посмотреть, чем вы тут занимаетесь. Мы встретили каких-то американцев, которые, по-видимому, думают, что это вы участвовали в стычке с белыми, ведущими караван повозок.

— Люди, которые напали на караван, из племени аглала народа сиу, — сказал Крапчатый Пони. — Мы некоторое время ехали с ними по одной дороге, по американскую сторону границы.

Чарльз молча кивнул головой. Похоже, индеец говорит правду. Следы индейских лошадей очень похожи друг на друга, особенно если они проехали по одной дороге некоторое расстояние.

— Нам также сказали, что здесь должно быть семеро мужчин.

— Нас и есть семеро, — согласился Крапчатый Пони. — Двое на охоте. Нам нужно кормить детей и женщин. — Не успел он это произнести, как двое мужчин показались на берегу реки, неся небольшого оленя, подвешенного на жерди.

Рядом с Крапчатым Пони встали двое малышей, которые с нескрываемым любопытством принялись рассматривать Чарльза и его сержанта.

Чарльз на некоторое время замешкался, ему нечего было сказать человеку, стоящему перед ним. Он ничем не нарушил законов Канады и дал удовлетворительное объяснение о набеге, его не за что было арестовывать.

Чарльз решил уехать и не вмешиваться в дела индейцев, когда неожиданно из леса дальше по берегу за индейским лагерем раздался залп ружейных выстрелов. Две женщины и четыре индейца упали на землю, остальные замерли от неожиданности. Крапчатый Пони побежал к своим товарищам, а двое оставшихся в живых индейца начали стрелять в ополченцев.

— Не стреляйте… Бегите и найдите тех, кто стрелял из леса! — Когда Чарльз отдавал этот приказ, индейцы дали еще один залп из ружей. Сержант, что стоял рядом с ним, застонал и медленно сполз с лошади на землю. Оглянувшись, Чарльз увидел Крапчатого Пони с ружьем через плечо, пороховой дым от его дула медленно раздувал ветерок.

— Арестуйте этого индейца. Быстро! Ополченцы на лошадях кинулись в разных направлениях, некоторые мчались к опушке леса, другие — к индейцам, а некоторые стреляли то в индейцев, то в направлении леса. Для того, чтобы приказ был понят на берегу, потребовалось несколько минут, но этого хватило, чтобы четверо индейцев и двое ополченцев упали замертво. Двое женщин также были убиты, а другая — ранена.

Ополченцы также понесли потери в этой короткой и неожиданной заварушке. Сержант был мертв, а трое военных ранены. Двое из них были ранены ножами, которые метали индейские женщины, и Чарльз припомнил, что о них говорил предводитель американцев.

Когда Чарльз Кэмерон подошел ближе к Крапчатому Пони, юноша посмотрел на него с нескрываемой ненавистью.

— Вас много, и вы могли напасть на нас открыто. Или вы так нас боитесь, что решили взять нас обманом? — с вызовом спросил индеец.

— Стрельба, — не наших рук дело. Может быть, это те американцы, которые выследили вас после нападения на караван. Я приказал им вернуться к границе, но кажется, они решили отомстить, прежде чем вернуться домой.

Один из ополченцев связал руки Крапчатому Пони, и индеец протянул их Чарльзу.

— Разве теперь вы не поедете в погоню за американцами и не приведете их сюда связанными за то, что они так подло убили наших людей?

— Я пошлю за ними, конечно, и, когда их поймают, они предстанут перед тем же судом, что и вы. Но, независимо от их поимки, вы стреляли в моих людей и убили моего сержанта. Ты и остальные предстанут перед судом за убийство.

Произнося все это, Чарльз сделал над собой значительное усилие, чтобы его руки перестали дрожать. Сержант был от него на расстоянии вытянутой руки, когда его убили. Пуля легко могла бы прервать и его жизнь, а не только жизнь этого человека.

Поймать американцев не удалось. Осыпав индейцев градом ружейных выстрелов, они изо всей мочи устремились к границе, которая была всего лишь в нескольких милях. Чарльз вернулся в Торонто со своими пленниками. Одна женщина смогла убежать по дороге.

Против выживших воинов-индейцев сиу было выдвинуто судебное обвинение в убийстве двоих ополченцев. Слушанье в нижнем суде хорошо освещалось в газетах и вызвало сильное недовольство, когда троих освободили. Адвокат построил свою защиту на том, что мужчины поверили, что их семьям угрожает опасность, когда из леса раздались выстрелы. Видели только Крапчатого Пони, как он стрелял в сержанта. Остальные ополченцы, возможно, были убиты американцами, которые так необдуманно рисковали жизнями канадских добровольцев-солдат.

После схватки с индейцами, на границу Канады вновь было нападение. На этот раз нарушители границы, по предположениям, поддерживались американцами ирландского происхождения. Осуждать американцев за все происходящее было не принято.

Шумиха в прессе скоро стихла. Крапчатого Пони признали потенциальным убийцей. Когда он появился перед Высоким судом, судья Кэмерон лично вел процесс против человека, которого захватил в плен его сын. Если Крапчатого Пони повесят, это по крайней мере будет ответом на требования общественного мнения, если не правосудия. Тем временем, у общественного мнения было много, на что следовало бы обратить внимание.

Теперь, казалось, уже наверняка обе провинции Канады объединятся, но ропот из Лондона ясно давал понять, что еще долгие годы им не добиться самоуправления. Мнения жителей Северной Канады разделились между теми, кто приветствовал независимость, и теми, кто желал остаться колонией. Обе стороны громогласно выражали свое отношение к проблеме. Жизнь какого-то индейца из племени сиу ни для кого не представляла интереса, кроме его женщин да горстки людей в Торонто, которым было не все равно.

Заработавшись допоздна в Высоком суде, сэр Джеймс Кэмерон разгневанно посмотрел, когда в дверь постучали. Это был дежурный клерк.

— В чем дело? Я же сказал, что занят и пусть меня не беспокоят…

— Простите, Ваша Честь, но тут пришли две женщины — индейского племени сиу. Я полагаю, они родственницы тому индейцу, которого вы будете судить на следующей неделе по обвинению в убийстве ополченцев. Они хотят поговорить с вами.

— Я не хочу сейчас с ними разговаривать, они могут дать свои показания в суде. Кроме того, я тебе уже говорил, что слишком занят, чтобы принимать кого бы то ни было.

— Я это и дал им понять совершенно определенно, но одна из женщин, не принимая никаких возражений, сказала, что она просто должна с вами поговорить. Она попросила передать вам вот это, сэр Джеймс. Я сказал ей, что судье как человеку, занимающему определенное положение, не положено принимать подарков, но она настаивает. Не то чтобы это был подарок, так, дешевая безделушка…

Джеймс Кэмерон больше не слушал его. На руке у клерка лежала дешевая оловянная безделушка — булавка в форме головки чертополоха. Именно такое украшение могла купить девушка с Высокогорья в Шотландии на местной ярмарке. Мысли судьи Кэмерона ушли на двадцать лет назад, он вспомнил недели, которые провел в лесах среди островов залива Джорджии и Муррейтона, вспомнил девушку, что делила все трудности и опасности этих недель вместе с ним. Девушку, которой он подарил брошку — ту самую, что теперь держал в руках клерк. Тисси.