Игра престолов. Книга II - Джордж Мартин

Бринден усмехнулся:

– Напомни, чтобы я не задерживался здесь. Что-то, помнится, есть во мне от южанина.

Над всеми тремя башнями трепетали штандарты; звезда Карстарков под лютоволком свисала с Пьяной башни, на Детской башне высился гигант Большой Джон в разорванных цепях, на Воротной башне знамя Старков осталось в единственном числе. Там расположился Робб, и Кейтилин направилась к нему с сиром Бринденом и сиром Венделом, все еще следовавшим за ней. Кони их медленно ступали по бревнам и доскам, проложенным над темно-зеленой трясиной.

Она обнаружила своего сына со знаменосцами в полном сквозняка зале; торфяной костер чадил в черном очаге. Робб сидел за массивным каменным столом, на котором была навалена груда карт и бумаг, и о чем-то оживленно разговаривал с Русе Болтоном и Большим Джоном. Сын не сразу заметил ее… это сделал волк. Огромный серый зверь, лежавший возле огня, поднял голову и, увидев вошедшую Кейтилин, встретил ее взгляд своими золотыми глазами. Лорды умолкали по одному, и в наступившей внезапно тишине Робб обернулся к ней.

– Мать? – проговорил он голосом, полным радости. Кейтилин хотелось подбежать к нему, поцеловать в милый лоб, обнять покрепче, защищая от всего, что могло бы повредить ему… но здесь, перед лордами, она не смела этого сделать. Робб теперь исполнял обязанности ее мужа и своего отца, и незачем было мешать ему. Поэтому Кейтилин сдержала себя и остановилась у дальнего конца базальтового блока, который здесь использовали в качестве стола. Лютоволк встал и направился через комнату к тому месту, где она остановилась. Зверь уже перерос обычного волка.

– Вижу, ты отращиваешь бороду, – сказала она Роббу. Серый Ветер незаметно ткнулся в ее руку. С внезапной неловкостью Робб почесал свою заросшую челюсть.

– Да. – Волосы на его бородке были рыжее, чем на голове.

– Мне нравится. – Кейтилин мягко погладила голову волка. – Ты похож на моего брата Эдмара. – Серый Ветер игриво лизнул ее пальцы и трусцой направился к своему месту возле огня.

Сир Хелман Толхарт первым последовал за лютоволком через комнату и, выказывая свое уважение, преклонил перед Кейтилин колено, припав к ее руке.

– Леди Кейтилин, – учтиво заметил он, – вы прекрасны как всегда, приятно видеть вас в наши тяжелые времена.

За ним последовали Гловеры, Галбарт и Роберт, Большой Джон Амбер и все остальные – один за другим. Теон Грейджой оказался последним.

– Я не ожидал увидеть вас здесь, миледи, – сказал он, преклоняя колено.

– И я не рассчитывала оказаться здесь, – ответила Кейтилин. – Но когда я высадилась в Белой гавани, лорд Виман доложил мне, что Робб созвал знамена. Вы знаете его сына, сира Вендела. – Вендел Мандерли шагнул вперед и поклонился – насколько позволяло ему чрево. – А вот и мой дядя, сир Бринден Талли, прибывший ко мне от сестры.

– Черная Рыба, – проговорил Робб. – Сир, благодарю вас за то, что вы присоединились к нам. Нам нужны люди с вашей отвагой. Сир Вендел, я рад видеть вас. А сир Родрик вместе с тобой, мать? Мне не хватало его.

– Сир Родрик повернул на север прямо от Белой гавани. Я назначила его кастеляном и приказала охранять Винтерфелл до нашего возвращения. Мейстер Лювин – советник мудрый, но не искусный в делах войны.

– Не беспокойтесь об этом, леди Старк, – прогрохотал Большой Джон. – Винтерфелл в безопасности. А мы сперва ковырнем мечом дырку в заду лорда Тайвина, прошу вашего прощения. И сразу в Красный замок – освобождать Неда.

– Миледи, могу я задать вам вопрос? – Русе Болтон, лорд Дредфорта, говорил негромко, но когда он открывал уста, притихали и более рослые мужи. Взгляд на удивление бледных, почти бесцветных его глаз откровенно пугал. – Говорят, что вы задержали карлика, сына лорда Тайвина. А вы привезли его сюда? Клянусь, мы могли бы самым лучшим образом использовать этого заложника.

– Тирион Ланнистер находился в моей власти, но теперь это не так, – вынуждена была признаться Кейтилин. Отозвавшийся суровый хор отнюдь не обрадовался этой вести. – Я столь же опечалена, как и вы, милорды. Боги решили освободить его, прибегнув к помощи моей дуры-сестрицы.

Кейтилин знала, что не следует так открыто проявлять презрение, однако расставание с Орлиным Гнездом сложилось самым неприятным образом. Она предложила Лизе взять на несколько лет к себе в Винтерфелл лорда Роберта, утверждая, что общество мальчиков будет ему полезно. Ярость Лизы трудно было даже представить.

– Сестра ты мне или нет?! – закричала она. – Если ты попробуешь украсть моего сына, то вылетишь отсюда через Лунную дверь! – После этого говорить было не о чем.

Лордам хотелось узнать подробности, но Кейтилин подняла руку.

– Вне сомнения, позже мы найдем для этого время, но путешествие утомило меня, и я желала бы поговорить с моим сыном с глазу на глаз. Конечно же, милорды, вы простите меня. – Она не оставила им выбора. Возглавляемые всегда почтительным лордом Хорнвудом, знаменосцы поклонились и вышли. – И ты тоже, Теон, – сказала она, увидев, что Грейджой остался. Он улыбнулся и оставил их.

На столе стоял эль и сыр. Кейтилин наполнила рог, села, отхлебнула и посмотрела на сына. Теперь он казался выше, чем был, когда они расстались: первая бородка сделала его старше.

– Эдмару исполнилось шестнадцать, когда он отрастил усы.

– До шестнадцати осталось немного, – сказал Робб.

– А сейчас тебе пятнадцать. Пятнадцать! И ты ведешь войско на битву. Понимаешь ли ты, почему я боюсь, Робб?

Взгляд его сделался упрямым.

– У меня не было выбора.

– Не было? – спросила она. – Боже, а кого же я видела буквально мгновение назад? Русе Болтона, Рикарда Карстарка, Галбарта и Роберта Гловера, Большого Джона, Хелмана Толхарта… ты мог бы назначить командующим любого из них. Милосердные боги, ты мог даже доверить войско Теону, хотя я сама так бы не поступила.

– Они не Старки, – ответил сын.

– Робб, они – мужи, закаленные в битвах. А ты еще год назад фехтовал деревянным мечом.

Кейтилин заметила гнев в глазах сына – вспыхнувший и сразу погасший, – и Робб вдруг превратился в мальчишку.

– Понятно, – ответил он, смутившись. – Ты… ты отсылаешь меня в Винтерфелл?

Кейтилин вздохнула:

– Мне следовало бы это сделать. Тебе не надо было выступать. А теперь я уже не смею, по крайней мере в ближайшее время. Ты зашел чересчур далеко. Однажды эти лорды увидят в тебе своего сюзерена. И если я отправлю тебя сейчас домой – словно ребенка в постель без ужина, – они запомнят это и только посмеются за своими кубками. А потом придет день, когда тебе потребуется, чтобы они уважали или даже боялись тебя. Но смех убивает страх. И я не сделаю этого, как бы ни хотела огородить тебя от опасности.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});