Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Закат на Багряной красив. Горизонт расслаивается на синие красные полосы, медленно наливается фиолетовым небо, а в нем время от времени расцветают стрельчатые цветы метеорных дождей.
Перенося ящик из соседнего помещения, я задел боком терминальную тумбу стола и чуть не выронил свой груз. Подхватив его, я случайно ухватился за скобу фиксатора. И разумеется, скоба осталась в моей руке, а ящик немедленно распался на тонкие полоски. На пол со стуком посыпались видеоблоки, у некоторых отвалились крышки, и тонкие серебристые диски разлетелись по комнате. Я постоял над безобразной кучей, затем махнул рукой и сел прямо на линопласт, посреди этого развала, собирая блоки по годам и разглядывая пометки на дисках.
С видеоблоками я возился долго и отсидел ногу. Чтобы размяться, решил пройтись, обойти территорию.
Снаружи было не очень темно, что-то вроде земных сумерек. Но темнее здесь не бывает.
Под окном зарылся по самый клюв шар-цыпленок. Мне показалось, что он стал чуть больше. А может, это другой. Хотя нет, вот темное пятнышко у клюва.
Я пошел по тропинке к серому кубу синтезатора, от него к реактору, хотел спуститься к реке, но посмотрел на часы и передумал.
Сегодня я надел часы. Сегодня день связи.
Код вызова я оставил только Лизе. Потом, когда-нибудь, я попрошу ее связать меня с Десяткой… вернее, с девяткой.
За десять минут до связи я был уже за столом. Потом взял себя в руки, быстро сварил кофе и успел сделать несколько глотков.
Сигнал вызова я заглушил почти до предела и поэтому его не услышал. Вспыхнул экран, на нем появился юноша с эмблемой Прямой Связи на рукаве.
— Здравствуйте, — сказал он и замялся. На секунду, не больше. — Вы просили связь на полчаса. Если вам понадобится, можно будет продлить.
— Спасибо, думаю, что не понадобится, — ответил я совершенно искренне. Каждая секунда прямой связи съедала уйму энергии.
Юноша исчез. На экране возникла Лиза. Она крепко зажмурила глаза и причмокнула. Я ответил ей тем же. Наше приветствие.
— Я долго думала, что тебе сказать вначале, но ничего лучше «ну, как ты?» не придумала. Спросить?
— Спроси!
— Ну, как ты?
— Как видишь! — я бодро выпятил грудь и для убедительности стукнул по ней кулаком.
— А ты не поседел…
— Не поседел или даже не поседел? — переспросил я и тут же мысленно обругал себя — и сейчас я не смог удержаться. Ну почему каждый разговор с ней начинается и кончается выяснением, кто что имел в виду и почему имел… Куда девается чуткость, такт и понимание?
Лиза на ответила на мой вопрос. Она разглядывала меня, потом вдруг улыбнулась.
— Если бы не мать, я бы приехала к тебе.
— Как ее здоровье?
— Все так же. Не лучше и не хуже. Пробуем клеточные стимуляторы. Ходить еще не может.
— Передавай от меня… Хотя, не надо.
— Да, лучше не надо. Обещают за полгода поставить ее на ноги.
— Но тебе придется долго за ней присматривать.
Она опустила глаза и поджала губы.
— Я все понимаю, — наконец сказала она. — Я начала седеть.
— Вот глупости! — ответил я. — При чем здесь это?
Несколько секунд она смотрела мне в глаза, потом вдруг всхлипнула.
— Только сейчас я поняла, какие мы были… Все равно ты от меня никуда не денешься!
— Ты же понимаешь… — я развел руками, — мне… ты…
— Я все понимаю. Как только поправится мать… — она снова всхлипнула и исчезла
Юноша с эмблемой прямой связи выглядел растерянным.
— Ваш собеседник отключил линию. Если терминал…
— Все в порядке! — я потряс ладонью для убедительности.
— Но… в вашем распоряжении больше двадцати минут! Есть еще один запрос, — юноша повертел в руках жетон с прорезями кода. — Если вы не возражаете… Запрос шел через Совет Попечителей. На ваше усмотрение…
Кто бы это мог быть? Кто-либо из Десятки, то есть из девятки? Нет, подобную бестактность они себе не позволят. Я вдруг поймал себя на мысли, что простил бы им это. Хорошо, если это Кнарик. Много говорить не будет, повздыхает, выпятит нижнюю губу — уже теплеет в сердце. Нет, не она…
— Ладно, — ответил я, — соедините.
И чуть не застонал от досады, когда на экране появилось длинное лицо и длинные же усы Клецанды.
— Приветствую вас!
Я ограничился кивком.
— Ну вот, если суждено встречаться, встречи не избежать. Вы неплохо выглядите. Как ваше здоровье?
— А вы запрашивали Совет ради удовольствия осведомиться о моем здоровье? — спросил я.
Улыбка с его лица исчезла мгновенно.
— Нет, У меня к вам предложение… Просьба! Вы, наверно, пишете книгу, ну, понимаете, вашу… книгу. Так вот, не могли бы вы, как бы это сформулировать… ну, несколько страничек, буквально — ваши мысли, эмоции и все такое в тот день. Я имею в виду день Суда. Если это вас не затруднит! Я понимаю, неудобно обращаться с такой просьбой, но…
Он с минуту расшаркивался словесами, а я смотрел ему в глаза и молчал, «Опять какая-то игра, — думал я, — опять „персоналисты“ жаждут дискуссии или референдума. Прекрасно, но при чем здесь я? Что-то затянулась их возня вокруг бывшего Учителя. Теперь понадобились мои эмоции!».
— Я ничего не понял! Собственно говоря, что вам от меня надо? Какие еще там заметки? Если у вас много свободного времени…
— Извините и еще раз извините, — перебил меня Клецанда, — Но нам действительно были бы крайне интересны ваши э-э-э… воспоминания о том дне. Время связи истекает, а в двух словах теорию альтернативной этики не изложить. Если бы позволили в следующий раз…
Я медленно помотал головой.
— Жаль. Ваш Учитель был уверен, что вы не откажете…
— Что-о?
— Я немного знаком с Учителем Барсегом. Он, разумеется, не имеет к нам ни малейшего отношения и весьма скептически отзывается о наших концепциях. Мы с ним соседи и иногда встречаемся в гостевые дни. Он, сами понимаете, не хотел говорить о вас, но потом сказал, что теория альтернативной этики могла бы у вас вызвать интерес и что вы занимались чем-то подобным за год до выпуска.
Он хотел еще что-то сказать, но в верхнем правом углу экрана замигали буквы: «Одна минута».
Клецанда потрогал усы, наклонил голову и исчез. Конец связи.
Некоторое время я сидел перед пустым экраном, затем допил остывший кофе и встал. Все-таки никто из девяти… Они-то могли не посчитаться с моим запретом. А Мурад… впрочем, лучше о нем не думать, даже подумать страшно, что с ним…
А Клецанда меня смутил. Гора родила мышь, и мышь оказалась дохлой! Если раньше я подозревал их в непонятных кознях вокруг меня, Мурада и Преступления, то все это оказалось пшиком. Мемуары им нужны… Но что имел в виду мой Учитель? Никогда я не увлекался и не занимался альтернативной этикой, да чего уж там, о ней я только сегодня услышал, от Клецанды. Что-то здесь не то!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Третье Тысячелетие - С Златаров - Научная Фантастика
- Гея: Альманах научной фантастики - Владимир Губарев - Научная Фантастика
- Птица малая - Мэри Дориа Расселл - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Никитинский альманах. Фантастика. XXI век. Выпуск №1 - Юрий Никитин - Научная Фантастика
- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика
- «Если», 2005 № 02 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 18 - Владимир Михановский - Научная Фантастика
- НФ: Альманах научной фантастики. Вып. 4 (1966) - Фред Хойл - Научная Фантастика
- Лучшее за год XXV.I Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Гарднер Дозуа - Научная Фантастика
- Фантастика 2002. Выпуск 1 - Сборник - Научная Фантастика