Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ненавидишь их?
Вопрос этот застал меня врасплох. Поставлен он был резко и прямо. Ус смотрел мне в глаза, но я не мог понять, что скрывается за этим взглядом.
— Это не ненависть, — сказал я, немного подумав.
— А что же?
— Скорее… презрение. Я презираю их, пан учитель.
Ус потянулся за мундштуком, сделал еще одну глубокую затяжку и выпустил к потолку струю дыма. Выражение его лица я тоже не мог понять.
— И конечно же, считаешь, что имеешь на это право? — спросил он.
В этом кабинете, стены которого были увешаны какими-то графиками и схемами, на шкафах стояли глобусы и учебные пособия, а на вешалке висели плащи и пальто преподавателей, я чувствовал себя неловко. Кроме того, мне сейчас вовсе не хотелось разговаривать с классным руководителем, хотя вообще он мне нравился.
— Не знаю, — пробормотал я.
— Значит, считаешь, что имеешь такое право, — сказал учитель. — А я вот считаю, что такого права у тебя нет.
Тут уж я не удержался от иронии.
— А что же мне — любить их?
Ус пристально глянул на меня, но без неприязни.
— Понять, — сказал он. — Ты должен стараться понять их.
Прозвучало это как удар. Я раскрыл было рот, но не сразу смог заговорить. И хотя на глаза у меня наворачивались слезы, я сумел с вызовом посмотреть на преподавателя.
— Я их отлично понимаю. Сам знаю, что я уродливый, жирный, что похожу на кабана, или на кита, или на бочку с селедками. Я, пан учитель, прекрасно понимаю, что выгляжу смешно. Но при всем при этом терпеть не могу, когда надо мной смеются. Не могу примириться с этим. Не могу и не хочу!
— Успокойся, Мацек… — Эти слова Ус произнес очень тихо. — Ты не понял меня. Я имел в виду совсем другое. Я преподаю тридцать лет и знаю молодежь значительно лучше, чем взрослых. Молодость легкомысленна, в вашем возрасте слишком большое внимание уделяется чисто внешним проявлениям, вы склонны к поверхностным суждениям. Молодость не умеет еще смотреть вглубь, ценить людей в соответствии с их истинными заслугами. Приходит это умение с возрастом, с опытом, со знанием жизни. Понимаешь?
Я кивнул.
— Но люди твоего возраста обладают одним прекрасным качеством, — продолжал Ус. — Они сами меняются буквально на глазах и легко меняют свои мнения. Если тебе удастся заслужить их уважение, привлечь их на свою сторону, они тотчас изменят свое отношение к тебе.
— Но…
Однако Ус не дал мне возразить.
— Это может произойти не сразу, — перебил он меня. — Постепенно какие-то незаметные детали накапливаются, и в определенный момент они неожиданно дают совершенно новую картину. Поэтому здесь нужны терпение, настойчивость и сильная воля. Нужно иметь крепкие нервы и быть уверенным в том, что процесс этот идет и что все эти изменения совершаются в твою пользу. Однако никакое внешнее вмешательство здесь не поможет, Мацек. Я мог бы поговорить с классом, объяснить им, пригрозить и даже наказать кого-нибудь для примера…
— Не нужно этого делать, пан учитель.
— Я тоже так думаю, потому что это не дало бы желаемого результата. Значительно лучше, если ты сам с этим справишься. Для этого есть немалые шансы — ты уже начал выигрывать. Я, например, уверен, что Флюковская выдвинула твою кандидатуру именно потому, что убеждена в своей правоте. Коваль тоже выступил на твоей стороне, хотя, если верить Грозду, у тебя с ним были трения.
— Коваль — хороший товарищ и вообще мировой парень, — возразил я.
— Ну вот видишь! — Ус широко улыбнулся. — Я уверен, что пройдет немного времени, и ты так же скажешь о некоторых других. Не обо всех, естественно, но уважающий себя человек не стремится во что бы то ни стало нравиться всем и каждому.
— Понимаю, — сказал я. — Мне это совсем и не нужно.
Полонист выбил из мундштука остаток сигареты и погасил его в пепельнице, а мундштук спрятал в сигаретную пачку. Потом он разгладил усы. В дверях учительской появился Шульц, но, увидев нас, не вошел.
— Обычно добиваются расположения тех, к кому относятся с уважением, — сказал Ус. — Ну вот, Мацек, мы с тобой, пожалуй, и договорились.
— Спасибо, пан учитель…
— Однако должен сказать, что ты поступил неправильно, отказавшись от должности старосты. Ты сдался без борьбы. Тут открывались широкие возможности и для тебя, и для класса.
— Так ведь поднялся смех…
— Ты не прав, — повторил Ус. — Представь себе, в каком трудном положении оказались бы все твои противники, если бы ты согласился на выдвижение своей кандидатуры. Им пришлось бы либо выбрать тебя, либо — нет. Уже это одно заставило бы их задуматься. И тогда, если б даже незначительная часть класса проголосовала за тебя, ты все равно одержал бы первую серьезную победу. Понимаешь?
Ус поднялся с кресла. Я тоже встал. Полонист прикусил кончик уса и внимательно пригляделся ко мне, чуть вскинув левую бровь.
— Никогда не отступай, если считаешь, что справедливость на твоей стороне, — сказал он немного торжественно. — Таков мой жизненный принцип. Очень хотел бы, чтобы он стал и твоим жизненным принципом.
Я вышел из учительской. По лестнице, толкаясь, сбегали ученики пятых классов. Я смешался с этой оравой и через минуту оказался на школьном дворе.
Рядом с гимнастическим залом я разглядел нескольких ребят из нашего класса — там были Грозд, Бубалло, Старкевич, Меринг и Коваль. Шапка Грозда валялась на земле. Коваль наступил на нее ногой. Я двинулся было к ним, но приостановился у каменного столба ограды.
— Значит, теперь ты запомнил, — услышал я голос Коваля. — Вот и прекрасно. Потому что, если ты вдруг забудешь, нам снова придется поговорить.
— Пугаешь, да? — Лицо Грозда было покрыто красными пятнами.
— Нет, не пугаю, — сказал Коваль. — Я предупреждаю. А теперь вали отсюда, пока я добрый.
Грозд нагнулся за шапкой, испуганно поглядывая на
- Там, вдали, за рекой - Юрий Коринец - Детская проза
- Дочь солдата - Иван Полуянов - Детская проза
- #ДругЗаДруга. Книга о дружбе животных и людей - Кристина Александровна Кретова - Детская проза
- Волшебные очки - Иван Василенко - Детская проза
- Подлинное скверно - Иван Василенко - Детская проза
- Серебряное слово ; Тарасик - Сусанна Георгиевская - Детская проза
- Присутствие духа - Макс Соломонович Бременер - Детская проза / О войне
- Мой дедушка был вишней - Анджела Нанетти - Детская проза
- Рассказы про Франца и болезни - Кристине Нёстлингер - Детская проза
- Медвежонок и Волшебная Звездочка - Елена Сергеевна Абалихина - Прочая детская литература / Детская проза / Прочее