Джони, о-е! Или назад в СССР - 2 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич

Вместе с пакетом документов на ресепшене имелась и открытка с гербом Моэма Сомерсета. А открытке имелась надпись чернилами: «Дружок, если тебя не затруднит, навести своего дядюшку в Ницце. Адрес ты знаешь. Джон Сомерсет».

* * *

Вилла встретила меня лаем ротвейлеров из-за ворот. Потратив минут сорок на прогулку из центра Ниццы до «дома дядюшки Джо», я получил незабываемое удовольствие, связанное с воспоминанием своего первого посещения этого «достопримечательного» места в две тысячи пятом году. Тогда эта была открыта для посещения, как музей «Моэма» и в ней имелась небольшая галерея картин, собранных известным писателем.

— Тут ещё, наверняка, есть и картины Сислея, и висит прекрасный Матисс, и Ренуар, и Гоген, и Боннар с Пикассо, и, конечно, Тулуз-Лотрек, — подумал я. — В пятом году их осталось совсем немного.

Я нажал на кнопку вызова и через минуту меня спросили мужским приятным баритоном:

— Что вам угодно, господин?

— Я по приглашению, сэра Джона Сомерсета. Меня тоже зовут Джон Сомерсет, я звонил и предупреждал о своём визите около часа назад.

— Да-да, конечно, — сказал голос. — Одну минуту, мы отзовём собак.

Вскоре из динамика за воротами по-немецки «пролаяла» команда «домой» и собачий лай замолк. Ещё минуты через две ворота отворились, я прошёл на территорию виллы и увидел идущего мне навстречу высокого дородного господина с копной седых волос.

— Я как раз прогуливался, дожидаясь тебя, мой мальчик. Ты позволишь мне так тебя называть? — спросил он.

— Конечно,

— Могу я посмотреть твой паспорт? — В его голосе чувствовалось волнение.

— Конечно, — снова ответил я и протянул ему книжецу со львами.

Старик внимательно исследовал паспорт и возвращая его мне, пафосно сказал:

— Для меня большая честь приветствовать вас в моём доме. Это означает, что мне, действительно доверяют. Столько лет у меня, фактически, нет связи с Союзом. Это очень тяжело. Но я уже привык.

В глазах старика стояли слёзы. Я подал ему ладонь для рукопожатия и он её с благодарностью принял. Однако стоял он с прямой спиной и со стороны кто-нибудь вряд ли бы заметил его излишнюю эмоциональность.

— Вас очень ценят на Родине, — посмел соврать я. — И рассчитывают на то, что вместе мы сделаем много чего интересного. Я готов сейчас озвучить наше задание. Хорошо, что у нас есть возможность сразу его обговорить в общих чертах.

— Вы так молоды, — удивился Сомерсет. — Сказать, что я удивлён — ничего не сказать. Вам, действительно, шестнадцать лет?

— Чуть-чуть больше, — улыбнулся я.

— Я так и подумал. И намного больше?

— Не намного.

— Очень интересно. В наше время, тоже на задание отправляли совсем молодых ребят, но тогда была война. Не думал, что сейчас…

— Ничего не меняется, дядя. Вам ли не знать? В британской разведке ведь тоже ничего не изменилось?

— Наверное — пожал плечами Сомерсет. — Я давно отошёл от дел. У тебя хороший английский.

— Спасибо, у вас тоже.

Сомерсет улыбнулся. Мы пошли по дорожке, обходя виллу слева и выходя на террасу с шикарным видом на лазоревое море, корабли, быстроходные катера и яхты с разноцветными парусами.

— Красиво тут, — со вздохом констатировал я. — Говорят, что Моэм в своём кабинете отворачивался от окна, когда работал, чтобы не отвлекаться.

Это я выдал россказни гидов из двухтысячных годов.

— Кто говорит? — удивился хозяин виллы. — Скажу тебе, что мало кто вообще был в кабинете Моэма. Даже его, э-э-э, сексуальным партнёрам вход в кабинет был категорически запрещён. А со служанки он брал подписку о неразглашении с громадными штрафными санкциями.

Я пожал плечами.

— Он работал по-разному. Иногда зашторивал плотные портьеры и включал электрическую лампу, иногда наоборот распахивал окна. Моэм был творческой личностью и он любил жизнь.

— Вам нравится здесь?

— Нравится, но содержать эту роскошь очень дорого. У меня из-за неё появились долги… Думаю её продать.

— Она может стоить миллионов двадцать, — задумчиво произнёс я. — Но, кстати, о деньгах… У нас с вами задание организовать бизнес по изготовлению полупроводников и компьютеров.

Сомерсет удивлённо воззрился на меня.

— Что такое полупроводники я примерно представляю. Это что-то типа радиоламп, только железные. А ваот, что такое «компьютеры» я совершенно не понимаю.

— Это что-то типа электрических счётных машин. Термин «калькулятор» вам знаком?

— Что-то слышал. А-а-а… Это вы имеете ввиду такие огромные электронно-вычислительные машины? Интересно! Но я совершенно ничего в них не понимаю.

— Я понимаю.

Сомерсет нахмурился.

— Вы уверены?

— Конечно.

— Но ведь вы намерены поступить в королевский колледж.

— У меня уже есть за спиной наш университет и необходимый опыт.

Сомерсет с всё большим удивлением разглядывал меня. Но вы совсем молоды. Не может быть у вас необходимого опыта организации бизнеса.

— Вы, Джон, не переживайте. Ваша задача — помочь мне купить фирму, которая производит поолупроводники и кое-какое оборудование. Организовать в вашей школе курс программирования и электронных технологий. Остальное я беру на себя. Как вы понимаете финансовые вопросы и обучение, я беру на себя. Ваша же школа находится, как я понимаю, в Лондоне?

— В центре Лондона. Не очень далеко от Королевского колледжа на Шелтон стрит и под его протекторатом, кстати.

— Очень хорошо. Краткая программа такая… В школе происходит отбор математически одарённых ребят и обучение их элементарным основам программирования. С помощью них мы готовим программное обеспечение для наших микро эвээм. Примерно через год собираем первый компьютер на изготовленном нашей фирмой чипе.

— Микро эвээм? Что значит «микро»?

Сомерсет был ошарашен и, судя по всему, едва держался на ногах.

— А то значит «микро», что компьютеры по размеру не будут превышать пишущую машинку. Вы не переживайте так. Всё будет идти постепенно. Одно за другим.

— Ничего себе, — «постепенно». Через год, как я понимаю, появится то, чего ещё никто не выпускает.

— Ну, как не выпускает? В семьдесят втором году Computer Terminal Corporation (CTC) выпустила персональный компьютер с дисплеем Datapoint 2200 на однокристальном микропроцессоре Intel 8008. C 1973 года выпускается Xerox Alto. В 1974 году фирма MITS начала производство компьютера Altair 8800, который, как считается, положил начало всем любительским персональным компьютерам. Так, что мы не одиноки в этом бизнесе.

— Понятно. И вы в этом развивающемся и, как я понимаю, сложном предприятии, можете предложить что-то особое? ТО, что будет покапаться лучше, чем у других? — удивлению Сомерсета не было предела.

— Да. У нас очень хорошие перспективы.

Хозяин виллы пожевал губами и покрутил недоверчиво головой.

— Но почему, тогда, этим не заниматься в Союзе?

— Санкции, — коротко сказал я и добавил. — Союзу не продают нужное оборудование. А сами мы долго раскачиваемся. Вот и принято решение создать в Британии буферное производство, захватить рынок, и внедрить наши системы в оборонную промышленность.

Сомерсет уставился остановившимся взглядом в лазоревое море. Я не хотел ему мешать.

— Не хочу сказать, что это авантюра, так как не знаю ваших способностей, но если у вас это получится, я сниму перед вами шляпу.

— У нас, Джон! У нас, а не у меня. У нас всё получится. Главное сейчас не терять времени. Мы уже отстаём, но если мы купим ту фирму, на которую я вам укажу «пальцем» до конца года, в начале следующего года у нас уже будет прототип. Я соберу его сам. Можно собрать первый компьютер уже сейчас, но я хочу его сделать на своём процессоре. Он будет сильно отличаться от тех, что производят сейчас. И это сразу привлечёт к нам массовую клиентуру.

— Процессор… Компьютер. Я уже стар, наверное, для таких новинок, — задумчиво произнёс Сомерсет.

Я покрутил головой.

— Вы удивитесь, тому, что увидите, Джон. И удивитесь тому, как вы легко в это новое вникните. Я вам так просто объясню, что вам понравится наш бизнес.