Походные письма 1877 года - Николай Игнатьев

Николай Николаевич жалуется и все сваливает на недостаток числительности войска. Действительно, весьма глупо, что ему дают войска из России по частям, тогда как та же масса несколькими неделями раньше могла бы одним ударом решить дело. Но если хорошенько вникнуть в употребление войска на театре войны, то окажется, что Главный штаб армии имел талант разбросать войска, расположенные по внутренним линиям (самым выгодным для раздробления противника), так что мы везде слабее турок. И теперь, когда плевненская заноза требует немедленного излечения - три с половиной корпуса ровно ничего не делают в восточной части театра военных действий. При такой кордонной системе давай еще хотя 100, 200 тыс. войска - не хватит. Полагаю, что мы накануне решительных событий. Непокойчицкий посылается под Плевно для производства рекогносцировки и обсуждения плана атаки, для которой сам главнокомандующий отправится на место сражения. С другой стороны, турки которым мы предоставили, к сожалению, нашим бездействием полную инициативу действий, зашевелились. 4-го числа они атаковали наши войска на всех пунктах: против Рущука, со стороны Разграда и Эски-Джумы (против наследника) и Хан-Кёйского ущелья. Стычки были небольшие, и везде турки отбиты, но это показывает, что производилась одновременно общая рекогносцировка, нас ощупывали, чтобы установить окончательный план наступления.

6 августа

Продолжительность нашей походной жизни истощает все запасы наши, и я сегодня утром с неудовольствием заметил, что почтовая бумага моя приходит к концу и что мне приходится сократить размеры моих писем к вам до крайности, наложив узду на свою болтливость. Разве что ты или, всего лучше, батюшка вышлете мне подкрепление, а здесь негде купить бумаги.

Сегодня отец Ксенофонт и все наличные священники армии служили в походной церкви главнокомандующего обедню. В церковном параде были представители частей, у которых сегодня полковой праздник, и Преображенская музыка. Жара была сильная. Тотчас после Евангелия государь должен был удалиться, уехать к себе в коляске и лечь спать. Ты можешь себе представить грустное впечатление, произведенное на всех нас нездоровьем государя. Дело в том, что миазмы с. Белы забросили каждому из нас зародыш болезни. Я, слава Богу, отделался лихорадкою и расстройством желудка, как неизбежным последствием аллопатического лечения. Но теперь многие страдают дизентериею, в том числе, надеюсь в легкой степени, и государь. Старик Суворов едва справился. Надо благодарить Бога, когда все обходится благополучно.

Видел я сегодня Павла Павловича Толстого. Ему и Муравьеву пришлось после второго плевненского дела немало похлопотать с ранеными. Между прочим, к ним в Зимницу прибыл внезапно транспорт 2800 раненых, проведших двое суток без пищи. Они всех их накормили. Приятно быть в положении и иметь достаточные средства (от Общества Красного Креста) - пособить стольким страждущим и исполнить свой христианский долг. Сестры олицетворяют милосердие и самозабвение. Две из них молодые и хорошенькие - должны были отправиться за границу лечиться, будучи заражены гангреною, попавшею на царапину руки! Да воздаст Господь сторицею благодетелям и благодетельницам человечества. В минуту тяжких испытаний утешительно видеть, что есть добрые и честные люди на свете!

Братьяно здесь. Румыны хотят действовать отдельно, содействуя нам в разбитии Осман-паши и взятии Плевно.

7-го

Целый день Братьяно провел вчера в переговорах с главнокомандующим и Милютиным. Оказывается, что мы им обещали ружья с патронами, а дали плохое оружие (25 тыс. ружей Крынка, переделанные) и неисправное с самым ограниченным числом патронов (125 на ружье){45}. Чтобы обучить стрельбе войска, румыны уже издержали по 40 патронов, а с остальными неудобно пускаться чрез Дунай против турок, у которых по 300 патронов на человека в бою. Сверх того были разные другие придирки и недоразумения, которые породили охлаждение с румынской стороны и колкости взаимные. Братьяно жаловался, что канцлер подпал (чрез m-me Стурдзу и других барынь) под влияние и интриги, враждебные министерству, что он заявил румынскому правительству qu'on n'a pas besoin d'eux que s'il font la folie de passer le Danube, cela sera leurs risques et p пригрозясь, что тогда и наша конвенция (гарантирующая Румынию){46} может сделаться недействительною. Что же мудреного, что у румын пропала охота быть нашими союзниками в трудную минуту и помочь нам каштаны из огня вытаскивать! Мы успокоили Братьяно, и условлено, что, оставив до 11 тыс. войска в Никополе для защиты сего города, с 35 тыс. они перейдут Дунай и совокупно с нами нападут на Осман-пашу. Кавалерия их (7 полков) перейдет в Никополе, переправится через р. Вид, осветит местность и под своим прикрытием поможет пехоте и артиллерии переправиться чрез Дунай у Карабии (на левом берегу Вида) по мосту, устроенному румынским правительством. Кстати заметить, что мост этот стоит ему не более 100 тыс. (pp., тогда как мы устроили второй мост у Систова за 600 тыс. руб. серебром, и оказалось, что он негоден и требует коренных исправлений для перевоза осадной артиллерии (половина уже теперь под водою). О честность, когда же вкоренишься в русских инженерах и администрации!

В два перехода румыны дойдут до назначенной им Николаем Николаевичем позиции, запирающей (хотя и [по] параллельной дороге) путь на Софию. Тогда произойдет одновременная атака Плевно со всех сторон под личным руководством великого князя, который пред тем собирается приехать в Никополь и свидеться с принцем Карлом. 2-я пехотная дивизия (отданная князю Имеретинскому) и Киевская стрелковая бригада передвигаются на этих днях к Плевно. Атака начнется около 15-го или 16-го, потому что в ней должна принять участие и 1-я бригада 3-й пехотной дивизии (прибывающая сюда 11-го числа), тогда как 2-я бригада останется у Горного Студеня при императорской Главной квартире для охраны. Но я опасаюсь, пока мы собираемся, Осман удерет из Плевны в Ловчу или Софию. Его дальнейшее пребывание в Плевно бесцельно и подвергает его лишь опасности быть взятым или разбитым.

Я предостерегал Николая Николаевича, и он приказал кавалерии нашей быть настороже. Авось устерегут и не прозевают, было бы обидно. Как только покончат с Плевно и Осман-пашою (Драгомиров в то же время будет, разумеется, атаковать Ловчу, чтобы помешать туркам идти на соединение), так снова пойдем вперед за Балканы. Но турки успели сосредоточить к Адрианополю громадные силы, и с малыми отрядами уже нам соваться нельзя (из Армении и Батума увозят войска для защиты Адрианополя и Константинополя). Последний эшелон гвардии прибывает, к сожалению, лишь 1 октября. Следовательно, ранее 20-х чисел октября нельзя ожидать решительного наступления к Царьграду нашей армии. Вот вам и осенняя, поздняя кампания. А мы к этому не готовились, и у всякого из нас многого недостает. Это все пустяки - лишь бы шли вперед!!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});