Бойцы Сопротивления - Николай Пронин

— Сколько сейчас времени?

— Полтретьего. Итак, прошло еще полчаса. Почему бы тебе не попробовать немножко вздремнуть? В шесть мы тебя разбудим, а в семь выйдем.

— Сначала хотелось бы сделать общую проверку, — отвечаю я и подзываю к себе основных исполнителей: Ивана Кузнецова, Тимофея Доценко, Павла Орлова, Мика, Тима, Василия, Алешку, Мишу — и прошу их еще раз проверить свое обмундирование.

Через четверть часа восемь партизан готовы и выглядят точь-в-точь как немецкий патруль.

Де Люка осматривает их поодиночке, от пилотки до сапог. Они вертит их из стороны в сторону, обращает внимание на стрижку волос, потом его взгляд медленно перемещается по знакам отличия, по нашивкам, перебирается на брюки, останавливается на ботинках. Быстро поворачивает осматриваемого и внимательно оглядывает его сзади. Затем наступает очередь оружия. Он разглядывает пистолеты, автоматы, а после этого и все остальное, что может иметь отношение к делу.

Теперь все восемь человек одеты по всем правилам. Миша — он немного знает немецкий язык — в роли фельдфебеля, остальные — рядовые, вооружены пистолетами и автоматами.

Все идет хорошо, пока дело не доходит до Орлова. Вижу, как на лице Де Люка появляется крайнее удивление:

— Где это ты запасся такой пушкой?

— Это мой «дягтярев», — хмуро и с совершенно неожиданным упрямством отвечает тот, прижимая к себе ручной пулемет, глаза его загораются яростным огнем.

— Ты мне лучше скажи — кто из немцев носит такую штуку?

— Это не «штука», это советский ручной пулемет «дегтярь». Понятно?

— Это-то понятно. Пусть он и советский, и «дегтярь», как ты говоришь, но сегодня с ним идти опасно, с ним идти нельзя! Карло, попробуй ты ему объяснить!

— Я думаю, что Павел сам это поймет, оставь его, — отвечаю я.

И вот прошло еще полчаса, потом еще… До тюрьмы не так далеко, весь путь можно пройти минут за тридцать не торопясь, поэтому выходить раньше семи нет смысла.

Томительно тянутся минуты. Мы ждем…

— Ты хочешь что-нибудь сказать товарищам? — обращаюсь я к Де Люка. — У нас есть еще немного времени.

Подаю команду, ребята выстраиваются, Де Люка влезает на копну сена. Тишина…

Наконец Де Люка начинает:

— Нам остается пробыть здесь еще некоторое время. Большинство из вас знает смысл нашей операции, точно представляет свои обязанности и действия в любой экстремальной ситуации. Но я все же хочу еще раз повторить, на что мы идем, объяснить тем, кто еще не посвящен до конца в то дело, которое нам предстоит выполнить.

Наша главная задача — освободить политических заключенных из тюрьмы Бальденич. Освободить всех, а не только Мило, как это раньше предполагалось… Не собираюсь говорить вам о трудностях. Сами их хорошо представляете… знаете, что это будет очень непросто. Я подробно и внимательно рассматривал все возможные способы проведения операции. Мне пришлось отбросить мысль о том, чтобы взять тюрьму штурмом. Как всем известно, Бальденич — хорошо защищенная тюрьма, в ней много боеприпасов, и она может держаться долго, даже если из охраны останется несколько человек. Понятно, что при первых же выстрелах к тюрьме будут переброшены войска, а в случае нашего поражения начнутся репрессии, будет уничтожено много заключенных. Поэтому наши действия должны основываться на военной хитрости. Да, действительно мы собрались сюда для того, чтобы вести бой, и обстоятельства нас принуждают именно к этому. Однако совсем не предполагается, что единственным средством для этого является стрельба. В партизанской борьбе военная хитрость должна играть важнейшую роль.

Восемь наших товарищей уже переоделись в немецкие мундиры, четверо других будут исполнять роль схваченных партизан — эти двенадцать человек должны без единого выстрела войти в тюрьму, разоружить карабинеров, освободить заключенных и найти удобный момент для дальнейших действий.

Мы, конечно, не знаем, подвернется ли такой удобный момент, и, видимо, создать его будет трудно; однако мне думается, что все должно пройти гладко, хотя исключить и предусмотреть все неожиданности нельзя. Следует прямо сказать, что вся эта операция очень опасна, но другой возможности освободить наших товарищей нет. Нам многое известно: знаем расположение помещений в тюрьме, нам известно, сколько в ней охранников и обслуживающего персонала. Нам известно, что по стенам проведены провода высокого напряжения, но нам многое и неизвестно — например, как отключить ток или какие необычные изменения в составе охраны ожидаются сегодня.

Задачей восемнадцати товарищей, остающихся за пределами тюрьмы, будет поддержка патруля, проникающего в тюрьму, на тот случай, если стычка с противником окажется неизбежной. Я должен особенно отметить тот факт, что никто из них ни в коем случае не должен первым открывать огонь; только если он начнется уже внутри тюрьмы. Поэтому каждый из вас должен сохранять предельное спокойствие. Вы должны совершенно забыть о том, что вы партизаны. Вам следует понять, что малейшая неосторожность может стоить жизни сотне наших товарищей, причем, пожалуй, наиболее доблестных. Если все пройдет хорошо, то участники основной группы проведут освобожденных к грузовикам, на которых их отвезут в заранее условленные места. Я прошу вас еще раз вдуматься в то, что я вам сказал, и запомнить основное: эта операция должна пройти так, чтобы не было ни одного выстрела. В случае удачи на свободу выйдут и будут избавлены от верной смерти семьдесят человек. Карло подробно проинструктирует вас о деталях проведения этой операции.

Де Люка спустился со своего возвышения и предоставил мне слово.

— Ребята, — начал я, — наше время подошло, и медлить больше нельзя. Я скажу вам только об основных моментах. Я, Эрмес, Николотто и Марат будем исполнять роль заключенных, и мы пойдем в окружении патруля из «немцев». Во главе патруля будет Миша, за ним с двух сторон Кузнецов и Мик, затем мы, за нами Тим и Василий, а сзади всех Алеша и Тимофей с замыкающим Орловым, у которого будет наше оружие.

Остальные восемнадцать человек должны скрыться в толпе людей около тюрьмы, чтобы поддержать нас огнем в случае неудачи или при подходе неприятеля извне. Необходимо внимательно следить за его приближением. Если это случится, то подмога немцам должна быть уничтожена прежде, чем ее обнаружат часовые на стенах тюрьмы, потому что иначе персонал тюрьмы поймет, кто мы такие. Если это все же произойдет, надо постараться как можно скорее перебить подходящих на помощь к тюрьме людей и сразу прийти на подмогу к нам. Конечно, необходимо внимательно наблюдать за группами немцев, чтобы выяснить, идут ли они на поддержку охране или же просто проходят мимо. Если нам придется отступать, то помните — для вас удобнее всего это делать с левой стороны Бальденича, и следите за тем, чтобы, не открыть огня по своим, потому что восемь наших одеты в немецкие мундиры. Товарищи, остающиеся за пределами тюрьмы, разделяются на три группы, которыми будут командовать Бортников, Далле Донне и Отторино. Будет хорошо, если каждая группа пойдет своим путем и будет действовать на своем участке. Когда мы выйдем с освобожденными товарищами, нужно оцепить дорогу и обеспечить безопасность посадки в грузовики, а потом необходимо некоторое время удерживать эту позицию, чтобы мы смогли добраться до безопасного места.

Теперь проверьте свое оружие. В стволе ни у кого не должно быть патрона. Не обдумав ситуации, стрелять нельзя ни в коем случае. Готовы? Ну теперь подождем несколько минут на счастье и выходим.

— Командир, почему я не могу пойти с тобой? — спросил Бортников.

— Потому что ты слишком высокий, Бортников, и будешь привлекать к себе внимание. Да и на немца ты нисколько не похож.

— Командир, можно я понесу своего «дегтяря» как оружие заключенных? — спросил Павел.

— Хорошо, Орлов, бери, будем считать, что это оружие партизан. Теперь пора выходить, уже семь.

Сначала выходят «заключенные», потом нас окружают «немцы», как и положено. Все наши конвойные хорошо выбриты и пострижены, сапоги начищены до блеска и форма в полном порядке. Миша во главе патруля как фельдфебель — невысокий, розовощекий, типичный немецкий унтер.

Я, Марат, Эрмес и Николотто — грязные, с лохматыми волосами и небритыми подбородками, в оборванной одежде — окружены «немцами». Наша группа внешне весьма правдоподобна. В молчании мы выходим к склону, ведущему к Беллуно.

«Немцы» подталкивают нас дулами автоматов, и мы поневоле входим в роль.

Останавливаемся в небольшом леске возле дороги. Я вытаскиваю карту и еще раз объясняю детали операции. Показываю маршрут отступления: мимо кабинета начальника тюрьмы, выход из которого прямо на улицу. Предупреждаю русских ребят, чтобы они, и в особенности Миша, говорили только по-немецки, при этом можно создать впечатление, что немцы пытаются говорить по-итальянски, смешивая немецкие и итальянские слова.