Пришествие (СИ) - Роман Руш

могли бы позавидовать самые древние утесы Бернийских гор. — У меня есть лишь небольшая просьба.

— Говори, — раомир швырнул на стол перед священнослужителем конверт с посланием для Преподобного Ульриха, скрепленный княжеской печатью провинции Хаснах.

— Мы хотели пополнить припасы, посетить сгоревший храм и найти корабль до Эймами, — сделав небольшую паузу и взяв конверт Аркаис дополнил свою просьбу. — И я прошу отпустить мальчишку, которого ваши люди привели вместе с нами во дворец.

— Я распоряжусь и вам все предоставят, — слегка удивившись последней просьбе ответил Кхаири. — Но к храму не ходите, народ не спокоен и не известно, как они отнесутся к святошам в стенах города, а мне не нужны лишние волнения и ваша преждевременная смерть в лапах разъяренной толпы. Мальчишку забирай, этих грязных оборванцев и так развелось слишком много, словно крыс. И чтобы к вечеру ноги вашей в моем городе не было. Все! Пошли прочь!

На этом аудиенция у раомира Портсбурга закончилась, и путников быстро вывели за территорию дворца оставив прямо посреди площади с неработающим фонтаном. Парнишку карманника тоже отпустили вместе с ними и он, благоразумно посчитав, что остаться рядом со святыми братьями будет более безопасно, чем удрать прочь и быть вновь пойманным стражниками, согласился проводить их в одну из многочисленных таверн. Паренек сначала удивился, услышав название, но поняв, что Аркаис не ошибся проводил их до обшарпанного здания в одном из не самых благополучных районов города. Там они пробыли практически до самого вечера, пока за ними не пришел мрачный человек, нижнюю часть лица которого скрывал платок.

Мужчина проводил их на пирс, где путников ожидал небольшой баркас готовый к отплытию. Молчаливый капитан при их появлении лишь махнул рукой, приглашая подняться на борт. Остальные члены команды, казалось вообще не обратили внимание на пассажиров, продолжили выполнять подготовку к отплытию.

— Раомир велел передать, что у вас десять дней, после этого срока, любой кто не присягнет Республике Хаснах на верность будет убит, либо изгнан на территорию империи. А если кто-то из имперских шавок сунется к нам, он тоже будет убит, — хрипло сказал мужчина вместо прощания и отвязал швартовый.

Дилан уселся на бак небольшого суденышка и оглянулся на город, утопающий в золоте заходящего солнца. Громада зданий давила, нависала стеной над каменистым городом, а пугливое море все норовило лизнуть каменные основания домов. Парус баркаса расправился, натянулся, наполненный силой холодного западного ветра, и суденышко споро заскользило по свинцовым волнам внутреннего моря.

— А как же послание Преподобному? — спросил юноша у Тайера, пристроившегося рядом.

— Мастер Аркаис уже все передал, — молодой монах также, как и Дилан любовался величием старого торгового города, купающегося в золотых лучах заката.

— Но каким образом? Он же даже из таверны не выходил, — соленые брызги попали в лицо юноше и он, проклиная все вокруг, принялся вытираться полой плаща.

— Трактирщик свой человек, — Аркаис, подошедший совершенно бесшумно, напугал обоих молодых людей своим внезапным появлением так, что они подскочили на месте, рискуя вывалиться за борт. — Прекрасный вид! Но нам необходимо обсудить много важного, так что предлагаю спуститься в каюту. Впереди у нас три недели морского пути, так что успеете налюбоваться видами.

Глава 17 Дождь за окном, надоел давным-давно…

Тисса рыдала, сотрясаясь всем телом. Девушка сидела на кровати обнимая себя за колени. До сих пор ее трясло от ужаса. Ульма была рядом и ласково обнимая ее, дала той выплакаться и со слезами сбросить с себя груз пережитого. Так продолжалось уже несколько часов, они просто сидели в маленькой комнатке, куда поселил их трактирщик и молчали. Женщина гладила принцессу по волосам, а та, укрытая толстым шерстяным одеялом, безмолвно рыдала, вытирая глаза ободранными ладошками. К вечеру погода изменилась и с севера задул холодный порывистый ветер, нагнавший на небо тяжелых черных туч. Так что в комнатке значительно похолодало и на ночь следовало попросить у трактирщика жаровню.

После произошедшего трактирщик стрелой умчался в гарнизон, и спустя пятнадцать минут трое стражников уже были в таверне, наполненной трупами. Быстро осмотрев тела и задав несколько коротких вопросов, постоянно косясь, скорее испуганными нежели похотливыми взглядами, на полуобнаженную девушку, стражи порядка удалились. Претензий у трактирщика к Ульме не было, поэтому инцидент сочли исчерпанным. Золото из кошелей незадачливых бандитов перекочевало к стражам врат, так сказать за беспокойство. Служаки смекнули, что не стоит поднимать шум из-за кучки мертвых бандитов, тем более один из них был убит магической атакой, а маги в эти тяжелые времена стали на вес золота. А что касается трупов, так за ними через пол часа после ухода стражи приехала телега с двумя молчаливыми мужиками, которые закинули в неё убитых, словно дрова, и увезли в неизвестном направлении.

Кларис, видимо, обладавшая более крепкими нервами, чем хозяин таверны, быстро определила Ульму и Тиссу в комнатку освободившуюся, после скоропостижно скончавшихся защитников девичей чести. Женщина обладала добрым сердцем и сказала, что они обе могут жить тут бесплатно столько, сколько потребуется, а через некоторое время притащила большой таз нагретой воды для Тиссы, пару свежих полотенец и простое льняное платье.

Но Тисса вся испуганная и зажатая с ногами забралась на одну из кроватей, наотрез отказалась раздеваться. Так вот они и сидели в молчании, а за закрытыми ставнями словно рассерженный пчелиный улей гудело преддверие Бернийских врат. Люди собирали свой скудный скарб, занимали очередь на проход через ущелье, ругались, плакали, смеялись. Все были рядом, но каждый был по отдельности. Стража даже не пыталась наводить порядок их сил хватало только на поддержание порядка при переходе через Врата.

Спустя некоторое время девушка все же немного успокоилась от ласковых поглаживаний Ульмы и согласилась на омовение. Вода за это время порядком остыла и от прикосновений мокрой тряпки по белой коже девушки бегали сотни мурашек. Синяки на лице, запястьях, бедрах и лодыжках начали наливаться фиолетовым, а левый глаз практически полностью заплыл. Служанка максимально аккуратно промыла все ушибы и ссадины, а потом достав из своей сумы небольшой флакон, обработала их какой-то резко пахнущей мазью.

— Как ты спаслась? — тихо спросила Тисса у служанки, когда та расчесывала ее волосы, после мытья.

— Ох, госпожа, это долгая история, — со вздохом ответила женщина, аккуратно орудуя костяным гребнем, распутывая мокрые длинные черные волосы принцессы.

— Не зови меня госпожой, пожалуйста, сейчас в этом нет никакого смысла. Ты же видела, что твориться в стране? Не осталось ни господ, ни слуг. Все разорено, постоянные грабежи и убийства, — сглотнув слезы возразила девушка. — За то время, что