Америка-мать зовёт? - Оксана Лесли

ней все чувствовали себя как за каменной спиной.

Все шло по плану. Фиалка-Надя первая получила американское гражданство. Ах, как воздушно-зефирно звучит эта фраза! Как будто это рецепт от врача: записался на прием, заплатил и получи. Русской жене пришлось прожить замужем за американцем пять лет, с гринкартой, прежде чем она смогла «подать на гражданство»: заполнить анкеты и выслать деньги иммиграционным службам, выучить историю США, съездить в другой город сдать отпечатки пальцев и только потом по специальному приглашению – на интервью и экзамен.

Антон щедро вкладывал в новую семью. И деньги, и время. Он сам провел несколько часов за рулем, чтобы свозить Веру и Надю в Джексонвилл. Антон чувствовал себя нужным, настоящим мужиком! Правда, у него были истекшие международные водительские права, но он вел машину аккуратно, чтобы полиция не остановила. По идее, он не имел права садиться за руль. Фиалка-Надя, хоть и имела флоридские водительские права, никогда не выезжала дальше своего города. Да и на руках у нее была новорожденная дочка. Вся надежда была на него.

Львиную долю своего дохода Антон вкладывал в новый дом: застелил полы мрамором, поставил тройные потолки, изумительную лепку, гранитные стены и столешницы в кухне. Травертином застелил цементные дорожки у дома, превратил гараж в жилую комнату. Иначе он просто не мог. Откуда в нем этот дар дизайнера взялся, это неукротимое желание все заковать в гранит и мрамор, чтобы великолепие царских дворцов окружало его, бывшего пастуха из колхоза советских времен?

Цена дома выросла в разы! Не дом, а вилла! Надя и Майк дураками не были, продали дом, а выручку вложили в другой, больше, круче, с бассейном. Этакий хрустальный дворец в закрытом охраняемом спальном районе для богатых. Антону не понравилось, что с ним не поделились выручкой, и навострил ушки. Он видел, как его новая семья скатывалась в болото долгов. Новый дом обставили роскошной мебелью, которую фиалка-Надя заказала в кредит через Интернет, счета за электричество увеличились после увеличения жилплощади. Антон купил новые компьютер и холодильник, когда ему повезло закончить крупный денежный контракт. Оказалось, что в охраняемых спальных районах нужно ежемесячно платить в месяц триста долларов. «Колотить понты» – недешевое удовольствие, у Антона возникло неприятное чувство, что Вера и Надя, как сводные сестры Золушки, пытались натянуть на ногу хрустальный башмачок, который был им слишком тесен. Но это было только начало его раздражения к новым родственничкам.

Вера имела наглость позвонить за спиной Антона его первой жене и высказать все, что думает. Подробностей он не знал, но после развода их отношения и так «дышали на ладан». Дети в России считали его предателем, раз он не вернулся и решил строить новую семью на чужбине. А еще им позвонила разлучница и сказала, чтобы никаких денег они больше не ждали, что им самим якобы «жрать нечего». Как она смела так лгать? Она его заработанные на жаре, лазанием по лестницам, деньги, отправляла в Россию своей второй дочери, помогая ей свести концы с концами! Не по понятиям!

Но вот наступил долгожданный день. Фиалка-Надя приняла присягу и стала гражданкой США. Антон ожидал, что Майк вернется из командировки, как нормальный умный мужик заполнит анкеты на своем английском языке на Веру и Антона, и произойдет «воссоединение семьи». Но Майк сказал, что всем этим заниматься должна его жена, ведь она у него грамотная! Надя, фиалка комнатная, могла писать по-английски, но в ней не было ни уверенности в себе, ни необходимого словарного запаса или еще чего-то там нужного, чтобы самой подготовить пакет документов. И она обратилась за помощью к русскоязычному адвокату в Нью-Йорке. Антона раскрутили на три тысячи долларов, которые он планировал отправить семье в Россию. Он был настроен на получение гринкарты через шесть месяцев, как говорила Надя. Он никогда не считал ее дурой, все-таки менеджерами магазинов дуры не становятся! Но адвокат сказал, что поскольку он не является родным отцом ей, то документы она сможет сделать только родной матери, Вере.

Русский юрист заполнил все анкеты как надо, в его услуги не входило ускорение процесса, это в принципе невозможно, он просто брал долю за свои интеллект и знание американских иммиграционных законов.

Время шло… Антона уволили из «Вечной краски». Сказали, что когда у него на руках будут флоридские, а не интернациональные права и гринкарта нового образца, а не «филькина грамота», тогда он может вернуться работать у них снова. И стал Антон безработным. Вернее, заработок у него случался, но нестабильный. Надя-фиалка находила калымы: он строил заборы соседям, подрабатывал то маляром, то кафельщиком, то грузчиком. Без работы сидеть Антон не любил, в руках у него все спорилось. Холерик по натуре, он ощущал, что в заднице у него словно пропеллер торчит и он не ходит, а летает, летает, летает!

Вера, получив гринкарту, сдала на водительские права с переводчиком-дочкой и ходила по дому словно павлин-альбинос в местном зоопарке. Антону казалось, что движения и взгляды ее стали надменными, а поведение – непонятным. Времена, когда Вера-гейша была безотказная и теплая, прошли, как только она получила документы и стала подрабатывать уборщицей в магазине. И все заработанные деньги откладывала на свой личный банковский счет. У нее был новый план. Вера хотела поехать на родину, повидать мать и вторую свою дочь, внуков. Ей нужно было купить подарки, билеты, иметь деньги при себе. Вполне понятное желание поиграть в благодетельницу и «ту, которой повезло больше других». Антона это все бесило. Это понятно, она человек, устала, ей хочется вырваться из скучной рутинной роли бебиситтера-обслуги! Съездить в Россию, закидать подарками родных и подруг, раньше времени состарившихся от нелюбви мужей-алкашей и зависти к ней, избранной, которая живет в самой лучшей стране на свете! Но с его нестабильным доходом и роскошью в кредит разве можно планировать дорогие поездки? Это самоубийство!

Но с мнением Антона, может, и верным, но искореженным нецензурщиной и алкоголем, никто уже не считался. Он же перестал «молотить бабло», как раньше! Оказалось, что цена уважения к нему была пропорциональна приносимому в дом доходу. Если раньше он, Вера и Надя-фиалка сидели все вместе на веранде, распивали пивко и дружно курили «Мальборо», то теперь мать с дочкой курили отдельно, а он – сам по себе. Антон подсчитал, что на сигареты у них уходило около трех тысяч долларов в год!

Вера раскручивала Антона на новые шмотки, которые потом высылала своей второй дочке в Россию. Эта несправедливость его бесила. Его детям от первого брака