Ведьмина охота - Сергей Пономаренко

Добираюсь уже глубокой ночью, на улице малолюдно. Выйдя из трамвая, не спеша иду к дому. Голова побаливает, ощущаю спазмы в желудке. Уже вижу металлические ворота, закрывающие вход во двор, где я живу, и тут меня внезапно охватывает тревога. Оглядываюсь, пытаясь выяснить, что не так. Вроде никого подозрительного. Не тороплюсь открывать дверь в воротах, щемящее чувство надвигающейся опасности заставляет осматриваться, но не вижу ничего, что могло бы вызвать столь сильное беспокойство. Пошаливают нервы? Похоже, что так.

С опаской ступаю под арку, открываю решетчатые ворота и закрываю за собой. Вроде можно успокоиться, но тревога не отпускает. Осторожно вхожу в квартиру, зажигаю всюду свет и обследую все помещения. Никого и ничего! Впрочем, кого я тут ожидала увидеть? Неужели угрозы ведьмы произвели на меня такое сильное впечатление? Чего мне бояться? Я нахожусь в своем мире, а она здесь — чужая!

Внезапно ощущаю все усиливающееся головокружение, и к горлу подкатывает тошнота. Меня шатает, словно я оказалась на палубе корабля в шторм. Все перед глазами плывет, очертания предметов теряют четкость и начинают сдвигаться. С трудом сохраняю равновесие, продвигаясь к кровати.

Я была чересчур самоуверенной, надо было сразу же промыть желудок! Почему я не заехала в дежурную аптеку? Как это глупо! Меня все сильнее шатает, в голове возникает сверлящая боль. Меняю направление — держась за стенку, добираюсь до санузла, пью воду из-под крана и, сунув два пальца в рот, пытаюсь вызвать рвоту. Хоть и не сразу, но мне это удается.

Еле держусь на ногах, с трудом раздеваюсь, принимаю контрастный душ и немного прихожу в себя. Наконец добираюсь до кровати и падаю на нее. Свежие простыни приятно хрустят и пахнут лавандой, но это не радует. Не знаю, увижу ли я утро завтрашнего дня. Я впадаю в полузабытье, такое ощущение, как будто кружусь на карусели, которая вращается все быстрее, и я теряю сознание, проваливаюсь в никуда.

1.8

Сознание возвращается медленно, возникает ощущение, что в квартире кто-то есть, а тишина кажется враждебной. Я безоружна и беззащитна. Почему я не взяла в кухне нож? Встаю, иду на цыпочках, стараюсь, чтобы половицы не скрипели, ищу и не могу в темноте нащупать выключатель на стене. Оставляю свои попытки, выхожу из комнаты, двигаюсь боком, прижимаясь к стене, — чтобы быть незамеченной? Кого я боюсь? Напрасные ли это страхи?

Коридор бесконечен, давно должна быть ниша с кухней, а ее все нет. Судя по расстоянию, которое прошла, я должна быть уже за пределами квартиры. Неожиданно густой мрак рассеивается, на небе появляется мертвенного цвета луна, и я вижу, что в самом деле нахожусь на улице. Как я смогла пройти через две закрытые на ключ двери и решетчатые ворота? Оборачиваюсь, за спиной вижу дверь, пытаюсь ее открыть, но она заперта, а у меня нет ключа. Навстречу плывет светящийся силуэт, я хочу избежать встречи с ним, но ноги не подчиняются мне, и я продолжаю торчать на месте, словно столб.

Ведьма в светящемся овале — а это она — уже рядом, вижу змеиную ухмылку, ее взгляд не обещает ничего хорошего. Силы оставляют меня, и я в ее власти. Ощущаю ее зловонное прерывистое дыхание на своем лице, в нем вонь разлагающейся плоти и ледяное дуновение смерти. Ведь она умерла четыреста лет тому назад! Ведьма жмурится в предвкушении предстоящего блаженства — угощения моей плотью. Я даже глаза закрыть не могу, и ведьма приникает к моей шее. Удивительно, я не чувствую боли от укуса, только слабость и боль в затылке, усиливающиеся по мере того, как обескровливается тело.

Открываю глаза — вокруг густая тьма и тишина. Я жива? Это было лишь кошмарное сновидение? Но страх продолжает владеть мною. Кажется, он вот-вот воплотится в реальность. Через силу встаю, каждый шаг стоит невероятных усилий, тело болит, словно его крутили в бетономешалке вместе с кирпичами. Нащупываю выключатель и включаю свет в комнате. Он больно режет глаза, заставляет их сразу же закрыть, но и приносит некоторое успокоение, будто защищает от темных сил.

Мысли путаются, мелькает калейдоскоп обрывков воспоминаний о событиях детства. Беззаботная и счастливая пора бантиков, ленточек, скакалок и девичьего дневника!

Возвращаюсь в постель и бессильно откидываюсь на подушку. Ужасно болит голова в области затылка, затекла шея из-за твердой, словно деревянной, подушки, сталкиваю ее на пол, но никак не могу найти удобное положение. Сознание то меркнет, принося покой, то возвращается болью и бессилием в теле. Лишь когда за окном посветлело, я смогла по-настоящему заснуть.

Весь следующий день я провела в постели, мучаясь от боли, завладевшей всем телом. Вчера вечером я проявила преступное легкомыслие, надо было сразу промыть желудок. Лучше перестраховаться, чем раскаиваться, когда изменить уже ничего нельзя. Быстродействующие яды, попадая в кровь, парализуют дыхание и работу сердца, обычно даже их мизерная концентрация в крови убийственна. Долгоиграющие яды действуют постепенно, поражая печень, почки, и нередко требуется многократно вводить их в организм, чтобы добиться летального исхода. Я жива, хотя и недостаточно здорова, а это значит, что доза, попавшая в мой организм, не смертельна. Помнится, что при отравлении необходимо очень много пить и рекомендуются кисломолочные напитки. Сил нет идти в магазин за кефиром, приходится удовлетвориться водой из крана. Надеюсь, она принесет вреда меньше, чем вчерашняя отрава.

К вечеру сильно поднялась температура, я это поняла по тому, что впала в полубессознательное состояние, мне стали видеться тени из прошлого, люди, которые давно умерли, или те, кто, промелькнув, навсегда исчез из моей жизни. Вдруг я ужасно испугалась: увидела Егора, он сильно похудел и осунулся.

— Егор! — кричу изо всех сил. — Почему ты здесь? Ведь ты живой!

— Извини, Иванна. — На его лице появляется вымученная улыбка. — Я здесь, чтобы с тобой попрощаться: у нас нет будущего. Для тебя я умер. Прощай, Иванна!

— Я этого не хочу! — кричу и пытаюсь пробиться к нему, но он исчезает среди теней, и я слышу только эхо, но почему-то звучит его голос:

— Хочу! Хочу!

Калейдоскоп чужих лиц, голоса, что-то пытающиеся мне втолковать, но я не желаю их слышать. Меня несет эфирный поток, и я не могу ему противиться.

Утром прихожу в себя, ночнушка вся мокрая от пота, боли больше не чувствую, на смену ей пришла страшная слабость. Через силу поднимаюсь, ноги дрожат, словно я две недели не вставала с постели. Сбрасываю ночную рубашку, с трудом принимаю теплый душ и голышом ныряю в постель. Сон накатывает на меня, будто не спала всю ночь. Просыпаюсь через несколько часов, все еще ощущаю страшную слабость, но хочется есть. Это добрый знак! Собравшись с силами, одеваюсь и иду в интернет-клуб. Читаю сообщение от Тонича: «Что с вами?! Простите меня, вчера я повел себя как осел! Вы интересовались, почему мы приехали во Львов: Илона что-то ищет в архивах коллегиума, находящихся в иезуитском костеле».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});