Новый мир. Правила жизни - Александр Кондратов

— Ну, извольте оценить мой скромный певческий талант, — сказал я, прокашлялся и запел.

Пел, прикрыв глаза, погружаясь целиком и полностью в песню. Не столько важны слова, не столько важен язык, сколько важны эмоции, которые вкладываешь в каждое слово. А эмоций у меня было предостаточно.

Будь моя воля, пел бы бесконечно долго, но вот последние слова сорвались с губ, подведя конец красивой песне. Я открыл глаза, возвращаясь в необычно затихший реальный мир. Вокруг едва шуршали листья, потревоженные легким ветерком, где-то далеко кричали птицы, но, в общем, было очень тихо. Встретился с восторженным взглядом графини, изумрудные глаза девушки блестели.

— Это чудесная песня! Ты поешь великолепно!

— Кхм, спасибо, — поблагодарил я. Не привык я еще к тому, что тут песни имеют более сильный эффект, чем на Земле, вон как девчонку поразил.

— Серьезно, ты лучший певец из всех, кого я встречала! Тебе можно петь даже во дворцах, тебя все будут желать услышать! — заявила она.

— Извини, Роза, но мне свобода по душе, — ответил я, открещиваясь от сомнительной перспективы.

— А причем тут свобода? — не поняла девушка.

— Понимаешь, одно дело петь для себя, для друзей. Ты путешествуешь, поешь, что хочешь и когда хочешь, песня идет от души. А если делать из этого работу, то сразу начнут указывать, конкуренты появятся, будут указывать, что петь, а что нет. Песня из голоса души превратится в обычный набор звуков. И не получится просто взять и уехать, куда глаза глядят. Обязательства, черт бы их побрал, — вздохнул я, ответив на непростой вопрос девушки.

— Странный ты, — задумчиво сказала она, — еще никто не выбирал из денег и славы свободу. Разве ты не хочешь красиво жить, чтобы тебя все знали? Это же прекрасно, ты поднимешься, станешь уважаем! Тебя будут любить!

— Ага, и буду, подобно канарейке, петь в золотой клетке, — усмехнулся я, а про себя добавил, что только известности мне не хватает, — да и любовь эта будет продажной. Так любят всех, у кого есть деньги. А бродяги никому не нужны.

— Неужели свобода тебе настолько ценнее? — непонимающе спросила девушка, — Стань ты богатым и известным, смог бы найти себе достойную женщину, жил бы прекрасно! Чем тебе так нравится свобода?

— А тебе разве нет? — неожиданно спросил я, — Разве тебе не надоели показная роскошь, не надоели лживые улыбки и различные подхалимы, видящие в тебе только возможность стать на одну ступень выше? Разве тебе не хочется, чтобы хотя бы на миг все это исчезло? Да что я говорю, ты этого желаешь, и так видно.

— Почему? — совсем уже опешила девушка.

— Иначе бы тебя здесь не было, — обвел я руками парк.

— Ты прав, — вздохнув, кивнула девушка, и предприняла последнюю попытку, — но в том, что у тебя все есть, тоже есть много плюсов.

— Но и минус есть, который перекрывает все плюсы — если все есть, то не к чему стремиться, — возразил я, — сначала надоедает все, что есть, потом надоедает и сама жизнь.

— Знаешь, — после долгой паузы сказала девушка, — я слушаю тебя и думаю, что ты меня заколдовал. Почему-то твои слова затрагивают самую душу.

— Потому что я говорю такие вещи, которые тебе близки, — пояснил я, — если бы говорил про облака, то, как бы я красиво ни говорил, твоя душа бы не откликнулась.

— Слушай, а почему ты такой скрытный? — спросила девушка через несколько минут, когда мы продолжали неторопливо брести по парку, молчаливо смотря то на звезды, то просто перед собой.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался я.

— Ты днем тоже был в этом же плаще. Ты скрываешь свое лицо и при свете дня, словно преступник. И что странно — вроде бы части лица иногда видно, то глаза, то еще что-нибудь, а в общую картину они не желают складываться. Я даже не знаю, красив ли ты!

— Ах вот вы какая, графиня! — покачал я головой, — Все бы вам красоту да роскошь!

— Хватит паясничать! — взмолилась девушка, но уголки ее губ предательски подрагивали. Все-таки веселье заразно.

— А что? Кстати, графиня, а почему ты вовсе не похожа на оборотней? Ни хвоста, ни шерсти я не приметил, — спросил я мучавший меня вопрос.

— Ты точно издалека, — уверенно заявила девушка, а потом решила пояснить, — все знают, что те, в ком течет кровь аристократа, не обращаются в обычных животных. Мы обращаются птицами. А в обычном облике не проявляются никакие признаки второй ипостаси.

— Да? Странно, а почему тогда у тебя перья на шее?

Девушка сразу принялась ощупывать руками шею, а когда ничего не обнаружила, посмотрела на меня, сопя. Не сдержавшись, я засмеялся. Ну, больно комичное лицо было у возмущенной девушки, не удержался. Она пару секунд еще изображала обиду, но потом улыбнулась и вероломно, без объявления войны, толкнула меня в кусты.

Засмеявшись, она побежала. Бормоча под нос возмущенно разные вещи, я бросился вдогонку. Плащ развивался за спиной, со стороны выглядело как в кино, будто злодей гонится за невинной девицей. Хотя я действительно бежал не с самыми благими намерениями, что и продемонстрировал. Быстро догнав девушку, я подхватил ее за ноги, перекинув через плечо.

Она, не ожидая такой подставы, начала возмущаться и требовать поставить ее на место. Была своими маленькими кулачками меня по голове, а потом вдруг неожиданно сдернула с моей головы капюшон. ТАКОГО я не мог ожидать. Резко отпустив девушку, я отвернулся, практически моментально водрузив на голову капюшон. И моментально скрылся.

ГЛАВА 3

ДРУГИМИ ГЛАЗАМИ.

— Вот я дура! — прошептала себе под нос Шелейла.

Она кляла себя на чем свет стоял. Ну как, как она могла так поступить? Вроде бы ничего особенного, просто сдернула капюшон с головы таинственного знакомого, но, похоже, совершила самую большую ошибку.

Она буквально ощутила, как от незнакомца полилась волна удивления и… страха. Он очень испугался, когда девушка сдернула с него капюшон. Почему? Лицо у него было очень красивым и живым. Она буквально за мгновение успела рассмотреть его полностью. В лунном свете она видела очень хорошо каждую деталь на лице незнакомца. Легкую щетину, широкие скулы и синие глаза. Таких глаз девушка не видела ни разу. Таких глаз не бывает. И даже длинный извилистый шрам, пересекающий все лицо, не портит его.

Но больше всего ее поразило то, что в незнакомце не было ни единого признака второй ипостаси. Не она ли сама рассказывала, что это значит у зверолюдов? Мелькнувшую мысль о том, что незнакомец — это вообще представитель другой расы, она отмела. Ни гномом, ни демоном, ни орком он не мог быть. Не было ни низкого роста, ни рогов, ни клыков. Про эльфов вообще лучше промолчать — те совсем иные. Значит, Край — это на самом деле очень высокородный, только почему-то строит из себя бедняка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});