Побег с Лазурного берега - Антон Леонтьев

Но таким, как сейчас, личный секретарь еще ни разу не видел хозяина. Внешне он был спокоен, но походил на вулкан перед смертоносным извержением.

– Итак, что известно? – произнес Костандиллис тихо.

Секретарь вздрогнул и, чувствуя, что от страха находится на грани обморока, что-то залепетал. Миллиардер поднялся, приблизился к секретарю. Тот ожидал сокрушительного удара (рука у грека была тяжелой), но Костандиллис всего лишь потребовал:

– Еще раз и не так быстро.

Секретарь сглотнул и выложил известные факты: никто из гостей к ограблению не имеет отношения, их всех проверили и драгоценностей не обнаружили. Зато исчезло два человека из персонала – матрос и официантка. Пропал и один из катеров – его обнаружила береговая охрана.

– Ты хочешь сказать, что меня ограбили матрос и официантка? – спросил угрожающе Костандиллис.

Секретарь не успел ответить на вопрос, потому что дверь кабинета распахнулась. Появилась супруга миллиардера Ирэн в алом шелковом халате, накинутом поверх лавандового неглиже.

– Георгиос, в чем дело? – спросила она по-гречески. – Твои люди перерыли всю мою спальню. Кто-то может мне объяснить, что произошло?

Миллиардер оставался спокоен.

– Ирэн, не волнуйся. Имел место досадный инцидент, но все находится под контролем.

Взгляд Ирэн переместился на сейф, и она вскрикнула:

– Боже, Георгиос, где мои драгоценности? Их что, украли?

– Конечно же, нет, – уже несколько раздраженно ответил миллиардер. – Ты же знаешь, «Дионисия» охраняется лучше, чем Форт-Нокс. А теперь отправляйся к себе, дорогая.

Ирэн подошла к сейфу, заглянула в него и прошипела:

– Георгиос, куда ты дел украшения? Подарил тем особам, с которыми провел ночь?

Личный секретарь тактично отвел взгляд. Госпожа была в курсе всех измен господина, но не могла ничего поделать.

– Я продал драгоценности, – подумав, произнес Костандиллис.

– Продал? – пробормотала, покрываясь бордовыми пятнами, Ирэн. – Георгиос, они принадлежали мне...

– Они были куплены на мои деньги, – заявил миллиардер. – Обещаю, что сегодня ты отправишься в Нью-Йорк, Париж, Рим или куда тебе заблагорассудится и выберешь себе любые украшения, какие твоей душе угодно. А теперь оставь меня, Ирэн, я занят!

Супруга покинула кабинет. Костандиллис ткнул секретаря в грудь указательным пальцем.

– Из-за тебя я был вынужден разыгрывать идиота перед собственной женой!

– Господин, – рискнул произнести секретарь, – я уже связался с полицией и Интерполом...

– Что ты сделал? – заорал в бешенстве грек.

Вот вулкан и начал извергаться, подумал в ужасе секретарь. Костандиллис ударил его наотмашь по лицу, массивный перстень рассек губу, но секретарь и не пошевелился. Если господин не в духе, то единственно верное решение – ни в чем ему не перечить и всячески выказывать свое подобострастие. Он не забыл, что произошло с тем, кто работал секретарем у хозяина до него: как-то ночью он просто исчез. Наверное, покоится на морском дне...

– Ты позвонил в полицию? – рявкнул Костандиллис. – И в Интерпол? И что ты им сказал?

– Что на яхте... произошло... ограбление... – заикаясь, промолвил секретарь. Из глаз его покатились слезы. Ну все, он – покойник.

Костандиллис подошел к большой напольной вазе, шедевру китайских мастеров династии Мин, и ударил по ней носком ботинка. Ваза раскололась.

– На «Дионисии» не бывает ограблений! – прохрипел, поворачиваясь к секретарю, миллиардер. – Ты что, хочешь превратить меня в посмешище? Чтобы все говорили: «Знаете, этого дурака Костандиллиса ограбили на собственной яхте во время вечеринки, на которой присутствовала сама Джеки О.»?

– Я... господин Костандиллис... мне очень... – пытался оправдаться секретарь.

Миллиардер подошел к столу, вынул что-то из ящика и вернулся к замершему от ужаса секретарю.

– О том, что похищены драгоценности, полиция и Интерпол не должны были узнать, – заявил он. – И мне потребуется приложить усилия, чтобы замять этот скандал. Я не хочу, чтобы газеты трепали мое имя, выставляя неудачником, который на собственной яхте не может быть в безопасности. И ты, оповестив власти без моего разрешения, совершил большую ошибку.

– Господин, умоляю, я не знал... – пролепетал секретарь.

Миллиардер внезапно криво улыбнулся и потрепал дрожащего секретаря по плечу.

– Но кто из нас не делает ошибок? – спросил он. – Все, в том числе и я сам.

Секретарь закивал головой, благодаря бога, что тот услышал его молитвы. Беда прошла стороной, хозяин простил его!

– Но только я никогда не прощаю ошибок, – произнес Костандиллис. – Даже когда допускаю их сам.

Молниеносным движением он полоснул секретаря по горлу острым ножом для вскрытия писем, который держал в руке. Секретарь, захрипев, схватился за горло, сквозь растопыренные пальцы хлынула кровь. Несчастный посмотрел на улыбающегося Костандиллиса и рухнул на ковер.

Миллиардер, вернувшись к столу, нажал кнопку. Через несколько мгновений в кабинет вошел начальник охраны Костандиллиса. Увидев труп секретаря и большую лужу крови на ковре, он и бровью не повел, как будто это было в порядке вещей. Он уже давно понял, что, работая на Георгиоса Костандиллиса, надо быть готовым ко всему.

– Позаботься, чтобы заменили ковер и убрали мусор, – произнес миллиардер спокойным тоном. Гнев, который душил его и обволакивал разум, прошел. Правда, секретарю для этого пришлось расстаться с жизнью, но и что с того? Костандиллис продолжил: – Я лично займусь полицией и Интерполом, когда они прибудут на яхту. Никто не должен узнать о краже драгоценностей. Уже имеются какие-либо следы?

– Да, хозяин, – кивнул начальник службы охраны. – Мы связались с агентством по найму прислуги, через которое девица попала на «Дионисию». Ее зовут Лаура Паре, хотя не сомневаюсь, что имя и фамилия фальшивые. Матрос появился на яхте четыре дня назад вместо одного из заболевших. Он предъявил документы на имя Рене Салье. Документы, как выяснилось только сейчас, поддельные.

– Они работали вместе?

– Предположительно, да, – пояснил начальник охраны. – У нас осталась фотография девицы, ведь в душевой установлены камеры...

Костандиллис схватил конверт, лежавший на столе, вытащил из него фотографии и спросил:

– Какая из них?

Начальник службы охраны указал:

– Вот эта, хозяин.

Миллиардер, внимательно изучив изображение Лизы, промолвил:

– Я хочу, чтобы вы нашли ее и его. Все?

– Мы установили, кому принадлежат отпечатки на сейфе, а также на униформе официантки, обнаруженной на складе, – доложил начальник службы охраны.

– Вы уже знаете имя девчонки? – усмехнулся Костандиллис. – Так чего же вы ждете?

– Прошу вас, хозяин. – Начальник охраны протянул ему тонкую папку.

Георгиос Костандиллис раскрыл ее и вчитался.

– Ты что, издеваешься надо мной? – спросил он злобно. – Отпечатки принадлежат какой-то Русалочке, девице, выуженной из моря около шести лет назад.

– Именно так, хозяин. Отпечатки официантки совпадают с отпечатками Русалочки, хранящимися в полицейском архиве, – ответил начальник службы охраны.

Костандиллис побагровел:

– В твоем отчете сказано, что та девица погибла при пожаре клиники профессора Геллендорфа. Как же ее отпечатки могут оказаться на моем сейфе? Меня что, ограбило привидение?

– Нет, хозяин. Следует сделать вывод, что Русалочка не погибла в огне шесть лет назад, как гласит официальное заключение.

Миллиардер забарабанил пальцами по столешнице.

– Но если для всех она мертва, то как мы найдем ее?

– Хозяин, можете не сомневаться, мы схватим ее, – заверил начальник охраны. – И матроса тоже. Что с ними делать? Устранить?

– Нет! – Кулак миллиардера самопроизвольно сжался. – Пока не трогайте ни парня, ни девчонку. Они пригодятся мне. Да, да, пригодятся...

Один из слуг доложил Костандиллису, что на «Дионисию» прибыли представители полиции и Интерпола. Указав на мертвого секретаря, грек сказал:

– Чтобы к моему возвращению это исчезло. Как вы выйдете на след Русалочки и ее сообщника?

– Они будут сбывать драгоценности, – ответил начальник охраны. – Рано или поздно, хозяин, они окажутся в наших руках.

Костандиллис, поправляя перед зеркалом смокинг, пробормотал себе под нос:

– Никто не смеет бросать мне вызов. А тот, кто рискнет, заплатит собственной жизнью.

Лиза

Вилла Герды Герлах располагалась в швейцарском городке Монтрё, и до своей кончины, последовавшей два месяца назад, хозяйка виллы была одним из самых знаменитых обитателей этого тихого местечка. Другим таким же знаменитым (вернее, конечно же, первым) числился американский писатель русского происхождения Владимир Набоков, снимавший целый этаж в «Palace Hotel». Журналисты и репортеры приезжали в Монтрё, чтобы получить интервью у создателя «Лолиты», и если оно срывалось, то пытались компенсировать это визитом к Герде Герлах.