Гастроль без антракта - Леонид Влодавец

— Хорошо еще, что вообще копыта не отбросила, — проворчал я, размышляя, надо ли говорить Ленке о том, что ее на самом деле усыпили. — Нервы иногда ого-го-го что с людьми делают.

— Ладно, все хорошо, что хорошо кончается.

Ленка навалилась на меня грудью, обхватила руками за плечи, прижалась щекой к уху, а носом к щеке и проурчала:

— Никому не отдам. Сама съем. Мой Волчара.

Под ощущение этой приятной теплоты я тем не менее думал о более серьезных вещах. Например, о том, нет ли какой-то связи между звонком Елены в Москву и ее появлением среди таинственных лекарей, отправивших меня в путешествие по истории рода О'Брайенов — Бариновых. Конечно, ей вполне могли вогнать шприц с каким-нибудь «Зомби-7» и превратить ее в куклу, которая ни черта не помнит. Но зачем ее показывать мне? К тому же те самые чебаковские глазенки, которые поглядели на меня поверх маски, были вполне живые и осмысленные. Совсем не такими выглядели лица Мэри и Синди, когда Киска сделала из них роботов.

Правда, эти же глаза могли принадлежать и Зинке. Шея с родинкой — единственное отличие их матери. Удивительно, но та же идея пришла в голову и Хрюшке.

— Может, это Зинка была? — предположила она, как будто я вслух задал ей вопрос.

— А она что, уехала из Москвы?

— Да нет вроде… Отец бы сказал, если что.

А вот в этом я был не уверен. Чудо-юдо редко давал полную информацию. После истории с полетом в Нижнелыжье от него можно было ждать чего угодно. Я, например, до сих пор толком не мог понять, в какой именно момент естественная реальность уступила место искусственной… Стоп! Идея клюнула, как жареный петух в темечко. Кто мне сказал, что меня действительно возили на какой-то эксперимент, вынимая для этого из тюремной камеры на сутки или больше? Да никто. Сам я это себе сказал.

Еще раз пробежавшись по своей памяти, работавшей после контузии с явным скрипом, я все-таки сумел более или менее точно вспомнить последовательность событий.

Перед тем, как за мной пришли, я завалился на койку и хотел заснуть. Глаза уже закрывались, когда явились те, с авторучкой, стрельнули мне в бедро и усыпили. А если все было не так? Допустим, что я просто-напросто заснул без всяких уколов, и приход тюремщиков-усыпителей увидел уже во сне. Могло быть такое? Вполне могло. И это можно проверить хоть сейчас — от укола, а тем более от укола выстреленной иглой должен был остаться след на бедре. Я постарался точно припомнить, куда именно мне всадили иглу, а потом отыскать эту точку, так сказать, «на местности».

Припомнить-то я припомнил, а вот отыскать не сумел. Потому что как раз на этом месте имелась одна из ссадин, полученных при взрыве в туннеле. Может, и была дырка от иглы, а может, и нет.

Но я все-таки решил предположить, что в натуре укола не было и его мне просто показали, так же как затем весь «фильм» об истории рода Бариновых. Тогда вставал вопрос: кто его мне показывал? Если меня вовсе не поднимали наверх, туда, где был свежий воздух и все эти люди в разноцветных халатах, среди которых мелькнули, условно говоря, чебаковские глаза, то я все это время провалялся в камере. Но ведь до того в искусственную реальность я попадал не просто так, а при наличии специального оборудования. Когда Чудо-юдо разархивировал в моей памяти негритенка Мануэля Джонсона, донью Мерседес и капитана О'Брайена, меня, помнится, укладывали в специальный ложемент, облепляли датчиками… Правда, я не запомнил того, как угодил в искусственную реальность во время полета в Нижнелыжье. Но зато хорошо помню, что после всего оказался в лаборатории Клары Леопольдовны, где опять-таки видел всяческую сложную технику, все тот же ложемент, датчики и тому подобное. А здесь что? Никакой аппаратуры, похожей на ту, которой пользовался Чудо-юдо, в камере не имелось и даже разместить ее было бы негде. А там, где промелькнула Ленка, аппаратура была. Стало быть, все-таки меня поднимали наверх?

Я уже почти отмел свою версию как ошибочную, но вдруг вспомнил, что была еще история с Вадимом Белогорским. О ней даже сейчас, почти полтора месяца спустя, я размышлял с неохотой, потому что при этих мыслях все время ощущал опасную близость дурдома. В моей памяти прочно сидела полностью фантастическая история о прорыве через пространство и время с помощью перстней Аль-Мохадов. Думаю, что любой советский психиатр нашел бы соответствующее название в перечне синдромов и поставил диагноз, если бы я, конечно, к нему обратился. Однако то, что мне позже рассказывал Чудо-юдо насчет изъятия из моей башки начисто памяти о реальном ходе событий, то есть о том, как я пристрелил Салливэна и Белогорского из зонта-револьвера, о введении ложных сведений в память охранников и так далее, тоже попахивало психушкой…

Однако на сей раз я вспомнил историю с Белогорским под другим углом. Что-то (одно из двух) там наверняка было искусственное. Либо мне не заменяли память, либо я не протискивался через щель запертой двери и не переносился на расстояние сорока километров из одного подмосковного поселка в другой. Но никакой аппаратуры, если не считать чертовых перстеньков, при сем не было. А сие значит, что погружение в искусственную реальность возможно и без той могучей техники, которую я уже видел. Правда, Чудо-юдо говорил о каком-то дистанционном приборе… Именно с его помощью заполаскивали мозги охранникам поселка, где жил Белогорский. Ну да! Теперь можно представить себе, что этот прибор усовершенствовали, может быть, вывели на глобальные возможности, приспособили работать со спутником или хрен знает с чем, после чего он запросто «достал» меня на дистанции в пять с лишним тысяч километров. Ведь у меня в башке микросхема, по ней мне давно приходят ЦУ от «руководящей и направляющей»…

Эта версия объясняла многое. С одной стороны, подтверждалось, что Чудо-юдо внимательно наблюдает за моей жизнью, несмотря на огромные расстояния, с другой — объяснялось, почему мне вдруг показали избранные места из истории рода Бариновых. А появившаяся в искусственной реальности Ленка была, по мысли Чудо-юда, чем-то вроде пароля… Так, значит, все-таки это он генерирует РНС? Хотя упорно это отрицает. Почему?

Ответ на этот вопрос я мог бы получить только от одного человека. «Главного камуфляжника». Если, конечно, он не был некой виртуальной, смонтированной на компьютере фигурой.

Голова от напряженных, хотя и путаных рассуждений начала побаливать, я попытался переключиться на что-нибудь более легкое и безвредное для мозга. Например, поразмышлять о еде. Экстрасенсорный салат с улитками и червяками меня особо не насытил, и мне стала представляться здоровенная, площадью в мою ладонь, свиная отбивная с жареным луком, картофельным пюре, какой-то зеленью… Аж в брюхе заурчало.

Правда, при этом подумалось, какие последствия мог иметь для меня завтрак со светилом нетрадиционной медицины, астрологии и прочая, прочая, прочая… Судя по всему, особого вреда для жизни он не представлял, но мог, например, что-нибудь в мозгах сдвинуть. Черт его знает, какие травки там были, может, и «зомби» тоже? Так покушаешь-покушаешь и будешь видеть мир таким, каким его запрограммировала сеньора Эухения…

При этих размышлениях на меня нашел мандраж. Вроде бы все было ничего, Ленка лежала рядом, умиротворенно посапывая, может быть, даже спала. Голова после мыслей об отбивной тоже унялась и раздумала болеть, в животе побурчало и перестало. Но беспокойство, смутное, необъяснимое, все же где-то поскребывало. Появилось ожидание ЧЕГО-ТО. Явно нехорошего и неприятного.

Какого-то обмана, заподлянки, подвоха. Мелкой, а может быть, и очень крупной пакости. Очень захотелось иметь при себе автомат или хотя бы пистолет. И желательно хоть какие-нибудь штаны.

В тот самый момент, когда я об этом подумал, раздался стук в дверь. Не очень грубый, но настойчивый.

ПОСОЛ ДОМИНГО КОСОГО

— Кто? — спросил я, подскочив к двери в чем мать родила, потому что простыню оккупировала Елена.

— Это я, сеньор Баринов, — отозвалась Эухения. — Простите, что я вас беспокою, но дело очень срочное.

— Я не одет, подождите.

А во что одеваться? В простыню? Или у Ленки шорты позаимствовать? Пожалуй, свалятся… Но Эухения, как видно, и это предусмотрела.

— Вы приоткройте дверь, я передам вам одежду.

Рискнул, хотя вполне могло оказаться, что за дверью стояли несколько молодцов по типу Ромеро, которые обули бы меня за пару минут… Впрочем, об этом я подумал уже задним числом, получив от Эухении фирменное обмундирование, которое носили ее охранники.

— К сожалению, ничего иного я вам пока предложить не могу, ваша одежда пришла в полную негодность, — извинилась супергадалка. Через дверь я успел разглядеть, что Эухения уже сменила халат на некое траурное одеяние, состарившее ее лет на двадцать.

Ленка выползла из-под одеяла и спешно напяливала на свои телеса купальник, шорты и майку. Я с удовольствием отметил, что экстрасенсиха наметанным глазом точно определила мои размеры и подобрала мне одежку по росту. Даже ботинки.