Начало пути (СИ) - Фог Вильгельм

"…Хотя все же не так много." — Осознал я, когда вспомнил территории, усеянные телами монстров, что местами даже превращались в маленькие горы. И ведь поглощение тянуло не только из живых, но и из недавно умерших. А там такими были все… М-да уж. Мой косяк. Сглупил, не подумал. Так что такое мое состояние заслуженное. Зато в будущем больше не совершу подобной ошибки. Надеюсь. Хах.

Не зная, чем себя занять, я начал размышлять о всем подряд и так, незаметно для самого себя, уснул. Что мне снилось? Я не знал. Однако судя по тому, что проснулся я весь в холодном поту и словно от чего-то ужасного, сон был не из самых приятных. Но стоило глазам распахнуться, как в голове осталась гулкая пустота. Ни одного воспоминания о том, что мне снилось, в сознании не осталось. Лишь ощущение тревоги и нежелания еще оставались со мной некоторое время, но потом и они исчезли. Я окончательно проснулся.

***

— Что будете? Сегодня на завтрак… Мммм… — Не успел я сесть за, еще в тот раз приглянувшийся мне, столик, как рядом тут же возникла радостная и энергичная официантка. Так что я не удержался и, наплевав на все приличия, закрыл ей ладонью рот.

— Чшшш… — Поднес я указательный палец ко рту во всемирно известном жесте тишины, после чего отвел руку от лица девушки и, оперевшись локтем на стол, положил на нее все еще тяжелую голову. — Принеси что угодно. Главное что бы там не было баклажанов и кабачков. — Шепотом сказал я ей и, опять не удержавшись, сложил руки на столе, после чего устало прилег на них. Привычной бодрости, что возникала после сна, не было и в помине. Девушка же после моих слов тут же удалилась, что бы вернуться спустя пару минут с полной тарелкой ароматных пельмешек. Пожалуй, это именно то, что мне сейчас и нужно.

С неохотой оторвавшись от стола, я благодарственно кивнул и придвинул тарелку. Возникший звук заставил меня болезненно поморщиться, но все же мне понемногу становилось лучше. А когда я сыто откинулся на спинку стула, то и вовсе почувствовал себя самым здоровым человеком на свете. Глупость конечно. До здорового состояния мне было еще далеко.

— О, Анд! Как ты? — Возникший в пустом и тихом зале энергичный Дорн вызвал во мне такую бурю эмоций, что едва успел уклониться от полетевшей в него ложки. Та пролетела в считанных сантиметрах от его лица, после чего совершенно беззвучно вонзилась в стену и утонула там на половину своей длины. Переборщил.

— Будь тише. — Едва слышно сказал я испуганно замершему Дорну, после чего не удержался от беззвучного смешка. Уж больно удивительное зрелище представлял из себя здоровяк в этот момент.

— Ладно, ладно. Чего сразу оружием швыряться? Даже стену вон мне повредил. — Тихо, но возмущенно ответил он мне, после чего направился вынимать брошенное в него "оружие". Жаль, я не видел лицо полукровки в тот момент, когда у него в руках оказалась самая обычная местная ложка. Однако и резко замершая фигура Дорна показывала, в каком состоянии тот находился в этот момент.

— Ложка? Реально? — С некоторым скепсисом спросил он, развернувшись в мою сторону. Я же на это только усмехнулся и чуть наклонил голову, не зная, что можно ответить на подобный вопрос. Признаюсь, мне было даже немного стыдно за эту ситуацию. — Ну и монстр же ты. — Удивленно покачал Дорн головой, после чего подсел ко мне за столик. — Как себя чувствуешь то? Мне ребята сказали, что ты после ночной бойни был совсем никакой. Даже сознание от слабости потерял, не говоря о том, что тебя рвало. Вроде судя по силе, — Дорн в очередной раз прокрутил между пальцами деформированную ложку, — ты должен быть привычным к картинам подобного рода. Неженкой тебя вряд ли назовешь. Так что случилось?

— Чувствую себя дерьмово, уж извини за фривольность. А случилось… Перенапрягся я вчера. Не рассчитал силы. Вот и стало плохо. — Я ему не врал, но и не говорил правды. Про особенности моего организма не стоит знать посторонним. И так уже больше двух человек в курсе. Хотя Лия можно и не считать. Но вот эльфийка… Ну, тут особые обстоятельства. Я не могу винить брата за то, что рассказал. Скорее наоборот, благодарен должен быть. Тем более что он частично рассказал ей и о себе, так что мы с ним в одинаковой ситуации. Нет, за счет обилия рас, те или другие особенности тел не были чем-то фантастическим и невозможным. Но вот то, что их можно было получить неестественным путем, желательно было хранить в тайне. Иначе таких, как госпожа, может стать слишком много. Довольно многие рискнут экспериментировать над другими для того, что бы заполучить себе какую-либо особенность. Люди, живущие в системе, с ростом уровней довольно быстро проявляют свою сущность и становятся абсолютными эгоистами. Они по привычке играют обычных людей, заботятся о других, но в первую очередь всегда думают о себе. Не скажу, что это не правильно, но когда ребенок готов убить собственных родителей ради достижения своих целей, это явно не нормально.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хех. Ну, бывает. Син вон тоже, постоянно перенапрягается во время сложных битв, а потом неделю в постели лежит. Не всегда все так критично, конечно. Но он редко когда знает меру во время битв. — Говоря о своем приятеле, лицо Дорна приняло ностальгический вид. А у меня, при виде входящего в здание Сина, в голове промелькнула любимая фраза матери — "помяни черта, он и явится". Боже, лишь бы он только не начал кричать… Головная боль только только начала затихать…

К счастью, парень молча прошел к столу и присел рядом с нами. Что это с ним? Как-то он слишком разбито выглядит…

— Син? — Дорн тоже заметил состояние оранжевоглазого, однако не стал сильно засыпать того вопросами. Тот же все так же молча достал из инвентаря бутылку с каким-то, судя по запаху, алкогольным напитком и тут же ополовинил ее за один присест. Его такое поведение могли оправдать лишь сказанные в следующее мгновение слова.

— Ребекка мертва…

Глава 28

— Что? — Дорн был потрясен, и пусть я не понимал, о ком идет речь, но тоже почувствовал сожаление. — Как? Когда? Она же шла на поправку! Софья говорила мне, что еще немного, и ее можно будет выписывать! — Переход от смятенного состояния к ревущему тайфуну был стремительным. Но я не мог винить здоровяка за его крик — погиб явно близкий ему человек.

— Она вышла на стену. Представляешь?! — Син в очередной раз приложился к бутылке, после чего продолжил. — Софья пыталась отговорить ее, но ты же знаешь Ребекку. Если вобьет себе что-то в голову, то ее не остановишь. Она пошла на седьмой участок, в прошлые волны там было тише, потому она и выбрала именно эту область стены. Все таки силы к ней вернулись, но не до конца. Она всегда умела чувствовать свой предел. — Син горько усмехнулся и все же не сдержал слезы. Одна за другой капли влаги стекали от его глаз к подбородку, что бы сорваться вниз в стремительном падении. Слушая его слова, мое сознание само по себе закрепилось именно на этой детали, отчаянно отказываясь вспоминать, что именно на том участке стены я и буйствовал.

— Что произошло? — Син замолчал, а потому Дорн попытался подтолкнуть его к скорому продолжению рассказа. Здоровяк тоже держался из последних сил, что бы не заплакать.

— Объясняя малое количество монстров в прошлых волнах, в этот раз туда стеклось много больше существ, чем на другие участки. Оборона была прорвана, но на довольно значительном расстоянии от ее точки. Да и туда почти сразу кто-то прибыл, отвлекая внимание монстров на себя. Они держались, и вроде все было хорошо. Но затем прогремел взрыв и… Все, кто был на той части стены, погибли. — Син утер рукавом лицо, избавляясь от слез, но я не сказал бы, что слишком удачно. — Что именно там произошло, так и не вышло узнать. Но верх стены до сих пор раскален так, что туда не ступить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Понятно… — Глухо сказал Дорн, после чего ушел к барной стойке. Вернулся же он с пятилитровой бутылью какой-то настойки, что не успев попасть на стол, была тут же разлита по трем стаканам. Я молча принял свой и, без привычного чеканья, опустошил его на равне с остальными. Чуть сладковатая жидкость огнем прошлась по горлу и теплым комком осела в желудке. Это чувство и подтолкнуло меня к дальнейшим словам, что до этого костью сидели в глотке.