Ограбление; Мафия; Лимоны никогда не лгут - Ричард Старк

Этот голубой «олдс» наглядное подтверждение перемен. Кто–то наверняка допоздна засиделся за работой в одном из теперешних институтов, в которые превратились особняки на этой чопорной когда–то улице. Вне всякого сомнения! Бронсон пожал плечами, как бы отгоняя эту мысль, и отправился в холл, чтобы встретить Куилла, которого впустил в дом один из телохранителей. Жена уже была в постели. Они вечером с ней вдвоем сыграли в «русский банк», но это их обоих еще больше смутило. Бронсон в действительности не любил эту игру. Он сел за стол больше для того, чтобы как–то развеять свою тоску. Он ощущал себя виноватым из–за того, что совсем недавно стремился избежать встреч с Уиллой в ее же собственном доме, а «русский банк» была та самая игра, которую она любила. Игра шла не на деньги и не на какой–либо другой интерес, а просто чтобы посмотреть, кто наберет больше очков и выйдет победителем, поэтому и не было особого азарта и оживления.

Бронсон был не в курсе того, чтобы Уилла вовсе не жаловала карточные игры вообще, будь то «русский банк» или любая иная игра. Она садилась к столу только потому, что знала, что ее муж обожает карты, и еще из желания помочь ему развеять хандру. Обычно, когда они играли, Уилла болтала обо всяких пустяках, но не потому, что ей этого хотелось, а потому, что думала, болтовня поможет, ей разогнать мрачные мысли мужа, связанные с тягостным для него пребыванием дома. Но когда Бронсон был озабочен своим бизнесом, она знала, что муж предпочитает молчание, поэтому в этот вечер Уилла словно воды в рот набрала. И Бронсон был только рад, что она хоть на этот раз хранила молчание. В каждый из его редких визитов домой, когда они играли в «русский банк», Уилла болтала без умолку и доводила Бронсона этим почти до сумасшествия, но он сдерживался изо всех сил, чтобы не портить ей удовольствия. Ведь он такой редкий гость в доме, поэтому приходилось терпеть. Этим вечером Уилла была на редкость неразговорчива, и это было особенно кстати, потому что он, как назло, проигрывал.

Жена и не стремилась обставить его — она знала, что муж терпеть не может проигрывать, но он так и не смог целиком сосредоточиться на игре, поэтому она и продолжала выигрывать, сама того не желая. С виноватым выражением лица на протяжении всей игры она как бы извинялась за свое везение, занижала счет, умышленно неверно добавляла очки не в свою пользу, но толку от всего этого было чуть. Уилла продолжала выигрывать вплоть до того момента, как они наконец закончили игру, к обоюдному облегчению обоих.

И вот теперь, обуреваемый мыслями обо всем случившемся за последние дни, Бронсон потерял счет времени, стоя окна своего кабинета, и лишь мельком видел жену, когда та прошла мимо открытой двери, отправляясь к себе в спальню примерно час назад.

Он скоро выберется из этого чертова мавзолея, он уверен! Уилла доводила его порой до умопомрачения. Когда Бронсон жил вдали от нее, все выглядело нормальным; но когда оказывался в одном доме, то чувствовал себя вынужденным относиться к ней с особым пиететом; но усилия, которые приходилось при этом затрачивать, постоянно держали его нервы н взводе.

Хорошо хоть, что ему не придется представлять ей теперь Куилла! Подспудное ощущение, что он здесь чужой, вынуждало Бронсона представлять Уилле всех, кто приходил к нем в этот дом, включая своих телохранителей. В то же время он понимал, как это глупо — представлять телохранителей своей жене, словно это джентльмены, а не слуги. Но теперь она была уже в постели, как и в первый раз, когда приходил Куилл, поэтому, к счастью, ему и сейчас не нужно было изображать какие–то церемонии.

Бронсон стоял наверху лестницы и наблюдал, как поднимается по ней Куилл. Тот представлял новое поколение мафии: отдавал предпочтение серым костюмам и очкам в роговой оправе; с кейсом в руке выглядел как агент солидной страховой компании, и если и имел когда–то при себе оружие — что весьма маловероятно, — то таким оружием непременно должна была оказаться «беретта–минни».

— Приветствую, мистер Бронсон, — произнес Куилл еще в начале лестницы и, уже поднимаясь, выложил все остальное: — Такая каша заварилась с этим клубом «Какаду»! — То, как он разговаривал, никак не вязалось с его обликом солидного страхового агента.

«Если сейчас он переложит кейс в левую руку и попытается бесцеремонно обменяться со мной рукопожатием, — свирепо подумал Бронсон, — я просто спущу его с лестницы!»

Но Куилл пожимал руки только клиентам и себе равным, но уж никак не работодателям. Он добрался до верха лестницы и огляделся:

— Очень милый дом, мистер Бронсон. И в самом деле прекрасный.

— Ты уже говорил это в прошлый раз.

Куилл подкупающе улыбнулся:

— Не совсем так и не в таких выражениях.

— Хрен редьки не слаще. Ладно, Куилл, пошли в кабинет!

Бронсон шел впереди, указывая дорогу. Конечно, это было необходимо, и то, что он думал минуту назад, что разговор этот, как таковой, лишь пустая трата времени, было в корне неверным. Клуб «Какаду» подвергся дерзкому ограблению, что само по себе казалось просто невозможным. В задачу Куилла как раз и входило выяснить, почему такое стало возможным, с тем чтобы впредь подобное можно было вовсе исключить. После анализа проблем «Какаду» необходимо исследовать и причины удачи одиннадцати других ограблений. Какая–то гниль наверняка завелась в организации, если все ее члены оказались вот так легко уязвимы. Безотносительно к тому, что будет сделано с Паркером, Карнсом, Фэйрфаксом, эти проблемы стали реальными и должны быть разрешены.

Они прошли в кабинет. Бронсон уселся за письменный стол, тогда как Куилл раскрыл свой кейс и извлек оттуда кучу разных бумаг.

— Я провел расследование самым тщательным образом, мистер Бронсон, — начал он, — и пришел к некоторым заключениям, которые, возможно, поразят вас.

— Даже так?

— Сейчас!.. — Куилл начал медленно разворачивать какой–то сложенный в несколько раз лист бумаги и разворачивал до бесконечности. Постепенно выяснилось, что лист оказался калькой поэтажного плана клуба «Какаду». — Сейчас, для того чтобы вы могли представить истинную картину того, что имело место, вы должны увидеть сначала, как это произошло. Могу я?

Он стал раскладывать план на столе, и Бронсон нехотя очистил для него место. Затем Куилл, опершись на локоть, начал водить пальцем по кальке и объяснять. Он воссоздал все перемещения грабителей с самого начала и до конца и сейчас описывал ограбление в деталях: его палец проследил путь бандитов от входа в переднюю дверь, далее через обозначенные на плане помещения и до боковой двери на выход. Вопреки ожиданию, Бронсон заинтересовался подробным описанием операции и вникал в ее детали, следя глазами за движущимся пальцем.

После воссоздания картины ограбления Куилл выпрямился и направился к другому концу стола за кейсом и другим бумагами.

— У меня здесь, — заявил он, — фактические характеристики по каждому работнику клуба «Какаду», включая собственные показания. Вы сможете просмотреть их позже. Сейчас же я вам просто перечислю основные моменты.

Он вывалил груду бумаг на край стола и начал загибать пальцы, приводить главные факты:

— Первое! Никто в клубе «Какаду», от менеджера до уборщицы, даже и в мыслях не допускал возможности вооруженного ограбления опытными профессионалами. Персонал был готов принять версию о дилетантах–любителях, которые, возможно, могут неожиданно ворваться, размахивая оружие и вопя: «Всем поднять руки!» — или же начнут подсовывать записки кассирам с требованием положить деньги в брезентовую сумку, или нечто в этом роде. Но никто не был готов нападению грабителей с интеллектом.

— Второе! Никто в клубе «Какаду», от менеджера до уборщицы, не имел ни малейшего представления, что делать, если случится профессиональное ограбление на самом деле. Не было мобилизационного плана и вообще никаких наметок действий на сей счет. Как результат вышеизложенного, поиски грабителей были предприняты крайне ограниченным числом сотрудников, не имеющих соответствующего опыта, которые действовали на свой страх и риск безо всяких инструкций. Только спустя целых пять часов после случившегося менеджер наконец додумался позвонить главе местной организации мафии для более существенной помощи. Но было уже поздно… слишком поздно! Если бы звонок был сделан сразу, то уже через полчаса на «хвосте» грабителей оказалось бы пятьдесят опытных вооруженных спецов.

— Третье! Никто в клубе «Какаду», от менеджера до уборщицы, и не оказал существенного сопротивления вооруженным грабителям. Их отношение, по–видимому, было следующим:

«У мафии, мол, достаточно денег, чтобы с лихвой покрыть убытки от одного, а то и двух ограблений, поэтому нет смысла рисковать жизнью».

— Четвертое! Все сотрудники клуба «Какаду» ведут себя так, словно состоят в штате заурядной, вполне законной корпорации, а не отлучены от общества, что и должно главным образом определять их поведение…