Сага о Рунном Посохе - Майкл Муркок

— Как спалось? — поинтересовался герцог Кельнский.

— Превосходно, — усмехнулся д'Аверк, и Хоукмун понял, что ему здорово досталось от клопов.

— Вечером будем в порту, — сказал Хоукмун. — Вы — мой пленник или заложник, если вам больше нравится это слово.

— Заложник? Думаете, Империи Мрака небезразлично, жив я или мертв?

— Увидим, — Хоукмун потер Черный Камень. — Но предупреждаю: если попытаетесь бежать, я вас убью. Убью, глазом не моргнув, — так же, как вы прикончили своих людей.

Д'Аверк откашлялся в носовой платок и напыщенно произнес:

— Я обязан вам жизнью, и она принадлежит вам. Можете забрать ее, когда пожелаете.

Хоукмун нахмурился. Д'Аверк был слишком хитер, и герцог подумал, что напрасно спас его. Хлопот с ним, похоже, не оберешься, а будет ли выгода — еще не известно.

К ним подбежал встревоженный Оладан.

— Герцог Дориан! — Тяжело дыша после бега, он протянул руку. — Парус! Движется нам навстречу!

— Ну и что с того? — улыбнулся Хоукмун. — Для пиратов мы — не добыча.

Но через несколько секунд он заметил волнение среди экипажа и схватил за руку ковылявшего мимо капитана.

— В чем дело, капитан Маусо?

— Беда, сударь! — прохрипел шкипер. — Большая беда. Разве вы не видите парус?

Хоукмун всмотрелся в очертания чужого корабля. Он заметил эмблему на черном парусе, но разглядеть ее не смог.

— Не станут они с нами связываться, — сказал он. — Вы говорили, на борту нет груза. Зачем им рисковать ради пустого корыта?

— Им все равно, есть у нас груз или нет. Они, как киты-убийцы, нападают на всех без разбору. Им бы только кровушку пустить, а грабеж — дело десятое…

— Кто они? — спросил д'Аверк. — Похоже, это не гранбретанцы.

— Как раз гранбретанцы-то и не тронули бы нас, — с дрожью в голосе произнес Маусо. — Это московиты из секты Безумного Бога. Они уже несколько месяцев рыскают в этих водах, наводя на всех ужас.

— Они определенно собираются напасть, — без тени страха в голосе заметил д'Аверк. — Герцог Дориан, с вашего позволения я спущусь за своим оружием и доспехами.

— Я тоже возьму оружие, — сказал Оладан. — И вам принесу меч.

— Драться бесполезно! — выкрикнул помощник капитана, размахивая бутылкой. — Лучше сразу броситься в море.

— Он прав, — кивнул капитан Маусо, провожая взглядом д'Аверка и Оладана. — Их слишком много. Нас разорвут на куски, а если захватят в плен, будут долго пытать.

Хоукмун обернулся на всплеск. Помощник капитана исчез — видимо, у этого человека слово не расходилось с делом. Герцог Кельнский бросился к борту и всмотрелся в темную воду, но ничего не увидел.

— Он поступил мудро, — вздохнул шкипер. — Не пытайтесь его спасти, лучше прыгайте следом.

Корабль московитов быстро приближался к «Улыбчивой деве». На его черном парусе алели два огромных распахнутых крыла и между ними — звериная морда с разинутой в диком беззвучном хохоте пастью. На людях, толпившихся на палубе, не было ничего, кроме поясов и металлических ошейников. Над водой разносились странные звуки. Хоукмун разобрал их не сразу — лишь посмотрев еще раз на парус, он понял, что слышит безумный хохот. Словно грешники в аду пришли в неописуемое веселье…

— Это корабль Безумного Бога, — глухо произнес капитан Мау-со, и на его глазах выступили слезы. — Мы пропали!

Глава 7

УКРАДЕННОЕ КОЛЬЦО

Уверенно глядя вперед, Хоукмун с Оладаном и д'Аверком стали у борта плечом к плечу. На корме теснилась охваченная паникой команда «Улыбчивой девы».

Чужой корабль стремительно приближался. Глядя на искаженные безумием глаза обнаженных моряков, Хоукмун невольно подумал, что им едва ли удастся одолеть эту дикую орду.

Вот уже абордажные крючья вонзились в прогнивший борт «Улыбчивой девы». Трое защитников судна бросились рубить канаты.

— Заставьте людей подняться на мачты! — крикнул Хоукмун капитану. — Разверните корабль!

Перепуганные матросы не шевелились.

— Наверху безопаснее! — бросил Хоукмун. Матросы полезли на ванты, но к парусам не прикасались.

Уговаривать их не было времени — через борт вражеского корабля уже лезли, оглушительно хохоча, сумасшедшие матросы.

Один из них прыгнул на Хоукмуна, занес над головой герцога клинок — и встретил грудью острие меча. Но еще до того, как труп упал в узкую щель между кораблями, на палубу «Улыбчивой девы» посыпались обнаженные тела. Воины, как обезьяны, перепрыгивали с палубы на палубу, перелезали по абордажным канатам, перелетали на свисающих с мачты веревках.

Трое защитников торгового корабля кололи и рубили, и вскоре все вокруг казалось им кроваво-красным. Но московиты только усиливали натиск, оттесняя противников от борта. Они сражались неумело, но отчаянно, не щадя своей жизни.

Вскоре Хоукмун потерял д'Аверка с Оладаном из виду. Он не знал, живы они или убиты, но крепко сжимал меч, раз за разом описывая им длинную смертоносную дугу. Герцог был с ног до головы залит кровью; только голубые глаза сверкали из-под забрала.

Адский смех не утихал ни на минуту. Даже погибая, нагие воины хохотали. Беззвучно смеялись их головы, слетая с плеч.

Хоукмун понимал, что рано или поздно он не выдержит такого напора. У него дрожали колени, меч казался свинцовым. Прижавшись спиной к стене надстройки, он снова и снова останавливал живые, ощетинившиеся саблями волны, которым, казалось, не будет конца.

Удар — и падает обезглавленное тело. Удар — и отлетает отрубленная конечность. Но с каждым взмахом меча силы Хоукмуна таяли.

Отражая два удара, направленные на него одновременно, он упал на колени, и люди Безумного Бога захохотали громче. Торжествуя, они бросились вперед, спеша прикончить ослабевшего противника.

Собрав последние силы, Хоукмун рванулся, схватил и выкрутил запястье одного из нападающих, заставив его выпустить саблю. Теперь у него было два клинка; чужим он колол, а своим рубил. Расшвыряв врагов, он поднялся на ноги, отбросил кого-то пинком ноги и быстро сбежал по трапу на мостик. Это дало ему преимущество перед безумцами, которые карабкались по ступенькам следом за ним.

Он увидел на вантах Оладана и д'Аверка — им пока удавалось сдерживать натиск московитов. Он посмотрел на корабль Безумного Бога. Его еще соединяли с «Улыбчивой девой» абордажные канаты, но на палубе не было никого — все матросы перебрались на торговое судно. В мозгу у Хоукмуна забрезжила спасительная идея.

Он круто повернулся, бросился к противоположному краю мостика и, перегнувшись через леерное ограждение, схватил свисающий с салинга канат.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});