Сага о Рунном Посохе - Майкл Муркок

Правда, капитан Маусо — вислоусый толстяк с бегающими глазками — не внушал доверия, равно как и его помощник, не выпускавший из волосатой лапы бутылку крепкого вина, но Хоукмун философски рассудил, что едва ли на такое корыто, как «Улыбчивая дева», польстятся пираты или гранбретанцы.

Незадолго до отплытия он и Оладан поднялись на борт.

Утром, в прилив, «Улыбчивая дева» отдала швартовы и медленно отошла от причала. Вскоре латаные-перелатаные паруса наполнились ветром, мачты угрожающе заскрипели и корабль лениво двинулся под холодным, пасмурным небом в направлении норд-норд-ост.

Плотный туман приглушал звуки; вскоре в нем растаяли очертания пристани. Кутаясь в плащ, Хоукмун стоял на полубаке и смотрел на исчезающий вдали Зонгулдак.

На лицо герцога упали первые крупные капли дождя. Оладан поднялся на палубу и направился к другу, переступая через канаты:

— Герцог Дориан, я прибрался в каюте, как сумел. Но от вони не избавиться — она сквозь щели просачивается. И крыс вряд ли удастся разогнать — больно уж они наглые и жирные.

— Ничего, вытерпим, — уверенно сказал Хоукмун. — Бывало хуже. Да и плыть нам всего два дня. — Он посмотрел на помощника капитана, который, шатаясь, вышел из рулевой рубки. — Хотя, конечно, я бы предпочел, чтобы наши морские волки чуть серьезнее относились к своим обязанностям. Если капитан так и будет валяться на койке, а помощник пьянствовать, нам самим придется командовать на этой посудине.

Весь день убогий корабль как щепку носило по волнам. Ветер крепчал, угрожая превратиться в ураган. Время от времени капитан нетвердым шагом выходил на палубу и приказывал убрать один парус и поставить другой, подгоняя матросов пинками и проклятьями. Хоукмуну и Оладану его распоряжения казались совершенно бессмысленными.

Вечером Хоукмун поднялся к капитану на мостик.

— Добрый вечер, сударь, — вытирая рукавом длинный нос, приветствовал его Маусо. — Надеюсь, вас не слишком утомило путешествие?

— Благодарю, все в порядке. Много мы уже прошли?

— Порядочно, сударь. — Шкипер отвернулся, чтобы не смотреть Хоукмуну в глаза. — Хотите, я распоряжусь, чтобы вам приготовили ужин?

— Да.

На палубу из-под мостика вышел тихо напевающий помощник капитана. Он едва стоял на ногах.

Внезапно корабль накренился от сильного порыва ветра. Хоукмун вцепился в планшир, и леера затрещали под его весом. Капитан, похоже, не придал значения тому, что его судно едва не опрокинулось, а помощник лежал ничком на палубе, выронив бутылку, и постепенно съезжал к штормовому портику.

— Надо бы ему помочь, — сказал Хоукмун. Маусо рассмеялся:

— Ничего с ним не случится. Пьяному море по колено.

Через минуту помощника прижало к фальшборту. Голова и плечи свесились над морем. Хоукмун бросился по трапу на палубу и оттащил бесчувственное тело от борта. И вовремя: корабль снова сильно накренился, и палубу лизнула соленая волна.

Хоукмун посмотрел на спасенного им человека. Помощник капитана лежал на спине, закрыв глаза, и шевелил губами, еле слышно напевая.

— Вы правы, капитан, — пьяному море по колено, — усмехнулся герцог Кельнский.

Внезапно за бортом, на гребне волны, что-то мелькнуло. Хоукмун выпрямился.

— Капитан, вы видели? — крикнул он, подходя к борту и всматриваясь в темные волны.

— Кажется, плот, — отозвался Маусо.

Через несколько мгновений Хоукмун снова увидел плот, на сей раз ближе. Он был совсем крошечным. На нем лежали трое людей.

— Похоже, они потерпели кораблекрушение, — небрежно заметил Маусо. — Бедняги. Впрочем, нас это не касается.

— Надо их спасти, — сказал Хоукмун.

— В сумерках-то? Ничего не выйдет. Только время зря потеряем. А мне надо успеть в Симферополь — забрать груз, пока меня кто-нибудь не опередил.

— Надо их спасти, — решительно повторил Хоукмун. — Оладан, веревку!

Зверочеловек поспешно притащил из рулевой рубки бухту каната. Плот был еще виден, люди лежали на нем ничком, вцепившись в выступы. Время от времени они исчезали за высоким валом воды, но появлялись снова. С каждым мгновением расстояние между плотом и кораблем увеличивалось.

Обвязав один конец каната вокруг мачты, а другой — вокруг талии, Хоукмун снял плащ и меч и бросился в море.

И тотчас осознал, какому риску он себя подверг. Плыть среди огромных волн было очень трудно. Любая из них могла ударить его о борт корабля, и, оглушенный, он сразу захлебнулся бы. Но он упорно боролся с волнами, не теряя из виду плот и стараясь, чтобы вода не попадала в рот и глаза. Трое несчастных увидели корабль и, вскочив, закричали и замахали руками. Плывущего к ним Хоукмуна они не замечали.

— Держитесь! — закричал Хоукмун. Собрав последние силы, он поплыл быстрее и вскоре добрался до плота, который швыряло как скорлупку.

Ухватившись за край, он увидел, что двое дерутся не на жизнь, а на смерть, а третий сидит и смотрит на них.

Еще Хоукмун увидел маски с кабаньими бивнями. На плоту находились гранбретанцы — воины Ордена Вепря.

В тот миг Хоукмун едва не поддался искушению бросить их на произвол судьбы. Но тотчас одумался — подобный поступок был бы достоин только гранбретанца. Сначала он должен их спасти, а уж потом решать, как с ними быть.

Он крикнул дерущимся: «Прекратите!», но его не услышали. Вепри кряхтели и ругались, пытаясь столкнуть друг друга с плота, и у Хоукмуна мелькнула мысль, что у них помутился рассудок.

Он попытался забраться на плот, но не смог — мешал канат. Сидящий поднял голову и небрежно помахал ему рукой.

— Помоги мне, — прохрипел Хоукмун. — Иначе я не смогу помочь тебе.

Человек встал и осторожно двинулся к нему, но вскоре наткнулся на дерущихся. Пожав плечами, он схватил их за шеи и, выждав, когда плот накренится, столкнул в море.

— Хоукмун, дружище! — раздался из-под маски Вепря знакомый голос. — До чего же я рад вас видеть! Вы просили помочь — и я помог, сбросил лишний груз…

Хоукмун попытался схватить одного из тонущих, но не дотянулся. Он завороженно смотрел, как Вепри, облаченные в тяжелые доспехи и маски, с кажущейся медлительностью исчезают под водой.

Потом он перевел взгляд на уцелевшего гранбретанца, который протягивал ему руку.

— Д'Аверк, вы утопили своих друзей! Мне кажется, будет справедливо, если вы разделите их судьбу.

— Друзей? Что вы, мой дорогой герцог! Это всего-навсего слуги. — Плот подскочил на волне, и д'Аверк испуганно присел. — Они были верными слугами, но и занудами, каких поискать, — продолжал француз как ни в чем не бывало. — А занудства я не переношу. Позвольте, я помогу вам подняться. Мое суденышко невелико, но все же…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});