Рейтинговые книги
Читем онлайн Незнакомцы на мосту - Джеймс Донован

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 80

— Все остаются на местах, пока присяжные отсутствуют.

Было 12 часов 15 минут пополудни.

После того как присяжные удалились, мы сообщили представителям печати о тех комментариях, которые Абель сделал в связи с процессом. Всех интересовало, выскажется ли он относительно того, что ему было обеспечено «справедливое судебное разбирательство». Мне не хотелось касаться этого вопроса, поскольку я боялся, что, затронув его, мы невольно можем повредить нашим возможным попыткам обжалования. На шпионском процессе Розенбергов защитник совершил ошибку, которая давала о себе постоянно знать во время попыток обжалования, а именно: он поблагодарил судью за его «справедливое» ведение судебного разбирательства.

В ответ на просьбу прокомментировать действия защиты Абель написал тогда следующее: «Я хочу воспользоваться этой возможностью для того, чтобы выразить признательность моим адвокатам, назначенным судом, за то, как они провели защиту. Я хочу поблагодарить их за ту колоссальную работу, которую они проделали для меня, и за проявленные ими при этом профессионализм и способности. Р. И. Абель». Он разрешил репортерам переписать это заявление здесь же в зале суда.

После этого мы сидели и ждали присяжных, на которых теперь легла ответственность за решение данного дела. Позже мы узнали, что старшина присяжных сразу же провел голосование, и, чтобы все себя чувствовали свободно, он провел голосование тайно, использовав для этого бумажные бюллетени. На одиннадцати листках стояло «виновен». Один присяжный проголосовал «невиновен» (по первому пункту обвинения), и вслед за этим началась дискуссия. Прошел час, наступило время ленча. Судебные распорядители проводили присяжных в ресторан «Джо» на противоположной стороне Фултон-стрит.

Часы показывали уже 1 час 15 минут, когда присяжные ушли, так и не приняв окончательного решения. Этот факт говорил о том, что они будут «отсутствовать» некоторое время и что они не единодушны в своем мнении, по крайней мере, в данный момент. И мы могли спокойно отправиться поесть.

Судейские работники отвели Абеля в комнату для арестованных, чтобы он тоже мог пообедать.

В 2 часа 30 минут, то есть через час и пятнадцать минут, присяжные вернулись и возобновили дискуссию. Первое, что они сделали, — это направили судье записку с просьбой прислать три следующих вещественных доказательства: заявление Хэйханена, сделанное сотрудникам ФБР, относительно того, что он не занимался шпионажем; письмо о Квебеке и расшифрованное послание, обнаруженное в разнимающейся пятицентовой монете. Когда об этой просьбе стало известно, это породило массу всевозможных догадок.

В течение всего процесса Абель чем-то старался себя занять. Его руки и ум все время были в работе. Если ом не делал заметок, то обязательно что-то рисовал. Он нарисовал Хэйханена, присяжных, судью Байерса, судебных служителей и обвинителя. Но теперь, когда зал суда почти совсем опустел и действия развертывались за его пределами, делать было абсолютно нечего, и время, по-видимому, тянулось для него мучительно медленно.

Вся его жизнь была полна ожидания, причем иногда такого мучительного. Он ожидал момента конспиративной встречи и момента для изъятия письма из тайника, ожидал подходящего момента для вербовки агента, ожидал писем от семьи, ожидал и страшился момента, когда его могут разоблачить. Абелю иногда казалось, будто каждый прохожий на улице смотрит на него и знает, кто он такой.

Абель говорил, что каждый человек, находящийся на не-легательном положении, постоянно должен бороться с ощущением, будто весь мир вот-вот раскроет его тайну. Однако полковник умел одолевать свои страхи в течение девяти лет.

Прошел час, затем еще один. Кто-то послал за кофе и последними выпусками вечерних газет. Один корреспондент подошел ко мне сзади и, делая вид, что читает что-то у меня за спиной, прошептал:

— Джим, тебе, пожалуй, надо быть готовым к бегству. Может быть, ты слишком хорошо сделал свое дело, и кто-то этим весьма недоволен.

Ожидать вердикта присяжных — все равно что сидеть у постели умирающего, а на сей раз это было самым тяжелым испытанием в моей практике. Когда часы над пустовавшими местами присяжных показывали 4 часа 30 минут пополудни, наша маленькая группка поневоле начала нервничать, а затем мы вдруг ощутили некоторую надежду: может быть, присяжные зашли в тупик и не могут прийти к единодушному решению? Но мысль о новом процессе, о том, что все придется пережить заново, как-то не воодушевляла нас.

Где-то хлопнула дверь, и я услышал, как кто-то выкрикнул:

— Идут!

Было 4 часа 50 минут. Таким образом, присяжные отсутствовали три с половиной часа. Зал суда быстро наполнился. Теперь все происходило с удивительной быстротой. Секретарь суда Джон Скотт встал. В этот момент он был центральной фигурой. Он обратился к присяжным:

— По делу — «Соединенные Штаты Америки против Рудольфа Абеля» признаете ли вы обвиняемого виновным или невиновным по первому пункту обвинения?

— Виновен.

Трижды секретарь обращался с вопросом к присяжным, и трижды старшина присяжных Даблин провозглашал, что Абель «виновен».

По моей просьбе присяжные были опрошены каждый в отдельности. И еще двенадцать раз в зале суда прозвучало «виновен». Это слово звучало как эхо: виновен, виновен…

Абель сидел все время абсолютно спокойно. Лицо его было неподвижно, а взгляд тверд. Я выступил с предложением отклонить вердикт как «противоречащий доказательствам», но судья Байерс отвел это предложение. Он распорядился, чтобы Абеля снова взяли под стражу, и определил 15 ноября как день объявления приговора. Затем судья в последний раз обратился к присяжным:

— Присяжные освобождаются от выполнения своих обязанностей. Суд благодарит вас за то, что вы с большой тщательностью и вниманием рассмотрели это дело. Быть может, то, что я скажу, и не вызовет у вас большого интереса, но все-таки я хочу, чтобы вы знали, что, если бы я был одним из присяжных, я вынес бы точно такой же вердикт. До свидания, и желаю вам успеха.

Выйдя из зала суда, Томпкинс заявил представителям печати, что «процесс был проведен в соответствии с лучшими традициями американского правосудия». Он сказал, что такого вердикта и следовало ожидать, учитывая неоспоримость приведенных доказательств, а также то, что этим делом Соединенные Штаты Америки нанесли «тяжелый удар советскому шпионажу в нашей стране».

В этот день в Вашингтоне было сделано заключительное заявление, где представители армии объявили, что мастер-сержант Рой Роудс заключен в уголовную тюрьму в Форт-Бельвуар, штат Вирджиния. Через пять дней Роудсу были предъявлены обвинения в шпионаже, а также в том, что он «не сообщил о своих прежних связях с советскими агентами» в заявлении, сделанном им под присягой военным следователям.

Четверг, 14 ноября

В Москве в «Литературной газете» появилась статья, в которой дело Абеля характеризовалось как низкопробный уголовный роман, как ложь, состряпанная Эдгаром Гувером.

В то время как московская интеллигенция читала о тамошней версии бруклинского дела, я занимался составлением письма судье Байерсу, излагая свои взгляды по вопросу о том, почему я считаю необходимым сохранить жизнь Абелю.

У меня сложилось твердое убеждение, что смерть Абеля не принесла бы никакой пользы и фактически даже противоречила бы интересам моей страны. Закончив письмо, посвященное приговору Абеля, я отправил его с посыльным судье Байерсу. Я хотел, чтобы он получил его для изучения за целые сутки до официального вынесения приговора. Только после этого я мог считать, что сделал все возможное для спасения жизни полковника.

Пятница, 15 ноября

В 10 часов 30 минут утра зал суда уже был полон, и мы все были готовы к процедуре вынесения приговора. Не хватало только одного лица — заключенного. Абель еще не прибыл из манхэттенской тюрьмы. Судебные распорядители и облаченные в форму судейские работники казались озабоченными. В большом помещении суда воцарилась абсолютная тишина. Мы все ждали — прошло десять, пятнадцать, наконец двадцать минут. И вот около одиннадцати часов утра в зал вошел судья Байерс, и судебный пристав объявил, что заседание суда началось.

Через другую дверь в передней части зала ввели Абеля. Усаживаясь на свое место рядом с нами, он прошептал с застенчивой улыбкой, что тюремный фургон сломался по дороге и в этом причина задержки. Я начал первым, зачитав суду письмо, направленное мною судье Байерсу, в котором прежде всего указывалось, что мое ходатайство сделано исходя из предпосылки правильности вердикта, вынесенного присяжными, с точки зрения нашего закона.

«Я утверждаю, что интересы правосудия и национальные интересы Соединенных Штатов Америки требуют, чтобы смертная казнь не была применена по следующим причинам:

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 80
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Незнакомцы на мосту - Джеймс Донован бесплатно.

Оставить комментарий