Свой человек на небесах - Евфимия Пащенко

Этот сделает!

* * *

Известный михайловский антиквар и владелец художественной мастерской «Преображение» Борис Семенович Жохов, более известный под прозвищем Жох, сидел в своем офисе, размышляя над вчерашним разговором с господином Колосовым. И чем больше он обо всем этом раздумывал, тем больше ему на ум приходила старая-престарая сказка о том, как некий богатый крестьянин вздумал устроить торжественные похороны своему любимому козлу. Мало того — отпеть его в церкви[36]. Разумеется, местный священник наотрез отказался совершить подобное беззаконное, если даже не кощунственное деяние. Однако услышав от старика, что почивший козел был не таков, как его рогатые и бородатые собратья, и завещал ему на помин своей души сто рублей, батюшка возгорелся желанием немедленно отпеть усопшего. Что до дьячка и дьякона, то и они отказывались участвовать в погребении козла лишь до тех пор, пока не узнали: согласно завещанию покойного им тоже причитается некая сумма… Ай да козел! Какая мудрость! Какое великое почтение к духовному званию! Поистине, православный из православных!

И вот под колокольный звон и пение «душа его во благих водворится, и память его в род и род», козла погребли на деревенском кладбище. Однако кто-то из благонамеренных селян, смущенный этим невиданным и неслыханным событием, поспешил донести о случившемся местному архиерею. И тот вызвал старика и священника к себе на суд. Но тут выяснилось: почивший козел оказался настолько мудр и предусмотрителен, что не обошел в своей духовной и Владыку, завещав ему тысячу рублей. В итоге архиерей сделал старику и священнику строгое внушение — зачем они козла при жизни маслом не соборовали? Мораль проста: за деньги поп и козла отпоет. Что ж, в таком случае, отчего бы не попробовать? Дело-то выгодное! И если все пойдет по намеченному плану, то Жоху удастся заработать не один миллион. Особенно если господину Колосову взбредет в голову блажь построить в честь своего прадедушки-чудотворца часовню или храм и украсить его стены соответствующей росписью… Чего только можно не сделать за деньги и ради денег!

Раздумья Жоха прервал приход очередного заказчика. Им оказался не кто иной, как наместник старого Спасо-Преображенского собора отец Анатолий Дубов, бывший бизнесмен, которого немногочисленные явные и куда более многочисленные тайные недоброжелатели за глаза называли «отцом Дуболомом». Надо сказать, что в офисе Жоха священники появлялись нередко. Хотя всем им было хорошо известно: учтивый и предупредительный владелец этого заведения только что освободился из ИК №…, куда угодил за хищение старинных икон из городских храмов. Впрочем, что с того? Ведь у кого еще в Михайловске можно отреставрировать старые или заказать новые иконы, как не у Бориса Жохова? Вдобавок, православным клиентам он делает десятипроцентную скидку. А священнослужителям — даже двенадцатипроцентную, по числу избранных Христовых апостолов. Ну как после этого не вести с ним дела?

Вот и сейчас отец Анатолий явился к Жоху не просто так, а по делу. Приближался день памяти Архистратига Михаила — именины Богоспасаемого града Михайловска и престольный праздник нового кафедрального собора. К этим торжествам в мастерских Жоха были заказаны иконы, которые по случаю сего двойного праздника епископ Михайловский и Наволоцкий Гедеон намеревался презентовать благодетелям и высокопоставленным городским чиновникам, а также самому губернатору, дабы сим даром подвигнуть их на новые милости и щедроты. И отец Анатолий приехал к Жоху, чтобы забрать готовый заказ.

Он внимательно осмотрел каждую икону. Особенно ту, на которой был изображен Великомученик Георгий Победоносец — небесный покровитель недавно избранного губернатора Михайловской области Юрия Кузнецова. Ибо с лица святой Георгий весьма походил на господина губернатора (точнее, на его парадный портрет, созданный при помощи всеприукрашивающего фотошопа). Зато в гнусном облике змия, бьющегося в предсмертной агонии под копытами белого скакуна, на котором восседал святой, угадывались черты соперника господина губернатора, покойного главы местной оппозиции Валерия Малыгина. Надо сказать, что образцом для написания этой иконы послужил один из известных конных портретов Наполеона Бонапарта. Что, несомненно, польстило бы господину Кузнецову, узнай он об этом. Ведь, как справедливо подметил поэт, «мы все глядим в наполеоны…».

Окончив осмотр икон, отец Анатолий уже собирался отправиться восвояси. Но тут Жох любезно предложил ему:

— Ну что, отче, вспрыснем заказик?!

Разумеется, отец Анатолий не заподозрил подвоха. Вспрыснуть завершенное дельце — дело святое. Вдобавок, коньяк у Жоха был отменный: «Амбассадор», по возрасту — почти ровесник отца Анатолия[37]. Отчего бы не выпить?

Разлив по стопкам благоуханный напиток цвета темного янтаря, они выпили его, не чокаясь. Некоторое время длилось то молчание, о котором в народе говорят: «ангел пролетел» или «милиционер родился». И вдруг Жох, словно вспомнив что-то важное, подошел к окну, взял с подоконника некий предмет и протянул его отцу Анатолию:

— Что ты думаешь по этому поводу? — резко спросил он.

И хотя это была всего лишь икона, терпко пахнущая еще не высохшими красками, священник уставился на нее как на чудо чудное, диво дивное. Да тут и было чему подивиться!

На иконе был нарисован бородатый старец в белой рубахе и белых портах чуть ниже колена. В правой руке он держал большой крест, а в левой — хартию, на которой славянской вязью было начертано: «Прославлю прославльшего мя». За спиной старца, точь-в-точь как на старинной соборной иконе Архистратига Михаила, раскинулся град Михайловск. Однако то был не старый Михайловск, с храмами и монастырями, разрушенными в послереволюционное лихолетье, а вполне узнаваемый, современный город с многоэтажными домами, включая местный небоскреб, увенчанный телевышкой. А одесную и ошуюю от старца были изображены офис фирмы «Колосс» и особняк его владельца господина Колосова.

— Что эт-то за фигня? — пробормотал наконец-то обретший дар речи отец Анатолий. — Это что за персонаж такой?

— Прикинь! — ответствовал Жох, довольный замешательством священника. Ибо это повышало шансы на то, что дальнейший разговор с «отцом Дуболомом» не окажется бесполезным. — Тут ко мне неделю назад Колос завалился. И заказал икону своего прадедушки. Вот это он и есть. — закончил он, разливая по стопкам коньяк.

Отец Анатолий машинально осушил стопку, едва не поперхнувшись от волнения. И лишь после этого начал приходить в себя.

— Похоже, у Колоса от бабла крышу снесло, — предположил он. — А что у него за дед такой, чтобы его на иконах писать?

— Да какой-то старец-рецидивист был…

— В каком смысле?

— Типа мощный чудотворец.

— Но ты говорил Колосу, что, если без канонизации, то никакой он не святой!?

— Ну, так за чем же дело стало? — осторожно поинтересовался Жох.

— Ты хоть представляешь себе, какой это геморрой?! — вскинулся отец Анатолий.

— Короче: сколько это будет стоить? — почти слово в слово повторил Жох вопрос, который господин Колосов вчера задал ему самому.

— От меня здесь мало что зависит, — честно признался отец Анатолий. — Это с Владыкой решать надо.

— Понятно. Озадачу клиента. А сам-то сможешь помочь?

— Ну, а мне-то какой интерес всем этим заморачиваться? — спросил отец Анатолий, наливая себе третью стопку.

— Так ты же в курсе, сколько у Колосова бабла! Если тема прокатит, он и тебя, и меня отблагодарит. Ну как?

— Надо еще разобраться, что у него там за кандидат в святые нарисовался… — отец Анатолий едва успевал отвечать на вопросы, которыми бомбардировал его ушлый Жох.

— И что тебе нужно, чтобы разобраться?

— Житие его нужно. А нет, так чтобы было. У тебя есть кому этим заняться?

— Найду без проблем, — успокоил его Жох. В чем-чем, а уж в этом-то он не сомневался…

— Ну ладно, давай по последней и разбегаемся, — пробормотал отец Анатолий, явно спеша уйти от очередного вопроса. Не ведая, что Жох уже выяснил все, что ему требовалось.

Когда священник ушел, Жох осушил до дна недопитую рюмку коньяку. Он был доволен разговором. Еще бы! Ведь все идет по его плану! Теперь нужно встретиться с заказчиком…

* * *

Разумеется, с господином Колосовым Жох держал себя совсем иначе, чем с отцом Анатолием. И был сама учтивость. Пусть колосс михайловского бизнеса думает, что Борис Жохов из кожи вон лезет, чтобы выполнить его желание. Откуда ему догадаться, что на самом деле Жох старается прежде всего для собственной выгоды!

— Я тут, Василий Петрович, по поводу вашего дела с настоятелем собора побеседовал, — доложил он тому, кого за глаза запросто звал Колосом. — И он мне сказал, что, в принципе, все это возможно. Однако в этом направлении придется поработать.