Когда падает небо 1 (СИ) - Чернышова Алиса

Твою мать.

Лео об этом не подумал, но ведь это действительно так: ему и в голову не пришло, но это ведь очевидно! Если вернулся Адион, значит, вернулись и драконоборцы. А значит…

24

* * *

Сказать, что Лео продрало до печёнок, значило и вовсе промолчать.

Если что, своих драгоценных сослуживцев он боялся ещё при жизни, и не без повода. Они же, но вернувшиеся мертвецами — сюрприз настолько паршивый, что, пожалуй, словом не описать. Как минимум цензурным.

На фоне этого разговоры о философах и впрямь не особенно актуальны.

— Нам надо вернуться, — сказал Лео быстро.

Адион выразительно скривился.

— Чтобы что, прости? — уточнил он. — Ты заделался великим борцом с нежитью? Позволю себе усомниться. Я, если что, тоже не горю желанием снова встречаться с моими убийцами. Как минимум, пока расклад вот совсем не в мою пользу. Я не смог в одиночку с ними справиться тогда, не рассчитывай на меня и сейчас.

— Ты не один, — сказала Лисса резко.

Адион издевательски хмыкнул.

— Ой, что, правда?.. Я даже не буду комментировать, только рекомендую добавлять поменьше пафоса в утренний суп… Мы в меньшинстве. И мне их хватило ещё при жизни, если хочешь.

— Люди умрут!

— Некоторые из них, — пожал плечами Адион равнодушно, — те, кому хватит идиотизма заговорить с мёртвыми драконоборцами.

— Они об этом не знают! — вклинился Лео.

Лицо фейри исказилось. Повреждения, стершиеся было с его кожи, вернулись вновь.

— Я тоже много чего не знаю, — отрезал он. — Например, я не знаю, чего ради я должен встречаться с ними снова. Или ты считаешь, что я получил массу удовольствия в свои последние минутки, смертный? Думаешь, я фейри и мне должно нравиться такое? Правда?

— Но там люди!

— И почему мне должно быть не наплевать, простите? — вот теперь Адион выглядел, как самый настоящий злобный неупокоенный мертвец; в голосе его, шипящем и потустороннем, звучало всё больше ярости. — Я сдох, и это было не особенно приятно, ты в курсе? Все мои надежды и мечты пошли по адресам, которые не озвучивают в приличном обществе. Я умер. Я подох, как собака, вдалеке от дома и родных, без шанса на спасение, и единственным существом, за которое я вообще мог держаться, был единственный грёбаный иномирный драконоборец, которому пришло в голову меня пожалеть, за которого я цеплялся в дурацкой надежде, что он вмешается — даже если понимал, что это приговор для нас обоих.

Лео передёрнуло.

Значит, он всё же надеялся… До последнего надеялся, что Лео вмешается.

— И вы двое предлагаете мне даже в посмертии ввязаться в противостояние с той самой толпой магов, которые замучили меня до смерти, которых теперь даже не убьёшь, которые с большой долей вероятности переродились в совершенно озверевших тварей? Простите, у меня были совсем другие планы на посмертие.

— Тебе что, не жаль тех, кто умрёт?

— Жалость — деструктивное чувство, моя дорогая, ты знала бы об этом, будь чистокровной эльфийкой. Жалость надо применять дозировано и строго по рецепту. За единственным, кого мне и впрямь было бы жаль (за тем, кому было жаль меня), я, как видишь, не поленился вернуться. Остальные? Приятного путешествия на тот свет… Но это, конечно, вряд ли. Меня самого проводила эта компания отморозков, потому я знаю, каково с ними рядом умирается… Но это больше не мои проблемы.

— Ты просто боишься! — выкрикнула Лисса. — Ты просто трус?

— Я? Боюсь? Ну конечно, боюсь! Я же не идиот! Они выдрали мне крылья, нанесли множество увечий, чуть ли не вывернули наизнанку и прочее в списке замечательного. Я всерьёз должен стыдиться, что боюсь их? Правда? Извини, дорогая, но ты не по адресу! Готов признать себя трусом, если это подразумевает не-повторение тех потрясающих ощущений!

— У меня там семья!

— Сочувствую.

— Я очень прошу тебя!

— Я очень сочувствую. Дальше что?

Лео нахмурился. Кое-что, сказанное эльфом, не давало ему покоя, потому он вклинился в разговор.

— Подожди. Так ты, получается, вернулся за мной и утащил сюда… чтобы спасти от них?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Эльф едва заметно поморщился и отвернулся, как будто был немного смущён.

— Это всего лишь двухсторонняя сделка, — буркнул он. — Мне нужен кто-то, кто передаст весточку момей семье. Если при этом я не позволю этим уродам добраться до тебя, тем самым нагадив? Это, на мой вкус, вполне можно считать приятным бонусом.

Вон оно как… Лео посмотрел на Адиона с невольным уважением.

Хватило бы у него самого благородства и внутренней силы для того, чтобы в такой ситуации пытаться отблагодарить и спасти? Лео всегда очень хотелось считать себя самого хорошим человеком. Он в любой ситуации старался поступать правильно и гордился этим… возможно, иногда даже излишне.

Но, если быть совсем уж честным хотя бы с собой, у него самого никогда не хватило бы духу вернуться в такой ситуации с благими намерениями. Лео скорее постарался бы возненавидеть тупого, слабого жалельщика, который его не спас. Как бы он ни хотел бы, чтобы это не было правдой, но оно было.

Адион не был трусом. В отличие от, пожалуй, самого Лео. Но…

— Эй, — сказал Лео мягко, — всё хорошо. Правда. Но не мог бы ты, пожалуйста, выпустить нас с Лиссой? У нас там правда дела.

— Умереть? — уточнил Адион язвительно. — Важное дело, кто бы спорил. Но кто тогда весточку моей семье передаст? Об этом ты подумал вообще? У нас сделка, между прочим!

Лео вздохнул.

— Адион… Пожалуйста. Важные нам люди остались там. Пожалуйста.

Эльф поморщился.

— И ты туда же… Давно ты знаешь этих важных людей?

Лео не ответил, просто смотрел на него.

— Я не спас тебя, — сказал он тихо. — Я действительно не мог. Но теперь всё иначе. Они ведь не смогут вредить мне напрямую?

Адион тяжело вздохнул.

— Воля твоя. Не верь глазам, не верь ушам, пока эта полукровная девчонка не подтвердит, что то, что ты видишь, истинно. И учти: сдохнешь — заставлю в призрачном виде мою последнюю волю исполнять. Понял?

Лео слегка покачал головой: официально это были самые странные слова поддержки, которые он получал в своей жизни.

— Договорились.

— Ну вот и отлично… А я — пошёл. Буду убегать, как и положено трусу.

— Ты не…

Договорить Лео не успел: пространство вокруг уже подёрнулось туманом, и он оказался… Там же, где был, но вокруг было очень… Людно?

Что вообще принято говорить, когда окружён множеством живых мертвецов? Какие только глупые мысли не приходят в голову…

Вокруг был туман, такой густой, что стволы деревьев и контуры людей были в нём едва различимы. При таком раскладе очень сложно понять, какого пола стоящий перед тобой человек и старше он или моложе ста. Разумеется, отличить мёртвого от живого при таком раскладе было ещё сложнее.

— Лёвушка! — ласковый голос дедушки зазвучал из темноты, пробирая потусторонней жутью до самых костей.

Дедушка ведь умер в другом мире. Так откуда… Или он тоже смог прийти? Лео сглотнул слюну.

Разумеется, это ложь. Адион сказал, не стоит верить глазам и ушам. Но откуда местным тварям вообще знать, куда давить?..

Но отвлекаться не стоит.

В первую очередь надо убедиться, что Бетта… Где она? Она ведь была рядом? Но тени мелькали в тумане, и понять, какая из них нужная…

— Бетта! — крикнул он.

— Лео! — в ответном голосе было столько муки, что его как магнитом потянуло в ту сторону…

Но тут его локоть сжали в жёстком захвате.

— Стоять, — прошипела Лисса. — Даже не вздумай маяться дурью. Это не она.

— Но…

— Не она, — повторила полуэльфийка твёрдо. — Не майся дурью, ещё раз повторяю. Ты моя единственная надежда здесь, как минимум, до поры. Я не собираюсь позволить тебе сдохнуть просто так.

— А как же Бетта?

— К ней пока не протолкнуться, твои сослуживцы жаждут общения. Но она пока что держится, кровь тёмных ведьм — не водица… Ты не о том думаешь. Для начала, будь так добр, брось мой труп.