Дети леса, дети звезд - Мерри Джинн

Так даже лучше.

— Ты уверен, что ты шел именно по самой реке, а не по впадающим ручьям? Их же тут, как снаружи снега!

— Я у Теслы спросил. Он прямо пальцем ткнул: вот тут вот меня нашел, второй приток, считая от вот этой вот недогоры. Оттуда тропа вверх на горное озеро. Тропа крутая, но пройти можно. — Тогда ближайшее от нас человеческое поселение — рудники. И еще старый город по дороге. Но я слышал, что в старых городах мало кто живет.

— Да ты что?! А Лерей?

Грин хмыкнул — крыть было нечем. О Лерее он от Блейки уже наслушался так, что по городу мог бы гулять с закрытыми глазами. Оставить своего спутника на переправе Зурташ, среди людей, как он сначала хотел, уже не получилось. Сомнительно, что получится оставить его в старом городе. Выходило, что Блейки придется сопровождать аж до самых рудников.

Но Блейки горел энтузиазмом посмотреть переправу, а сфинкс ради разнообразия захотел опробовать чуть поджившее крыло и спорхнуть, или хотя бы спланировать к реке с высоты. Блейки, отвернувшись, долго хихикал, глядя на осторожные маневры и суматошные зигзаги пернатого. Видимо, Грину было все-таки еще больно.

Потом Блейки сам съезжал с высокого обрыва на задней точке ногами кверху, и тут уже ухмылялся, пряча лицо в лапы, Грин.

* * *

Паром, вытащенный на берег, несколько невысоких, но длинных деревянных домов, по окна занесенных снегом, темно-серая широкая река и пара стоячих, в три человеческих роста, камня у самой воды — вот так выглядела переправа Зурташ.

— Что странно, даже собак нет, не то что людей — оглядываясь вокруг, заметил Блейки. — Где они себе, как думаешь?

Сфинкс как будто прислушивался, склонив голову. Лицо его было печальным.

— Тут люди и правда вымерли, но не от болезней, — наконец, произнес он.

— И до весны жить здесь точно уже нельзя. Открой вон тот амбар.

Блейки осторожно толкнул указанную дверь, замешкался на пороге, и сфинкс с достоинством прошествовал мимо него внутрь.

— Рыба, — объявил он, прижмуриваясь. — Слишком много рыбы.

Копченые сочные пласты висели на жердях, занимая пол-амбара, от штабеля бочек высотой под потолок исходило специфическое благоухание маринада, шуршали серебристые связки сушеного, привешенные к потолку. Блейки смотрел и нюхал, как завороженный, а сфинкс повернулся и вышел, резко дернув хвостом.

Он толкнул лапой дверь в другой дом, с веселыми занавесочками на окнах, осторожно заглянул внутрь, но вскоре вышел, брезгливо дергая шкурой и встряхиваясь:

— Блейки, бери там рыбу на несколько дней пути, и уходим дальше по берегу!

Блейки прикинул, что голодный, а конину давно подъели, схватил веревку, перевязал, как поленья, особо жирные тушки, отрезал шелестящую гроздь чего-то типа лещей от потолка и пошел нагонять приятеля, который уже шел вверх по течению вдоль самого берега, оставляя на снегу четкие, глубокие отпечатки лап. Время от времени сфинкс подходил к самой кромке воды, проламывая сухую траву, и как будто что-то высматривал. Наконец, позвал Блейки:

— Вот они, смотри.

Блейки посмотрел. В неглубокой ямке у самой воды, покрытые льдом, присыпанные снегом, лежали люди, несколько человек — глаза закрыты, лица белые. Блейки стало нехорошо, да так нехорошо, что все те слова, которые обычно легко слетали у него с языка, теперь словно вмерзли в тот самый лед.

— Что за..? — спросил он, чуть отойдя в сторону.

— Позже, — пообещал Грин, и Старр подчинился, и даже не болтал по дороге, как обычно, и они быстро шли вдоль берега, стремясь как можно скорее уйти подальше, а когда стало темнеть, поднялись к лесу и развели костер, и долго отчищались снегом от запаха копчений перед тем, как залезть в палатку.

— В таком темпе, — все-таки не выдержал и подвел итог дня Блейки, вытягиваясь в тепле, — завтра холмики нам встретятся уже покруче, потом выйдем в предгорья, а там мимо старого города, и через несколько дней от него — рудники. На рудниках-то все в порядке, как ты думаешь?

— Должно быть в порядке, — сонно мурлыкнул сфинкс.

— Ты обещал рассказать, — напомнил Блейки. — Что случилось на переправе?

— Случилась рыба, — неохотно пояснил Грин, — Видимо, ее было много. Ее было так много, что стали ловить без счета, готовить без опаски. Странно!

— Рыба что, оказалась отравленная? А мы ее…

— Странно, что они забыли про речной народ. Это ведь и его рыба тоже.

Скорее так — рыба — это их стада, но люди могут брать свою часть, особенно когда хороший приплод. Речные сами дают стада прореживать, а свою долю запирают по затонам. Брать из реки можно — но по зиме, а не по осени, и быть готовым делиться. И еще — копченое, вяленое и сушеное речной народ не ест.

— И..?

— И вот речной народ заготовил себе вместо рыбы на зиму из того, что живет на берегах этой реки, — безмятежно пояснил сфинкс. — Никто не хочет умирать от голода. А про рыбу надо будет сказать другим людям, кстати. Здесь она все равно уже никому не пригодится. Но почему такое случилось, понять не могу! — признался он вдруг и довольно нервно подгреб к себе Блейки поближе, для надежности.

Умотавшийся за день Блейки спал, как младенец, и Грин, которому уже не надо было притворяться перед спутником невозмутимым лесным зверем, старался опять и опять сообразить, как так получилось, что небольшое селение было убрано так беспощадно. Грин читал о противостояниях людей и нелюдей, но до сих пор по наивности своей считал, что те конфликты ушли в прошлое, а теперь давние истории опять и опять всплывали в памяти.

Грин сам поражался, что теперь гибель людей кажется ему естественной, хотя и не вполне логичной. А еще сфинкса тревожил шум ветра за стеной палатки, а человек слышал в этих завываниях чей-то тревожный далекий зов. И тогда спящий рядом Блейки представлялся Грину чем-то вроде зацепки за тот единственно уютный и понятный человеческий мир, который он хорошо знал и в котором был уверен.

Глава 17

Что Грин ушел совсем, не просто загулял в окрестностях, Серазан понял только к концу следующего дня. Почувствовал как-то вдруг, внутри, словно выключился где-то на границе сознания взъерошенно-зеленый индикатор — горел и грел, а теперь за дальностью пропал сигнал.

И сразу стало так пронзительно тоскливо… И обидно: что ученик не предупредил об уходе, потом — что Грин-то попрощался, а Тесс и не сообразил, не проводил, проспал уход сфинкса так же, как до того — возвращение, не испек на дорожку так долго выпрашиваемого уж какого получилось бы печенья, а хуже того — что не представляет, ждать ли рыжего сфинкса обратно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});