Допеть до победы! Роль песни в советском обществе во время Второй мировой войны - Сюзанн Амент

Исаковского «Морячка» и послала его Бакалову, который написал музыку и отдал ее военному ансамблю. Началась война, и композитор забыл о легкомысленной песенке, пока не услышал, как ее поют [Луковников 1975: 57–58]. Неизвестно, исполнила ли когда-либо сама Яунзем песню, которую заказала композитору. Композитор Богословский прочитал стихотворение Лебедева-Кумача «Россия» в журнале «Красноармеец» весной 1944 года, и мелодическая версия Богословского превзошла все остальные, написанные на тот же текст [Бирюков 1984: 231]. Таким образом, некоторые тексты, не предназначенные для песен, становились ими, попав на глаза композиторам в центральных или местных газетах. Непонятно, какое вознаграждение при этом получали авторы текстов за свой труд: ведь официальный заказ отсутствовал.

Как и в случае со сборниками песен, невозможно указать точное число песен, родившихся благодаря газетным публикациям стихов. В номерах «Правды», «Красной звезды», «Литературы и искусства», «Комсомольской правды» было опубликовано 42 стихотворения. 28 из них не сопровождаются нотами и не упоминаются в списках работ композиторов. Кроме пяти широко известных текстов, включая «Сторонку родную», еще два стихотворения легли в основу песен, как сообщается в литературе. Стихотворение Суркова «Песня гвардейской пехоты» появилось в «Правде» 2 февраля 1943 года. Спустя четыре дня композитор Солодухо представил песню на эти стихи в Оборонную комиссию Московского отделения ССК, которая пришла к заключению, что мелодия нуждается в доработке. О ее дальнейшей судьбе ничего не известно (заседание Оборонной комиссии ССК, 06.02.1943. РГАЛИ. Ф. 2077. Оп. 1. Д. 81).

Возможно, существует связь между стихотворением Долматовского «Сирень», напечатанным в «Правде» 4 июня 1943 года, и песней Каца «Сирень цветет», которую он представил на утверждение в октябре того же года, но имя поэта в документах не указано. Члены Военной комиссии дали неоднозначную оценку песне, и ее дальнейшая судьба неизвестна (заседание Военной комиссии ССК, 19.10.1943. РГАЛИ. Ф. 2077. Оп. 1. Д. 82). Многие из опубликованных в газетах стихов Суркова не были положены на музыку, как и стихи Кирсанова, Уткина, Лебедева-Кумача, Заряна и поэтессы из Свердловска Л. Младко. Еще 14 текстов сопровождаются нотами с указанием имени композитора. В одном случае указывается мелодия, под которую следует исполнять слова: речь идет о стихотворении «Песня воскресника» Лебедева-Кумача, которое следовало петь на мелодию революционной песни 1918 года «Мы кузнецы». Стихотворение было напечатано в «Правде» и призывало комсомольцев принимать участие в воскресниках («Правда» от 18.08.1941. С. 3). Публикация в газете текста с нотами гарантировала, что о песне узнают тысячи, если не миллионы читателей, и уменьшало вероятность появления других мелодий на те же слова, хотя не исключало ее. В газетных статьях порой упоминались, без публикации текста и нот, новые песни, и читатели узнавали по крайней мере об их существовании.

Помимо распространения новых песен и стихов, газеты служили главным средством информирования о политической линии, проводимой в отношении песни партией, КДИ, ГлавПУРККА и другими ведомствами. Дискуссии и обсуждения, которые проходили в Союзе композиторов и других организациях, отливались в сжатые, жесткие формулы, выражавшие политику и цели. В статье, написанной в сентябре 1941 года, песня была названа боевым соратником солдата. Основывая свою аргументацию на той роли, которую играла песня и в старой русской армии, и во время Гражданской войны, автор утверждал, что песня должна сопровождать солдата всегда – на марше, на привале, в бою. «Песня – друг и товарищ солдата», – говорилось в статье. Статья являлась слегка завуалированным указанием политработникам активнее внедрять песню во фронтовую жизнь, используя для этого гармонь и баян. Каждому взводу предписывалось иметь запевалу, а районным ансамблям и Домам Красной Армии – помогать солдатам разучивать песни, снабжать их песенниками. Песни должны публиковаться в газетах и звучать по радио. Статья завершалась выводом: «Многие политработники забывают о великой мобилизующей силе хорошей песни и художественной самодеятельности». Газета воздерживалась от прямой критики тех, кто недооценивает значение песни, но смысл послания был ясен: музыка должна находиться на переднем крае воспитательной и политической работы («Красная звезда» от 05.09.1941. С. 1).

В мае 1943 года основные установки в отношении песни оставались неизменными и даже были подтверждены. В прессе прозвучал призыв удвоить усилия концертных и агитационных бригад в обслуживании армии. Однако появился новый нюанс: было высказано пожелание уделять больше внимания русским народным песням. В одной из статей говорилось, что не все руководители коллективов понимают свою важнейшую задачу – служить проводниками народных песен и что в программе Ансамбля Северо-Западного фронта народные песни составляют 10–20 % программы, а иногда и вовсе звучит три-четыре народных песни, что является искусственным ограничением («Красная звезда» от 05.09.1941. С. 1). Таким образом, наметился некоторый сдвиг в сторону народности от бодрых маршевых мелодий и патриотических гимнов, заказ на которые поступал в начале войны. В статье также разъяснялось, что предпочтение следует отдавать новым песням в русском стиле – таким, как у композитора Захарова, а не подлинным русским песням – таким, как «Утес» или «Вдоль по Питерской». Вскоре после этого, в июне 1943 года, Григорий Поляновский написал в статье «О песне», что лучшие песни – это те, которые выходят из традиции, будь то традиция крестьянских, солдатских или городских песен («Правда» от 16.06.1943. С. 3). Таким образом, он подтвердил необходимость связи, по крайней мере стилевой, со старинной русской песней и народной культурой, что само по себе является ярким проявлением патриотизма. В августе 1943 года вышла статья, в которой высокую оценку получил Хор имени Пятницкого как выдающийся исполнитель русских песен, старых и новых, и говорилось о том, что нужно издавать больше народных песен («Правда» от 04.08.1943. С. 4). Краснознаменный ансамбль песни и пляски Красной Армии объявил, что в октябре 1943 года состоится премьера новой программы, в которой будут исполнены не менее десяти народных песен в обработке Александрова, а также арии из опер русских и советских композиторов, посвященных таким историческим личностям, как Пугачев, декабристы, Чапаев. При этом упоминались только две современные советские песни («Красная звезда» от 08.09.1943. С. 3).

В одном из военных подразделений был создан хор для исполнения русских солдатских песен. Его солистом стал ветеран Первой мировой войны и Гражданской войны. Под аккомпанемент баяна хор исполнял песни 1812 года и 1905 года, песни русской армии («Красная звезда» от 28.12.1943. С. 3). При Горьковской филармонии сформировали хор, который исполнял народные песни и волжские частушки, а также песни современных авторов, если они отвечали новым требованиям («Советское искусство» от 18.09.1943. С. 4). Очевидно, что коллективы и отдельные исполнители откликнулись на опубликованный ранее призыв обратиться к народной музыке и русской народной тематике и газеты отметили достигнутый прогресс. Новый акцент на