Музыка Океании (СИ) - Ледова Полина

Психея покивала. Она указала пальцем на северный берег полуострова антропосов и прочертила вдоль него линию.

— Осенью они двигались на восток… возможно к мысу. Там есть горы. Я не помню, но… можно предположить, что где-то в них есть место зимней стоянки Ууракулиса. Мое племя неотделимо от моря. Не знаю, можно ли предположить, что весной и летом они мигрировали по южному берегу на запад?

Палец Психеи прочертил круг по карте.

— С востока на запад и с запада на восток. Прямо как движение солнца. — Задумчиво протянула Ника.

Девушки встретились глазами.

— Может быть такое? — спросила Психея, боясь поверить в их предположение.

— Это в любом случае единственная зацепка, которая у нас есть. — Пожала плечами Ника. — Можно просто крутиться по острову или сразу лететь в цели. Сейчас по календарю зима. Значит по нашей догадке Ууракулис будет находится в самой дальней точке полуострова. — Ника указала пальцем на мыс, венчавший край Пацифиды. — В этой стороне. Мы можем полететь вдоль северного побережья на случай, если племя ещё не забралось в горы. Других вариантов сейчас я не вижу.

В это время проснувшаяся Эльпис вошла в гостиную и растянулась на одной из кушеток.

— Сидят болтают, а кто управляет судном? — засмеялась она.

***

На вторую неделю их экспедиции чудо всё-таки случилось.

Первой оленей заметила Эльпис. Она немедленно возвестила об этом Нику и Психею. Несчётное стадо с высоты дирижабля напоминало бурный горный поток. Возможно, напуганные странной тенью, олени ускорили свой бег, разделяясь и снова сливаясь в единую группу. Ника немедленно перевела судно из автопилота в ручной режим и аэростат плавно заскользил вниз.

Посадка вышла относительно мягкой. Трое девушек переоделись в тёплую зимнюю одежду и вышли из дирижабля впервые за десять суток полёта. Стадо неслось прочь от гигантской махины, но неподалёку от места высадки Ника заметила одного оленя с ездоком. Тот, видимо, тоже их приметил, потому громко свистнул, приложив пальцы к губам. Зверь тряс головой, так и норовя последовать за остальными своими братьями, но наездник упорно высылал оленя к дирижаблю, изо всех сил стуча пятками по его шее. В руках у наездника Ника заметила посох, или что-то похожее на него.

Со стороны стада на свист вылетели две чёрные собаки. Добежав до погонщика, они принялись раскатисто лаять и мигом сдвинули оленя с места. Резвой рысью олень поскакал в сторону девушек, забирая чуть в бок от прямой линии. Собаки сопровождали оленя, выравнивая его курс. Ника впервые видела настоящих оленегонных собак за работой и могла только поражаться с какой точностью они делали своё дело.

Наездник на олене добрался до них за считанные минуты. При ближайшем рассмотрении им оказался совсем ещё мальчишка, не старше десяти лет. Он был одет в тёплый шерстяной анорак с капюшоном и карманом спереди, сам белёсый, волосы длинные и убраны в хвост, отдавали лёгкой желтизной. Глаза у мальчика были голубыми. В руках он держал длинный жезл, вырезанный из кости, служивший, видимо, для опоры при езде на олене.

— Камишь вэн? — спросил мальчик на антропе. Естественно, Ника понятия не имела, что значила эта фраза.

— Мы из Ойкумены, — сказала она уверенно, надеясь, что мальчик мог хотя бы что-то слышать о мире за пределами резервации. — Говорим только на элла. ЭЛ-ЛА, — повторила она по слогам на всякий случай. — Понимаешь?

— Эл-ла, — протянул мальчик задумчиво, но затем его внимание полностью переключилось на дирижабль. Он ткнул в него пальцем и спросил: — Камен эй? Эрразин?

Ника не знала, что мог значить вопрос, но ей показалось, что мальчик прямо заворожён огромным летательным судном. Она могла представить, как дико аэростат смотрелся для жителя аборигенной тундры.

— Ники, смотри! — Эльпис указала подруге на две едва различимые чёрные точки на горизонте. По всей видимости, к ним направлялись ещё двое наездников. Ей вдруг стало не по себе. Что, если те решат, что они представляют опасность? Или если никто в племени не говорит на элла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Нам нужно попасть в Ууракулис, — проговорила Ника с надеждой. Мы ищем Ууракулис.

— Ууракулис, — повторил мальчик и радостно кивнул.

— Кажется, он знает, где это, — обрадовалась Ника. Почему-то она даже не подумала, что они могли случайно напасть на другое, враждебное Блуждающему городу, племя.

— Ника, у них луки! — Воскликнула Эльпис и в тот же миг стрела промчалась мимо них и застряла в корпусе гондолы «Икара».

Мальчик обернулся к двум другим наездникам и взмахнул рукой в непонятном для Ники жесте. Ей же лишь хватило смелости загородить собой Эльпис. Испуганная внезапной стрелой Психея, отступила чуть назад к дверям в гондолу, из которых они вышли.

Может, при данных условиях отступление не самый худший вариант, — подумала Ника, — вот только так быстро взлететь мы не успеем, слишком велик риск, что они успеют кого-то ранить или повредить аэростат.

Тем временем наездники добрались до них. Эти были уже старшими — два суровых на вид мужчины со светлыми длинными волосами, заплетёнными в тонкие косы, лица их были покрыты шрамами и морщинами. Даже под шкурами было заметно, что у обоих сильные руки и мускулистое тело. Вообще все трое показались Нике такими похожими, что она подумала, что это дед, отец и сын. Они о чём-то переговорили с мальчиком, видимо велели ему отойти от непонятного летающего устройства. Ника убедилась в этом, когда погонщик постарше отвесил мальчику оплеуху, наверняка сказав что-то в духе «нечего с чужаками болтать».

Два лука целились в них. Ника подняла руки, показывая, что в них ничего нет, чуть отошла от дирижабля. Нужно было срочно что-то решать.

— Мы не причиним вреда. Нам нужно попасть в Ууракулис.

— Нет Ууракулис! — строго выкрикнул старший мужчина, проговаривая единственное слово на элла с сильным акцентом. — Нет!

— А мальчик сказал, что есть! — не отступала Ника. Она понимала, что идёт на сознательный риск, споря с антропосами, но эта была их единственная возможность попасть в Блуждающий город.

— Нет! — Было похоже, что словарный запас наездника сильно ограничен. — Буладир там чен элла? Камен? — Спросил наездник у второго аборигена (своего сына, как решила Ника).

— Чужаки! — выговорил сын сквозь зубы, обращаясь прямо к Нике, из его уст слово прозвучало скорее, как «чущакы».

— Нет чужаки в Ууракулис! — заявил дед и затем сказал что-то на антропе, прозвучавшее замогильно: — Таро дэн!

Ника с ужасом увидела, как после этой фразы они оба натянули луки, готовясь выстрелить. Мальчик с ужасом и сочувствием смотрел на происходящее, боясь вмешиваться в разговоры старших.

— Нэй нан! — Психея вдруг выскочила вперёд, прямо под направленные на них стрелы. — Уура эйда тэр! — Выкрикнула она пронзительно и решительно распахнула свою парку и задрала свитер, обнажив свой плоский живот. Ника с удивлением увидела татуировку поверх её и без того смуглой кожи, словно всегда опалённой солнцем. Из самого центра жизни человека — из пупка исходила татуировка в виде пунктирной линии, представляющая собой спираль. Удивительно, что Психея ничего не рассказала о ней раньше. Может, сама не помнила о её предназначении.

Мужчины с удивлением уставились на татуировку. К облегчению Ники и Эльпис, луки они всё-таки опустили.

— Эйда лэр… — проговорила вновь Психея, но затем осеклась, — Я почти не помню антропа, но я не враг, я одна из вас. Уура эйда тэр. Отведите нас в Ууракулис. Я ищу… мая… ищу мою маму.

Мужчины о чём-то посовещались. Нике показалось, что на лице старшего она читает понимание.

— Пшли, — выговорил старший спустя минуту разговоров.

Глава XV. Акрополь

520–528 день после конца отсчёта

Дверь в камеру действительно была открыта. У входа стояла женщина в янтарной форме, которая с требовательным видом ждала, когда узницы выйдут наружу.