Обет молчания - Марселла Бернстайн

— Говорю тебе, — вопил он, — я пытался добиться встречи. Сказали, что нет ее имени в списках.

Внутри предзонника — неприятного мрачного здания из красного кирпича, отец Майкл назвал свое имя дежурной в форменной одежде за пуленепробиваемым стеклом. Она пробежала взглядом по бумагам, приколотым к доске, чтобы убедиться, что встреча действительно назначена, набрала номер и сообщила в трубку:

— Сэр, к вам святой отец Майкл Фальконе.

Положив трубку, она попросила документ, удостоверяющий личность. Он похлопал по карманам широкой сутаны.

— Не знаю, что… Кредитная карточка подойдет? Или… — Он достал из внутреннего нагрудного кармана полученное с утренней почтой письмо от архиепископа и вложил в отверстие стеклянной панели.

Она взглянула на первые строки, затем на воротник священника и вернула письмо обратно.

— Благодарю, святой отец. Будьте добры, пройдите в приемную. — Она жестом указала на помещение за раздвижными стеклянными дверьми.

Он встал рядом с двумя работниками из тюремного персонала, ожидающими, когда охрана впустит их. Потрясая связками ключей, они оповестили о своем присутствии.

Все вокруг сверкало чистотой. Стены были окрашены синей глянцевой краской. Медная табличка блестела начищенными буквами. «Тюрьма Холлоуэй. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ». Интересно знать, кто так постарался, неужели заключенные? На низком столике лежал букет цветов.

За пять минут ожидания несколько женщин из администрации с любопытством заглянули в карточку, приколотую к цветам. Чернокожая женщина лет сорока, с красивыми стройными ногами, насколько позволяла различить форменная юбка, усмехнулась, обращаясь к нему:

— Странно, кто мог мне их прислать?

Прочтя от корки до корки «Тюремный вестник», отец Майкл стал листать журнал о спасательных шлюпках, когда мужчина с белыми манжетами, торчащими из-под форменного костюма быстрым, твердым шагом спустился по лестнице в комнату ожиданий.

Отец Майкл понял, что это именно тот человек, которого он ждет. У него были бодрый вид, выправка морского офицера и слегка драматично тронутая серебром темная борода.

— Дэвид Джерроу, — представился он, протягивая руку еще до того, как приблизился к священнику. Его рукопожатие было быстрым и уверенным. Он не терял времени. Длинных речей он также разводить не стал. — Боюсь, ваше путешествие оказалось в определенной степени бессмысленным, — сказал он. — Кейт Доуни освободилась неделю назад.

Первой реакцией отца Майкла было удивление — он-то уже думал, что наконец добрался до цели. Разумеется, когда он обратился в Главное управление, она еще находилась в заключении. Раздражение сменила горькая усмешка, такая ирония судьбы его позабавила. Сидел человек в тюрьме четырнадцать лет, а он опоздал всего лишь на неделю.

— Почему никто не сказал мне о том, что ее освободили?

Мистер Джерроу пожал плечами.

— Должно быть, всему виной нестыковка информации между нами и Главным управлением. Данные проходят через несколько рук. Мне очень жаль. Корина сообщила вам о том, что я отсутствовал на прошлой неделе? Я сегодня первый день на работе, когда я узнал о встрече, звонить было слишком поздно. Мне остается только принести свои извинения.

Тяжело вздохнув, священник задумчиво произнес:

— Где же ее теперь искать?

Дэвид Джерроу кивнул.

— Пройдем ко мне в кабинет.

Его кабинет был одним из нескольких, расположенных на третьем этаже. Он жестом указал отцу Майклу на кресло возле журнального столика.

Металлические лотки для писем были аккуратно расставлены в ряд, бумаги в них ровно сложены одна к одной. Посредине стола лежала тонкая папка.

Рядом с письменным столом на полке стояла большая клетка с попугаем яркой красно-голубой расцветки. Попугай повис на жердочке головой вниз. Неожиданно для себя Майкл заметил:

— В том, что начальник тюрьмы держит в клетке птицу, есть некоторая ирония.

Дэвид Джерроу улыбнулся.

— В этом даже больше иронии, чем может показаться на первый взгляд, святой отец. За этой птичкой присматривала Кейт Доуни. Теперь она на свободе, а птица — по-прежнему в клетке. Такая уж ее птичья судьба.

Повисла короткая пауза. Странное выражение отразилось на лице начальника и исчезло еще до того, как священник смог истолковать его.

— Вы не знакомы с Кейт?

— Я знаю ее сестру-близнеца, что, возможно, одно и то же, а может, и нет. Мне просто жизненно необходимо найти ее, и поскорее. Сейчас она может находиться где угодно.

Дэвид Джерроу покачал головой.

— Преступники не уходят в никуда, навстречу солнцу, а преступники с пожизненным сроком тем более. Регулярное сообщение места жительства является одним из условий освобождения. Кейт поехала в Бристоль, там живет ее отец.

Начальник встал из-за стола и направился к двери, бросив через плечо:

— Пойдемте-ка посмотрим компьютерные данные. Вот здесь. — Он набрал серию цифровых кодов. — Записи о передвижениях, — объяснил Дэвид Джерроу. — Оперативный поиск информации. Нажатием одной кнопки можно узнать, где она содержалась.

На экране высветилось имя.

— Подождите, — сказал отец Майкл. — Она же не Дин.

— Нет, Катарина Доуни теперь — Кейт Дин. Дело в том, что только старшие офицеры имеют доступ к ее подлинному имени. С момента поступления в специнтернат она жила под фамилией Дин. — Он внимательно посмотрел на священника. — Вам известно, какого рода преступление она совершила?

— Конечно. Я сразу не сообразил. Иначе ей бы не избежать преследований.

Дэвид Джерроу кивнул.

— Время от времени случаются утечки информации, какие бы меры предосторожности мы ни принимали. — Он повернул голову к монитору. — Это одна из причин регулярных передвижений пожизненно осужденных. Любому преступнику, совершившему детоубийство, в тюрьме приходится несладко, женщинам особенно.

Вглядываясь через плечо Дэвида Джерроу в монитор, отец Майкл увидел строчку «Приговор». В графе напротив было написано «99 лет».

— Боже мой! — воскликнул он.

— Конечно, — сказал Джерроу, — пожизненный срок — это пожизненный срок, то есть вся человеческая жизнь. Если она доживет до ста четырех лет, сто четыре года и будут ее сроком. Но компьютерная программа требует конкретной цифры.

— Вы хотите сказать, что осужденный пожизненно никогда не будет свободен? Не знал этого.

— К сожалению, преступники также редко бывают осведомлены об этом, когда совершают убийство. — Он вновь обратился к компьютеру. — Кейт освобождена условно. — Он замолчал на мгновение. — Любое нарушение порядка, банальный дебош или скандал в пьяном виде — и ее отправят обратно за решетку. — Он указал на монитор. — Вот ее адрес. — Он переписал его на листок бумаги. — Телефона нет.