Струны: Собрание сочинений - Юрий Верховский

«Огонь не ставят под сосуд…»

Огонь не ставят под сосуд,Но на  светильнике высоко,И в ночь торжественно несут –Всеозаряющее око.

В ком пламень веры не потух,За теми – торжество и сила;Она б и мертвых воскресила!Верь: побеждает только дух.

1913

ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ

1. «Когда в мороз хоть  на мгновенье…»

Когда в мороз хоть  на мгновеньеЗвезда проглянет из-за тучИ на душу приветный лучПрольет отрадное забвенье, –

Тогда, сияньями полна,Раскрыта прелесть  ночи зимней,Радушней и гостеприимнейЕе родная глубина.

И не  загадкою бесплоднойВ той  осиянной глубинеДуше является вполнеВся сила  вечности холодной.

2. «Переживи и вьюги, и метели…»

Переживи и вьюги, и метели.Сложив  покорно руки на груди,В своей холодной снеговой постелиИ смертный сон – последний – пережди.

Когда снегам уплыть настанет время,По вековому мерному пути,Узнаешь ты, что в каждой смерти семя –Да возрастет, чтоб снова зацвести.

1913

ДРУГУ

Уж не впервые говорю с тобой,Хотя и знаю: ты теперь далече;Бог весть, когда  придем мы к новой встрече,Разрозненные  смутною судьбой.

Волны разгульной прядает прибой,Влечет пловца в пылу невнятной речи, –Но вдруг переплеснется через плечи,Его обдав лишь влагой голубой.

Так, мысля о тебе, душой милуюЖивое упованье, что твояЦела достигнет пристани ладья;

А сам не верю в непогоду злую,Когда кругом среди  неверной мглыИ пенятся, и плещутся валы .

1913

«Мы ходим, говорим, смеёмся, спорим…»

Мы ходим, говорим, смеёмся, спорим,А втихомолку плачем — и поём;И делимся то радостью, то горем,Оставшись с другом иль с женой вдвоём.

А между нами смерть неслышно бродитИ, ласково вонзая взгляд во взгляд,По одному обнимет и уводит;Чуть отойдёт — и уж глядит назад.

4/17.III.1925 Москва

«Любить – зачем? Ведь рано или поздно…»

Любить – зачем? Ведь рано или поздноПо новому, безвестному путиК лицу судьбы, раскрывшемуся грозноТебе и мне опять придется розно,Как шли сюда, отсюда в ночь идти.

Ты говоришь: сужденные друг другу,В закатной ли, или в рассветной мглеМы, отданы священному испугу,Доверились таинственному кругуКак верные владычице-земле;

Так не она ль в положенную пору,Во сне дневном, иль в явности ночей,Нас уведет к неслыханному хору,Где духу дух, где взор ответит взору,Поток миров – игре ее ключей.

И взор открыв, как внове, за могилой,Мы потечем, средь света или тьмы,Разрознены, но вновь единой силойВливаясь в круг, и жуткий вновь, и милый,Влюбленные, найдем друг друга мы…

Зачем любить? Нет, поздно или рано,И встретясь вновь, и возжелав цвести,Узнаем мы – и грустно так, и странно,Что не любовь – любовь, не рана – рана,Наш пыл – не пыл, и хлад – не хлад. Прости…

16/29 мая 1928, Москва

«Дождь стучит в окно разбитое…»

Дождь стучит в окно разбитое,Горе мое, горе, –Вейся, горем перевитое,Веревочкой, горе.

Из деревни я из Гришнева, –Город Духовщина, –Не хвалюсь, ведь не пил лишнего, –Эх, видный мущина!

Думал – ну про жись столичную,Так сказать к примеру,А попал на неприличнуюЭкую квартиру.

Ветер, дождь в окно разбитое,Ты, горюшко-горе,Вейся, горем перевитое,Веревочкой, горе.

Эх, губерния Смоленская,Ерема, Ерема,Твоя доля деревенская,Сидел бы ты дома.

6/19 июня 1928, Москва

РАЗЛУКА

Когда и жар чуть-чуть, да и знобит немного,И утомление, и лёгкая тревога,В начале августа, в деревне, в вечераДлиннее и темней — близка моя пора.

Все тишиной наполненною слитьсяТак хочется — вот-вот — и крылья обрести,И силы цельные для стройного пути,Где всё, что здесь в плену желанья и броженья,

Найдёт единые живые выраженья —Хотя бы в шорохе, в звучащей тишинеС её гармонией. И как же грустно мне,

Что эти близкие, душе родные звукиУже поражены дыханием разлукиИ, чуть уловлены, замрут, обреченыВоспоминанию — несбывшиеся сны.

6/19 августа 1932 Покровка.

«Недавно здесь о Пушкине узнали…»

Т.Г. и М. А. Цявловским

Недавно здесь о Пушкине узнали,Что свой канун изгнанья из ОдессыОн, щеголяя званием повесы,Провел на людях в театральном зале.

Листочки календарные сказалиДень и число; а уж названья пьесыНе скрыли, пусть ревнивые, завесы.Но хуже ли вторая весть? Едва ли.

Поэт – один, в пути пред тем отметил(Сносней чиновной саранча простая)Заветный день двадцать шестого мая:

Бутылкою вина его приветил –И, хоть с пером он жил не неразлучно,А в календарь вписал собственноручно.

О том поведал звучноДимитрий – с рифмой в отчестве – ПетровичВсем нам небезызвестный Якубович.

29.Х.1939 Ленинград

«Эпистолярная строка…»

Татьяне Григорьевне Цявловской-Зенгер

Эпистолярная строкаС трудом ложится на бумагу,Над ней работа не легка,Засяду ль я или прилягу.

Совсем не то мой старый стих,От детства мне приятель чудный, –Послушлив, ласков, нежен, тихИ верен в жизни многотрудной.

Но не под силу и емуПоверх ярма навьючить грузы,Что переполнили сумуЖитейской тягостной обузы.

А потому, покой храня,Минуя пни и буераки,Перескочу к «повестке дня»….Да лих, и тут-то западняИли возня открытой драки.

Сказать по правде, не чинясь,Ведь перепашет разве тракторТо месиво, ту гниль, ту грязь,Что стряпает «из грязи князь» –Для переводчика редактор.

Таков-то здесь А. А. Смирнов, –«Желанием честей размучен»,Хоть в диалектике и нов, –И хоть учен, да мало учен.

Срамит меня под старость летМозглявый этакий молодчик:В издательстве я не поэт,А заурядный переводчик.

Здесь говорят: мой слог тяжел,Изящной Щепкиной не пара(«Дух века вот куда зашел!»):Я ловкости не приобрелСмягчать Петрарку и Ронсара.

Я не поэт – ну что ж? О томЯ не печалился б нимало,Когда б уж заодно, гуртомМой толстый «юбилейный» томРедакция не прижимала.

Обидно толстяку худеть,Осанистому – молодиться…Куда ж себя, свой пыл мне деть?Тут кровь моя, а не водица!

«Тебе пора бы на покой,Вот – редактируй Теплякова».Да, знаем мы, покой какой:Согнет дугой, пошлет с клюкой…«Пообожди годок-другойДо договора: не Благой,Потерпишь малост <так>, что ж такого?»

Хоть в ней намек, а сказка – ложь,Был разговор таков не сплошь,Но суть правдива и в намеке;Для книг – закон: вынь да положь,Тогда пойдут рубли и сроки.

Пусть это временный указ(Меня утешил Петр Иваныч), –О нем я, не смыкая глаз,Порой боюсь подумать на ночь:

Тут времени подпал точь-в-точьМой Боратынский, мой Евгений –И от меня уходит прочьВ недосягаемую ночьЕго печальный, мудрый гений.

Нет, право – без элегий в дрожьВогнать бы мысль могла простая:И матерьял, и план хорош,Да ненароком глядь – помрешь,И пропадет все ни за грош, –Так тут-то вот и запятая.

Такие думы – ну, хоть брось! –Способны лошадь огорошить;Да мой ямщик кричит: «Небось!»И, помня русское авось,Бодрится подставная лошадь.

И, к цели сладостной влекомПо жизненному захолустью,Все ж от поденщины тайкомЯ с музой милою знакомИ с тихой стариковской грустью.

Нет-нет, украдкою втроемВслед Боратынского идем,И дух смятенный уврачеван.Судите же, каким огнемПри вашей весточке о немЯ и обласкан, и взволнован.

Ночь 24-25 декабря 1940, Ленинград

«Коль хочешь плакать, плачь, но плачь один…»