Девушка из письма (ЛП) - Гуннис Эмили

— Просто ужасно. А полицейские чем-то помогли? — спросил Фред, осторожно глядя в лицо Салли.

— Да. Я сказала им, что что-то не так. Хани ненавидела этот крытый бассейн; она боялась воды и никогда туда не ходила. А Эдвард, пытаясь войти, разбил стеклянную панель — отпечатки его пальцев нашлись на брошенном им камне. Он же знал, где ключи. Зачем он вломился в собственный бассейн? Я не виню полицейских за то, что меня не слушали. После смерти Эдварда я была в таком состоянии, что несколько дней принимала успокоительное. И не смогла присутствовать на дознании. Вердикт я и так знала. Смерть в результате несчастного случая. Почему бы и нет? Ни у кого не было причин вредить Эдварду.

— Конечно, — проговорил Фред, разглядывая висящую на стене фотографию доктора Джейкобсона с девочками.

— Никогда себе не прощу, что меня здесь не было.

— Мне так жаль, Салли, — посочувствовал Фред. — Он всегда с большой теплотой относился к нашей семье. Порой жизнь действительно несправедлива.

Салли смахнула слезы тыльной стороной ладони.

— Знаю, что порой веду себя как эгоистка, ведь те двадцать лет, что мы прожили вместе, были невероятно счастливыми. Но иногда, когда я вижу, как подруги ссорятся со своими мужьями, мне хочется закричать: «Неужели вы не понимаете, как вам повезло. Ведь у вас есть на кого сердиться!»

Фред ждал продолжения. Ему стало грустно: ведь Салли чувствовала себя настолько одинокой, что делилась самым сокровенным с первым встречным.

— Он хотел поехать со мной за покупками, но я придумала какую-то отговорку. В магазинах он лишь мешался. Если бы я была хоть немного терпимее, он и сейчас был бы здесь, со мной.

— Как говорит мой отец, каждый человек виновен во всем хорошем, чего он не сделал, — проговорил Фред.

Салли взглянула на него и улыбнулась, глаза ее еще были полны слез.

— Простите. Вы же явно пришли не для того, чтобы слушать мои рассказы об Эдварде. Чем я могу помочь?

— Ну, я просто подумал… вдруг у вас остались какие-то документы доктора Джейкобсона? Возможно, сведения о девушках, которых он помог спасти в обители Святой Маргарет. И тогда я бы мог с ними поговорить. И таким образом отдать ему дань уважения в своей диссертации.

— Даже не знаю, — проговорила Салли, внезапно нахмурившись. — Честно говоря, у меня так и не хватило духу должным образом разобрать его бумаги. И я просто решила оставить все, как было.

— Конечно, я понимаю, — кивнул Фред, сделав эффектную паузу. — Может, вы могли бы просто посмотреть, есть ли какие-то папки с документами из обители Святой Маргарет? И тогда, возможно, подумали бы над моими словами, поговорили с дочерями. Если будет удобно, я мог бы зайти в другой раз. Я не настаиваю.

Салли медленно обдумывала его предложение.

— Звучит неплохо. Однако не думаю, что многое найдется. Случилось нечто очень странное. Перед самой смертью он разбирал четыре или пять коробок с папками. За несколько дней до того их привез ему Отец Бенджамин. Полагаю, они имели отношение к обители Святой Маргарет.

Салли вновь мысленно вернулась в тот декабрьский день в 1976, за неделю до смерти Эдварда. Тогда на пороге неожиданно возник Отец Бенджамин.

— Здравствуйте, Салли. Эдвард дома? — спросил он, стоя в дверях с тростью в руке.

— Да. Он вас ждет, Отец? — Она знала, что это не так, что Эдвард предвкушал тихий вечер дома. Но она явно не могла прогнать Отца Бенджамина.

— Черт возьми, чего ему надо? Может, скажешь, что я заболел? Или что-нибудь в этом роде? — буркнул Эдвард, когда Салли сообщила ему. В его усталых глазах мелькнуло выражение тревоги.

Салли слегка отпрянула, удивленная тоном мужа.

— Эдвард, сейчас я уже не могу ему этого сказать. Слишком поздно.

— Ради всего святого! Ладно, тогда впусти его, — прошипел он, пока, пыхтя и сопя, убирал бумаги со стола.

Когда Отец Бенджамин поднялся в кабинет Эдварда, Салли нервно застыла на лестничной площадке. Разговор внутри явно шел на повышенных тонах.

— Отец, я с трудом понимаю, чего вы теперь-то от меня хотите, — проговорил Эдвард. — Еще тогда я предупреждал, что стоит надлежащим образом вести записи о тех бедных детях, упокой Господь их души.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мы кормили тех детей и давали им кров. Каким-то образом мы должны были компенсировать их содержание. И ваши высокие моральные устои, Эдвард, в данном вопросе просто оскорбительны. Вы всегда знали о происходящем, и, тем не менее, продолжали отправлять к нам девушек, получая с этого немалый доход.

— Отправлял, Отец, было дело. Но уже почти шесть лет я к вам никого не посылал.

В ответ на это Отец Бенджамин лишь рассмеялся. Салли услышала его смех — грубый, какой-то пустой, почему-то вызывающий тошноту.

— Думаю, доктор, вы отлично разыграли свою партию еще до этого. Я не хочу враждовать, но у меня в машине документы. Архивы, к которым Совет теперь имеет законный доступ. Если я откажусь их предоставить, меня могут обвинить в неуважении к суду. Если дело дойдет до процесса.

— Стоило подумать об этом прежде, чем тратить все деньги, полученные от «Мерсер Фармасьютиклс».

— Послушайте меня, Эдвард Джейкобсон, — прорычал Отец Бенджамин так громко, что Салли поспешно сбежала вниз по ступенькам. — Если мне придется отвечать на вопросы об этом деле, я утяну с собой и вас. Лишь вы способны продраться через эти папки и найти объяснения их содержимому. У нас всего неделя, я советую вам начать сегодня же.

Салли услышала, как открылась дверь кабинета, и поспешно юркнула в кухню. Священник, спустившись вниз по лестнице, вышел через входную дверь, оставив ее широко открытой. Она видела, как он открыл багажник машины и достал четыре большие коробки с папками, затем втащил их в дом, оставив посреди коридора. Заметив, что Салли наблюдает за ним, он ничего не сказал. Просто развернулся и вышел, захлопнув за собой дверь.

Фред посмотрел на нее. Теперь он слушал очень внимательно.

— Если это были документы из обители Святой Маргарет, мне бы, конечно, очень хотелось на них взглянуть, — проговорил он, пытаясь скрыть нетерпение.

— Я не знаю, что Эдвард с ними сделал. Больше я их не видела. Конечно же, в кабинете их нет. Ума не приложу, куда они подевались. Может, подождете здесь, а я пойду и взгляну, вдруг найду что-то полезное? — радостно улыбаясь, спросила Салли.

Фред кивнул. Как только он услышал шаги наверху, то, взглянув на свои трясущиеся руки, бросился к шкафчику с напитками. Открыл его, плеснул в стакан немного виски и залпом выпил. Через несколько минут он услышал голос Салли. Она явно говорила по телефону. Ей кто-то позвонил, решил Фред. Или она сама, забеспокоившись, позвонила кому-то.

— Я так думаю. Не знаю, милая! — проговорила она, вернувшись в комнату с телефоном у уха. От волнения она заговорила немного громче. — Боюсь, вам не повезло, — сказала она Фреду; ее мягкие жесты и тон голоса полностью изменились. — Здесь мало документов. К тому же, в любой момент приедет дочь, она живет в соседней деревне. Думаю, вам лучше уйти.

— Конечно, — согласился Фред, пытаясь скрыть панику. — Спасибо за чай. Вы позволите мне перед уходом воспользоваться туалетом? Впереди меня ждет долгая дорога обратно в Лондон.

Губы Салли сжались. После разговора с дочерью она была явно очень напугана.

— Да, хорошо. Прямо и налево.

Фред прошел по коридору, ища по пути другие комнаты. Добравшись до туалета, он заметил напротив лестницу, а на верхней площадке — открытую дверь. Он даже не колебался. Проверив, что все чисто, он закрыл дверь туалета и тихо поднялся по ступенькам. И очутился в огромном кабинете со столом из красного дерева, кожаным стулом и двумя картотечными шкафами, в замке одного из которых торчала связка ключей.

Зная, что его хватятся уже через несколько минут, Фред быстро повернул ключ и выдвинул первый ряд свисающих папок. Ничего не найдя на букву «С» — «Святая Маргарет», он посмотрел на «М». Но увидел лишь папку «Мерсер Фармасьютиклс», и вытащил ее. Внутри лежал одинокий лист бумаги. Кажется, договор, на фирменном бланке, с пометкой «Секретно и конфиденциально» сверху. Внизу стояли две подписи, доктора Джейкобсона и директора «Мерсер Фармасьютиклс», Филипа Стоуна. Поспешно Фред отыскал букву «О», а следом — пухлую папку с именем Отца Бенджамина. Дрожащими руками он вытащил ее и открыл.