Императрица - Шань Са

А еще дальше раскинулись леса, реки, бескрайние поля и города с их вечной суетой. По всем землям Поднебесной трепетали предписанные мной золотые с сиреневым стяги. Люди смертны. А я была хозяйкой этого вечного мира.

* * *

Маленького Фазана, с его истерзанной недугами плотью и усталой улыбкой, затмили изображения Императора Высокого Предка. На коне, с луком в руках он являл собой гордого, непобедимого воина. Сидя на троне со сложенными на коленях руками, в желто-коричневом парчовом одеянии и лакированной полотняной шапке, он сиял неподдельным величием. На вершине горы Тай, в венце из двенадцати рядов нефритовых шариков и пурпурной с черным накидке, затканной священными знаками императорской власти, и подняв в сомкнутых ладонях чашу для священных возлияний, он был величайшим жрецом земного мира.

Маленький Фазан, лихорадочно возбудимый подросток, неверный супруг, бывший для меня и любовником, и братом, стал восковой фигурой, прозрачной тенью, искоркой на ветру. Дух его, побродив по дворцу, присоединился в небесах к душе Императора Вечного Предка. Оба они отныне превратились для меня в легкую волну тепла и дуновение ледяного ветра, доступные для созерцания, но недостижимые в своих заоблачных высях.

Близкие и далекие, они стали звездами.

Двадцать лет ложе мое было пустыней, и Маленькое Сокровище я открыла для себя, как оазис. Позабыв и вялые объятия, и запах целебных настоев, я без стыда наслаждалась молодой упругой кожей, крепкими мышцами, гордо вздымающимся мужским естеством. Любовь, что делает слабых еще слабее, только укрепила мою сильную душу. И я жаждала доказать правительству, что ночные восторги отнюдь не лишают меня здравомыслия днем.

Начались преобразования. Лучшие законоведы были призваны пересмотреть законы и составить новые своды. Некогда экзамены на соискание должности чиновника устраивались по мере государственной надобности, отныне же я потребовала, чтобы они проходили раз в год, и последняя ступень — в моем присутствии. Область знаний была расширена. Сочинение по трудам Великих Классиков перестало быть необоримым препятствием. Я сочла поэзию, музыку богов и зеркало души безошибочным мерилом дарования.

Мою решимость не оставить без внимания ни единого способного человека отразил особый указ: «…Забота о процветании Империи — долг каждого. Пускай все люди, чиновники и не имеющие должности, аристократы и простолюдины, дети Желтой Земли и чужеземцы, достигшие успехов в изучении культуры, обустройства общества, обороны, просвещения, законоведения и строительства, без всяких рекомендательных писем явятся к начальникам отделов по найму…»

Выкраивая время за счет развлечений, я написала книги: «Нравственные устои служителей Государства» и «Новое упреждение чиновникам Империи», где изложила размышления о верности долгу и необходимости хорошо знать предмет. Затем я обнародовала свои заметки о земледелии и распорядилась установить у Северных ворот Дворца величайшую под небесами астрономическую сферу. Помимо того, я неизменно старалась отвечать на письма, опускаемые во Вместилище Истины. Одной рукой я крепко держала бразды правления провинциями, другой продолжала дергать нити интриг, ослаблявших варварские племена Запада.

Мое пробуждение к жизни помогало возродить Империю. Годы голода и эпидемий были забыты. Склады вновь наполнились зерном, на рынках в изобилии продавались скот, птица и рыба. Щедрость Неба и Земли вдохновила меня дерзко воспарить к вершинам, пред которыми спасовал мой супруг, Император Высокий Предок. Над мирской властью всегда стояло царство богов. А превыше печати Правящей Императрицы был жезл великой жрицы — воплощение Божественного Правосудия.

На четвертый год эры под девизом «Опущенных Рук и Сложенных Ладоней» я приказала святому человеку, настоятелю храма и главе монашеской общины, Письменам Верности, разрушить приемный зал у входа в Запретный дворец и возвести на его развалинах храм Чистоты, где будет установлен священный алтарь. План, провалившийся во времена моего супруга, станет для меня наивысшим свершением. После того как появится этот храм, все людские раздоры будут смешны и нелепы. Призванные высшими силами, вся Империя и весь народ воспламенятся в едином порыве достигнуть небес. Опьяненные восторгом души не ведают страданий. Нищета — мой враг и соперница — скоро обратится в прах и пепел.

* * *

Боги не замедлили выразить удовлетворение, явив нам сулящие удачу знаки. С тех пор как я, став Верховной Императрицей, управляла Империей, дворцовый начальник ведомства Ритуалов отметил не менее тридцати счастливых знамений, атмосферных феноменов и сочетаний звезд, свидетельствующих о том, что Небо мною довольно.

И наивысшее тому доказательство я получила, когда как-то утром один рыбак выудил со дна реки Ло камень, трещинки на котором составляли надпись. На утреннем заседании советники и провидцы истолковали знаки пророчества следующим образом: «В мир явилась Божественная Мать, благодаря ей правление Императоров достигнет вечного процветания…» С тех пор как мир возник из Хаоса, боги впервые указали на женщину как владычицу царства людей! Весть мгновенно распространилась по всей Империи, и поздравления посыпались на меня, подобно снежным хлопьям: «…Великая Госпожа продолжает дело, не завершенное прежним государем. Ее труды и смирение растрогали богов. Потому-то в третий раз со времен возникновения цивилизации на землю отправлено божественное послание…», «Являя собой воплощение женского начала инь, Вы, Великая Госпожа, проникнуты мужской силой. Союз двух противоположностей — источник гармонии, дарующей радость нашим десяти тысячам царств. Вот почему Небо объявило ее Повелительницей смертных…»

Прошлое, с его падениями и новыми взлетами, удачами и трудностями, уже убедило меня, что я ношу на челе знак необычной судьбы. Я познала страдание и коснулась крыла смерти. Всякий раз, достигнув крайних пределов отчаяния, покинутая богами и людьми, я умела находить в себе, в своем теле нужные для победы силы. А это и есть печать, голос, музыка Провидения. Пророчество обнажило истину, скрытую за выпавшими на мою долю испытаниями. Закалив в бушующем пламени и ледяной воде, боги сделали меня своей представительницей на земле.

Но почему тебя, Свет? Почему маленькую девочку, любившую лошадей? Откуда это странное восхождение по извилистому пути? Даже умершие послужили мне ступеньками лестницы, ведущей к высотам. Зачем понадобились исчезновение моего первого господина, Императора Вечного Предка, моего супруга, Государя Высокого Предка, моих сыновей Великолепие и Благоразумие, моих сестер Непорочности и Чистоты? Чтобы я могла проявить себя и свершить предназначенное? Почему я умела извлекать силу из врожденных пороков? Почему принадлежность к женскому полу, незнатное происхождение, неудачи превратились в победы? Все мучившие меня вопросы канули в прошлое. Боги наконец дали на них ответ.

Я предоставила Двору заботу присвоить мне пышный и двусмысленный титул Божественной Матери и Священного Императора, соединявший женское и мужское начала. А мои племянники получили возможность заказать для меня три императорских печати с указанием только титула Священного Императора. Вся эта лихорадочная деятельность и восторженные лица моих сторонников привели в бешенство других.

Как-то утром зал советов потрясло только что доставленное послание. Князь Юэ и князь удела Лань Цзи, брат и племянник Маленького Фазана, подняли у себя в провинциях восстание, призывая свергнуть «Узурпаторшу». Только улыбнулась. То, что родичи покойного супруга вздумали громко требовать наказания для отклонившейся от «пути женщины» вдовы, выглядело глупо и смешно. Я не испытывала никаких опасений. Боги, избравшие меня правительницей, не могли не помочь. В ответ на боевые кличи, негодующие вопли и требования восстановить власть мужчины над женщиной я послала к мятежникам свои верные войска. И вновь случилось чудо. Всего двадцать дней спустя восстание было подавлено, а головы бунтовщиков украсили пики перед Южными воротами Запретного дворца. При Дворе чиновники Палаты Осени и дознаватели ведомства Очищения преследовали их сторонников. Были обнаружены и другие заговоры. Несколько князей и принцесс получили распоряжение повеситься у себя во дворцах. Во время дознания мне сообщили, что безудельный князь, один из начальников стражи Цзу Цзяо и его братья тоже клялись в верности бунтовщикам. Моя дочь Луна, зайдя ко мне в опочивальню, плакала и просила помиловать ее супруга. Но, невзирая на отчаяние Луны, я решила на примере зятя показать, что моя карающая десница не ведает жалости. Впрочем, избавив Цзу от позора публичной казни, я распорядилась уморить его голодом в темнице.

Незаконная и презираемая власть ускользает из рук при первых же признаках волнения. Бунт, подавляемый всего за несколько дней, — лишь нарушение порядка и не получает одобрения народа. Спокойствие в Империи было молчаливым признанием правомерности моих действий. Племянники убеждали меня основать новую династию, чтобы наш клан By стал Императорским Домом, а семья моего супруга — внеклановой родней. Монах Письмена Верности уговаривал меня сделаться первой женщиной-императором с начала времен. Я и в самом деле вот уже почти тридцать лет, не зная отдыха, трудилась на благо династии Тан, так что любой знал: именно мне она обязана процветанием. Чего же ради я должна править за спиной слабого сына, лишь называвшегося императором? Я уже сменила знамена, переименовала ведомства, и Лоян стал моей столицей. Более того, я сумела подавить бунты и укротить монголов. При мне достигли расцвета поэзия и искусства, восторжествовало правосудие. Народ забыл о голоде. И царящей вокруг красотой мир был обязан опять-таки мне. Так зачем сохранять довольно туманный титул Божественной Матери Священного Императора, а вместе с ним — намек на узурпацию власти? Почему бы энергично и открыто не исполнить предложенный Небом мандат?