Домашний быт русских царей в Xvi и Xvii столетиях. Книга первая - Иван Забелин

Зеркала в древнее время употреблялись только как принадлежность туалета; поэтому они были невелики и даже редко висели на стенах, а большею частию сохранялись в особых влагалищах, или чехлах, стеганных на хлопчатой бумаге, или же в особых готовальнях, т. е. футлярах, вместе с гребешками и другими подобными предметами. Значение комнатной мебели зеркала получили едва ли не со второй половины XVII ст.; но и в это время они составляли убранство одних только внутренних постельных хором и не имели еще места в парадных приемных комнатах, надобно думать, потому, что, царственный и притом благочестиво-назидательный, научительный и строгай характер всего убранства этих последних комнат не допускал помещения, среди благоговейно чтимых предметов и священных изображений стенописи, таких вещей, которые относились более к суетности человеческой и вообще являли обыкновенные житейские, мирские, или светские затеи. По крайней мере, зеркало долго еще оставалось предметом, мало сообразным с общими в то время понятиями о приличии и пригожестве в убранстве парадных комнат. Оно и в постельных хоромах всегда задергивалось тафтяными или другими шелковыми завесами или же было с затворами по-киотному, — так что представляло не предмет роскошного убранства, а собственно предмет необходимости и житейской потребности, подобно тому как теперь находятся зеркала в алтарях церквей.

Стенные комнатные зеркала устроивались, как мы заметили, или по-киотному, со створками, или вставлялись в рамы и станки деревянные, украшенные резьбою, раскрашенные цветными красками, вызолоченные или высеребренные, смотря по вкусу хозяина. Иные станки и рамы украшались инкрустациею из меди, олова, перламутра, кости и янтаря. Впрочем, гораздо чаще рамы оклеивали бархатом червчатым, вишневым, черным, также кожею басменною, т. е. тисненною золотыми или серебряными травами и разводами. В конце XVII ст. зеркальные рамки и станки стали делать из черного «гебонового» дерева. Более роскошные зеркала привозились из-за границы в дар от послов и торговых людей. На Казенном дворе в 1640 г. хранилось присланное государю голстенским князем «зеркало хрустальное большое, края оправлены серебром, каймы серебряны золочены; на полях на серебре люди и личины и травы разные; на заде доска деревянная белая. По смете серебра 16 фунтов, по 10 руб. фунт». В 1671 г., декабря 8-го, польский посол поднес царице Наталье Кирилловне, вскоре после ее свадьбы, «зеркало хрустальное: наверху зеркала, посторонь хрустальные травы с висюльками; под ними две пугвицы хрустальные; по верхним углам по два репья хрустальные ж, по пугвице хрустальной; на нижнем конце зеркала по углам по два репья да по пугвице повешены; промеж репьев два подсвечника, под ними хрустальные висюльки; промеж подсвечников перемычка хрустальная; на средней перемычке репей хрустальный, а от репья повешены висюльки хрустальные, по конец перемычки репьи ж хрустальные по обеим концам с висюльками» [120].

Величина зеркал в то время еще не была значительна. В 1665 г. царю Алексею Голландских Статов посол Якубос Борель поднес зеркало большое в вышину дву аршин без чети, поперек аршин 6 вершков и с деревом. Рама была украшена коруною резною золоченою, а на коруне крест. Другое зеркало, поднесенное тем же Борелем, вышины имело аршин 6 верш., поперек аршин 2 вершка и с деревом. Оно было вставлено в черепашном ободу. Русские торговые люди Овощного ряду оценили первое в 35 р., второе в 15, а иноземцы — первое в 50 р., второе в 30 р. Через немецких торговых людей всегда можно было получать очень хорошие зеркала и всякие другие предметы мебели и комнатного убора. Когда в 1662 г. понадобилось послать дары кизылбашскому шаху, то у немцев между прочим было взято «зеркало большое, а к нему сделан станок резной, в местах по правую сторону два мужичка, по левую сторону то ж, писаны живописным письмом, резные и позолочены на-красно подзуб; посторон травы прорезные ж золочены; в исподи станка травы прорезные золоченые ж, в средине зеркало хрустальное. На верху того станка корона прорезная золоченая, в середине той короны зеркало большое хрустальное круглое. (Другое) зеркало большое, станок индийских черепах». В 1676 г. в царицыной казне хранились: зеркало большое хрустальное (описанное выше 1640 г.), края оправлены серебром, золочены; на полях люди и личины и травы резные; на хрустале струйка тоненька. Зеркало велико четвероугольно, около ободу по рези золочено; в резях две девки да птички [121]. Зеркало четвероугольно, каймы медные чеканные посеребрены. На Казенном дворе в 1679 г. хранились: зеркало хрустальное, влагалище около его — наряд янтарной; на правой стороне столбик янтарной же, на столбике человек белый; по другую сторону ж такие ж столбики янтарные, внизу таков же человек, наверху столбиков по человеку белому, по янтарному, около столбиков янтарной снаряд, в них втираны люди и личины белые костяные. Наверху у зеркала человек, по сторонь по человеку, главы белые. Зеркало большое в черном стану, по сторонам и по исподнему концу местами круги золочены, по краям и по углам травы золочены; круги и ставки золочены кругом сусальным золотом; поверх стекла в верхней коруне птица червчатая, на главе бело, хвост и у крылей — желты, концы у перей сизы.

В конце XVII ст. в царской казне, в Оружейной палате, хранились между прочим: зеркало стенное с затворами, сделано по-киотному; в средине на затворах, больших и малых 23 стекла; меж всех стекол обито оловом белым; на затворех сверху и позади обито жестью красною и слюдою и репьями оловянными. — Зеркало стенное покрыто было кожею серебряною, и слюдою, по местам попорчено; круг стекла дорожник черный воловатый. — Станок зеркальный деревянный, покрыт кожею черною, печатано золотом; внутри один затвор оклеен атласом красным; посередь затвора обложено кружевом золотным; а по краям и по углам оклеено галуном, шелк зелен с золотом. — Вот описание нескольких зеркал, находившихся в комнатах боярина Артемона Сергеевича Матвеева и во время его опалы, в 1676 г., отобранных в царскую казну. «Зеркало хрустальное, около его станок хрустальный, а в нем врезаны кости, а в тех костях вырезаны лица, люди и звери. Пять зеркал больших с коронами, в станках деревянных. У одного зеркала станок с короною, а на нем вырезаны звери и змеиные головы и травы, позолочен весь. У другого зеркала станок с короною ж, а на нем наверху в короне вырезаны два человека, а около вырезаны травы и виноград, позолочен и посеребрен и писан красками. У третьего зеркала станок с короною ж, а в короне вырезаны два человека, а наверху птичка, а меж людей голова звериная, а по сторонам внизу два человека с трубами, да два рака. У четвертого зеркала станок, а на нем вырезаны травы, а внизу вырезана щеть, да три гребня, позолочен весь. У пятого зеркала на станку корона резная, а в ней, в средине, в кругу, написаны три человека под древом; станок деревянный, черный, а по нем крыто черепахою». В числе 76 зеркал, отписанных в казну в 1690 г. из имения князя В. В. Голицына и его сына Алексея, по случаю их опалы, находились: два зеркала в рамех, у одного — два человека высеребрены, а у них крылья и волосы вызолочены; одному (зеркалу) цена 60 р., другому 35 р. Два зеркала в дву рамех позолоченных резных с указными часами; цена большому 30 р., другому 3 р.

В комнатах зеркала помещались в простенках, между окон, или на глухих стенах, смотря по удобству, и всегда, как мы говорили, задергивались завесами на кольцах, тафтяными, атласными или бархатными, обшитыми сверху подзором, снизу бахромою, а по сторонам кружевцом, также из щелка или из золотного и серебряного плетенья.

В постельных хоромах, стены которых не были украшены живописью, ее заменяли картины, парсуны, или персоны, то есть портреты, и фряжские листы, эстампы, в рамах без стекол и за стеклами. Содержание картин подчинено было тому же господствующему церковно-назидательному характеру живописи, о котором мы говорили при обозрении комнатных украшений. Предметы для изображений брались преимущественно из царственных книг библейской истории и носили общее название притчей. Несмотря на то, картины довольно резко отличались от икон, потому что писаны были в живописном стиле иноземными художниками, жившими в Москве по приглашению царей. Со времени царя Михаила Федоровича иностранные живописцы, постоянно один за другим, приезжали в Москву служить своим мастерством при царском дворце, который они украшали и картинами, и стенописью. В 1642 г. выехал к нам немчин ИванДетерс, умерший в 1656 г. В это время его место, как придворного живописца, занял смоленский шляхтич Станислав Лопуцкий; его сменил, в 1667 г. Цесарские земли живописец Данило Данилов Вухтерс, писавший живописное письмо самым мудрым мастерством. К сожалению, он находился при дворце один только год и потом был отставлен, неизвестно по какому случаю. В то же время (1667 г.) выехал из Персии армянин Богдан Салтанов, записанный в 1675 г. за свое искусство и за службу и особенно за то, что он принял православную веру, в дворяне по московскому списку. В 1670 г. поступил в дворцовые живописцы на место Лопуцкого поляк Иван Мировской, украсивший живописью Коломенский дворец. С этого же времени является при дворце преоспективного дела мастер Петр Энглес, который, как и Богдан, в крещении Иван, Салтанов, своим искусством и деятельностью далеко превзошли всех своих предшественников и товарищей. Наконец, в 1679 г. ко дворцу взят был живописец «иноземец Анбурские земли» Иван Андреев Валтер, за написанную им персону стольника князя Бориса Алексеевича Голицына.