Сердце Сумерек (СИ) - Субботина Айя

Когда я проснулась утром, то Рогалика уже не было, а Хадалис как раз вышел из купальни и наспех одевался. Он был достаточно тактичен, чтобы не спрашивать о ночном кошмаре, но осторожно поинтересовался о моем самочувствии. Хадалис не говорил об этом прямо, но между строк легко угадывался тревожный контекст: возможно, это и не сон был вовсе, а еще одна сторона проявления дариканца в моей шкуре? У меня не было ответа на этот вопрос, тем более я до сих пор не понимала, как эта дрянь вдруг оказалась внутри меня.

— Тебе нужно научиться защищать себя, — сказала Хадалис. — Полагаю, в своем мире ты не обучалась владению клинком или любым другим оружием?

— Зато я быстро бегаю, — отшутилась я, вспоминая неприятный инцидент, где только умение быстро переставлять ноги избавило меня от назойливого внимания противоположного пола в количестве пять заправленных алкоголем человек.

— Это хорошо. Значит, ты выносливая. Поэтому, пока у нас есть время, мы будем тренироваться.

— Тренироваться?

— Ты же мой слуга, Маа’шалин. Если будешь слоняться без дела — это вызовет подозрение. А так избавим тебя от подозрений — раз, и заодно получишь парочку полезных навыков — два.

Я пожала плечами и, опустив лицо, вышла вслед за ним.

Коридоры, по которым я еще вчера ходила полноценной хозяйкой, сегодня остались такими же холодными и мрачными, но я все равно чувствовала себя так, будто именно здесь мне нужно было родиться. И не важно, буду я в статусе хозяйки, переодетой в мальчишку служки или просто Машки Семеновой — здесь мое место. Ну, до тех пор, пока не отыщется способ вернуться домой. А там… там видно будет.

Никто не обращал на нас внимания. Понятия не имею, давал ли Граз’зт какие-то указания своим таранам и замковой страже, но нас не пытались поддеть неуместными шутками или грубыми издевками.

То, чего я опасалась больше всего — встречи с Данаани лицом к лицу — не произошло. Я нарочно не спрашивала Хадалиса, куда подевался Граз’зт, потому что не хотела услышать ответ, который бы мне определенно не понравился. Где же ему еще быть, как не около своей жены? Достаточно того, что прошлую ночь он провел не в их общей спальне. Хотя тут у меня был маленький повод для гордости: пока я была его «женой», он никогда себе такого не позволял. Не считая того случая, когда они с Хадалисом выясняли отношения. Кстати говоря, оба до сих пор старательно обходят эту тему, как только я пытаюсь выяснить, что же произошло. Настоящая мужская солидарность прямо.

Через одну из боковых дверей мы с Хадалисом вышли на маленький внутренний двор. Это место было хорошо мне знакомо: именно здесь Рогалик частенько проводил утренние часы, упражняясь в атлетике и отрабатывая мастерство владение топором. Мне только раз довелось увидеть это зрелище краем глаза, и он сразу же выставил меня вон, сказав, что женщинам на такое смотреть совсем не обязательно.

Но сейчас здесь не было никого, кроме нас двоих, десятка потрепанных манекенов и двух стоек с тренировочным оружием.

— Я думаю, тебе нужно взять меч, Маа’шалин, — размышляя вслух, сказал Хадалис и выудил со стойки обычный меч с простым ровным лезвием. Повертел его так и эдак и неожиданно бросил мне. Я, само собой, не поймала. — Вот над этим тоже нужно поработать, — озадаченно пробормотал Хадалис, жестом предлагая мне занять место в центре площадки.

Признаться, меч только выглядел небольшим, а по весу тяжелил ладонь. Мне хватило пары минут, чтобы понять — моим мышцам определенно предстоит получить ударную дозу нагрузки. Хотя было в этом всем нечто позитивное — всегда мечтала заниматься фехтованием!

— Просто попытайся отразить мой удар, — предложил Хадалис, расслабленно стоя на месте. Чтобы уравнять наши шансы он взял точно такой же меч, но, в отличие от меня, выглядел с ним как великан с зубочисткой.

И напал прежде, чем я успела даже подумать об обороне.

Само собой, у меня ничего не вышло и, если б свободной рукой Хадалис не помешал мне упасть, я бы героически грохнулась на пятую точку.

— Еще раз, — скомандовал он, отходя на пару шагов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Но я никогда раньше не…

Он не дал закончить и атаковал снова. Мне нечего было противопоставить его стремительности — и на этот раз он позволил мне упасть. Подал руку, чтобы помочь подняться, но я проигнорировала ее. Хадалис хмыкнул, снова отошел — и опять напал. И я снова полетела в песок.

— Не думай о том, как я собираюсь нападать — думай о том, как ты можешь защититься, — учил он.

Легко сказать — не думай. Если он просто не повторяется, каждый раз нападая так, что никак не угадать, в какую часть моего тела он целится.

Снова и снова, десять, двадцать, тридцать раз подряд, я просто падала или спотыкалась, но не делала ничего и близко похожего на парирование. Вскоре я вся промокла насквозь, хоть погода стояла прохладная, а с толстых снежных туч сыпалась редкая белая крупа.

— Я безнадежна, — запыхавшись, сказала я после того, как Хадалис пару минут изматывал меня, обходя так и эдак, осторожно постукивая плоской частью меча то по руке, то по бедру. — Ну, не могу же я быть идеальной во всем.

— Ты просто дерешься не тем оружием, — сказал кто-то за нашими с Хадалисом спинами.

Я повернулась и увидела Тана, который безучастно выбирал оружие на стойке.

— Убирайся, — предупредил его Хадалис и выступил вперед, прикрывая меня своим плечом.

Тан проигнорировал его слова. Не знаю, что за медицина тут у них, но на его лице практически не осталось следов вчерашнего «братского разговора по душам». Только синяк на правой скуле и припухшая синюшная спинка носа выдавали его недавнее знакомства с кулаками брата.

— Вот, — Он попытался подойти и протянуть мне пару кинжалов, но Хадалис ему помешал. Тан тяжело выдохнул. — Послушай, я не собираюсь причинять ей вред.

— А я собираюсь причинить вред тебе, — предупредил Хадалис.

— Осторожнее выбирай выражения, селунэ, — сказала Тан, глядя на Хадалиса так, что у меня мурашки по коже побежали. — То, что я дал Гразу себя избить, вовсе не означает, что ты сможешь проделать то же самое. Ты — не моя родная кровь, и я, уж поверь, с радостью выпущу тебе кишки.

Я физически чувствовала, что Хадалис готов ответить, поэтому сделала первое, что пришло в голову — вынырнула из-за его плеча и взяла предложенные Таном кинжалы. Их лезвия были размером с две моих ладони, узкие и изящные, а по весуони оказались раза в два легче меча.

— Я попробую, — строго глядя на Хадалиса, сказала я.

— Со мной, — тут же добавил Тан.

— Задницу свирша тебе! — погрозил Хадалис, но я и на этот раз его остановила.

— Я сказала, что попробую. Ты же сможешь меня защитить?

Тот уверенно кивнул, а Тан лишь хмыкнул.

Мы вышли в центр двора. Но Тан не спешил нападать на меня, для начала он пару раз обошел меня вокруг. Потом переложил один из кинжалов в моей руке так, чтобы держала его обратным хватом.

— Ты должна нападать и держать оборону. Ты слишком маленькая, Маа’шалин, и тебе нужно много и долго учиться, чтобы овладеть искусством боя и пытаться противостоять мне или ему. — Он кивнул на угрюмого Хадалиса.

— Но у меня нет времени.

— Поэтому нужно использовать то, чего у тебя в избытке — ты можешь напасть первой, потому что никто не ожидает от такой мелочи сопротивления. Твой противник будет думать, что ты не сможешь даже защищаться. И ты должна убить его до того, как он поймет, что ошибся.

Кажется, я понимала, куда он клонит.

— Зачем ты это делаешь? — спросила я, когда Тан помогал мне правильно поставить ноги. — Я ведь просто коробка, в которую твоя Данаани положила всех своих демонов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Потому что я не сволочь, — сказал он коротко. И, помедлив, добавил: — И мне известно, что любуюошибку, даже самую страшную, можно исправить. — И с широкой улыбкой, продолжил: — А еще этот крылатый парень лучший воин селунэ, но никудышный учитель.

— А ты?

— А я отличный воин и отличный учитель, — хмыкнул Тан.