Метро 2033: Третья сила - Дмитрий Ермаков

– Эт еще что за клоуны? – Гаврилов смерил презрительным взглядом купца и его слуг.

– Это со мной, – оборвал дальнейшие язвительные замечания Борис Андреевич. – Переправятся в моей лодке.

– А не утопят они твою «Калипсу»? – хмыкнул лейтенант-приморец, кивнув на внушительных размеров рюкзаки, которые тащили носильщики.

Молот изрек что-то нечленораздельное. На этом пререкания закончились. Объединенным силам пора было выдвигаться.

Быстрые прощания, последние объятия, слезы на лицах жен и детей, страх в глазах мужчин, уходящих в поход, окрики офицеров – все это промелькнуло перед глазами полковника за считаные минуты, и вот уже закончилось. Простучали по гранитным плитам солдатские сапоги. Герметичные двери, ведущие на лестницу, закрылись.

«С богом, парни», – вздохнул Дмитрий Александрович, глядя вслед уходящему отряду.

После того, как станцию покинули приморцы, двенадцать стрелков второго отряда, трое сталкеров и купец с Данилой и Никитой, Ладожская как-то резко опустела. Наступила тишина. Слышно было, как рыдает где-то в вагоне поезда женщина, проводившая в путь супруга. Или сына. Или брата. Лампы горели точно так же, как и до ухода солдат, но полковнику почудилось, что стало темнее. И вроде бы даже холоднее.

Шли минуты.

Полковник стоял у выхода со станции, точно его сапоги приклеились к гранитным плитам. Впервые за много дней ему некуда было спешить.

Все приказы, касающиеся обороны Оккервиля, были отданы. Четыре группы взяли под контроль уличные сооружения всех станций, включая и Улицу Дыбенко. Подобраться к ним незамеченными у веганцев никак не вышло бы. А как только завяжется перестрелка, из вестибюлей мигом выйдет подкрепление. Оккервиль был готов к войне. А ему, его командиру, цепко державшему в руках все нити управления людьми, можно было дать себе немного, совсем чуть передохнуть. Расслабиться. Подумать о своем…

Из этого состояния, похожего со стороны на ступор, его вывел встревоженный голос дежурного офицера, приставленного к единственному на станции телефону, с которого можно было позвонить на «Черкасу» или «Проспект».

– Полковник, простите, но у нас чэпэ, – заговорил дежурный, приближаясь к Дмитрию Александровичу. – Пропал человек.

«Пропал? Да… Пропало уже как минимум двое – те, которые не дошли до Большого метро. А сколько еще пропадет», – пронеслось в голове Бодрова. Он изо всех сил пытался заставить свой мозг опять мобилизоваться, но посторонние мысли упорно теснились в голове, не давая сосредоточиться. Дежурный принял его молчание за разрешение докладывать дальше, и продолжил:

– Исчезла Елена Рысева. Никто не видел, куда она делась. И тела тоже не нашли, – добавил он, вспомнив, в каком состоянии пребывала девушка после недавней трагедии. – Зато в гостинице, тут на Ладожской, сидит слуга этого, как его, Краснотрёпа. Его уборщица нашла.

Полковник выразительно матюгнулся.

– Капитан, ты чё? Перегрелся на службе? Я своими глазами видел! Оба грузчика покинули станцию. Минут двадцать назад они все ушли отсюда!

– Я тоже это видел, полковник. Но он – там. Данилой его зовут, вроде. И он говорит, что купец кому-то отдал его мешок. И одежду…

Дежурный продолжал говорить, но Бодров уже не вслушивался в его слова.

Он понял, куда пропала Лена Рысева.

– Ну, Ленка, ну, егоза… – выдохнул полковник, легко, одним усилием мысли сложив все элементы этой несложной головоломки. – И какая муха тебя укусила?!

Глава 4

Муки совести

Антон с самого начала предупредил Лену: никаких поблажек для нее сделано не будет. Никита, второй караванщик, отказался тащить два рюкзака. Значит, девушке предстояло нести пять килограммов груза.

– Донесу, – отвечала девушка, сжав зубы. Она готова была на любые условия. Ни предостережения Антона, ни голос совести, отчаянно взывавший к здравому смыслу, не могли остановить Лену. Гриша ждал ее на станции Площадь Ленина. Живой или мертвый – не имело значения. Она должна была попасть туда – любой ценой и как можно скорее.

Антон Казимирович страшно ругал себя за то, что пересказал рассказ Гаврилова о таинственных сталкерах, найденных военными врачами, но поделать ничего не мог. После недолгих пререканий Краснобай согласился взять Лену с собой.

– Только попробуй стать помехой отряду, – предупредил купец. – Тогда тебя вмиг рассекретят. Шагай между мной и Ником. В лодке отдохнешь. Ну, пошли.

И Лена, напялив одежду грузчика (к счастью, Данила превосходил Рысеву ростом всего сантиметров на пять), взвалив на плечи рюкзак и скрыв лицо под капюшоном, благополучно покинула станцию. Ни полковник, ни Борис Молотов, ни другие военные ничего не заподозрили. Первый этап побега, таким образом, прошел как по маслу. А вот дальше начались сложности: не прошло и пяти минут после выхода на поверхность, а Лена уже выдыхалась. На своем веку Рысевой доводилось носить тяжелые грузы; и в респираторе она бегала во время тренировок Громова; и на поверхность выходила. Но девушка никогда не могла даже представить, что ей придется делать все перечисленное сразу…

Все тело нестерпимо чесалось. Пот ручейком струился не только по спине, но и по груди, а несколько крупных соленых капель, скатившись по лбу, попали Лене в глаза. «Этак к концу пути в сапогах будет море-океан», – мрачно подумала Лена. Ноги доставляли меньше всего хлопот – Лена привыкла ходить в сапогах, старые мозоли надежно защищали ступни от натирания. А вот респиратор ужасно затруднял дыхание.

«Может, снять его к черту? – пронеслась в голове отчаянная мысль. – И будь что будет?»

Лена плохо разбиралась в ядовитых газах, но слышала немало случаев, когда сталкеры оказывались на поверхности без средств защиты дыхания. Все они выглядели живыми и здоровыми.

«Отравиться не успеешь, а вот внимание Гаврилова привлечешь. Это сто пудов. Нет, нельзя. Соберись, тряпка», – приказала себе Лена, поправила лямки рюкзака и зашагала дальше.

Но запала хватило ненадолго.

Девушка оступилась раз, другой. Никита, шагавший следом, приглушенно выругался сквозь маску респиратора. Лена услышала только: «Баба с возу…», но смысл фразы поняла. Антон Казимирович, не оборачиваясь, показал им обоим средний палец, и Лена, собрав силы в кулак, бодро зашагала следом.

«Главное – дойти до лодки, – повторяла она, – дойти до лодки. Там отдохну. Отдохну. Отдохну».

Отряд двигался по Заневскому проспекту настолько быстро, насколько это было возможно. В авангарде шли приморцы, в арьергарде – Молотов, Псарев и Суховей. Стрелки из Оккервиля бежали в центре, окружив с двух сторон купца, Лену и Никиту. Ускоренный марш прерывался дважды: среди руин появлялись стаи псов.

Стрелки застывали со вскинутыми ружьями. Сталкеры мгновенно рассеивались вокруг, готовясь обрушить шквал свинца на клыкастых тварей. Так продолжалось минуты две: люди, изготовившиеся к стрельбе, стояли посреди проспекта, собаки, облизываясь и утробно рыча, мелькали среди руин… И псы отступали, оглашая развалины домов печальным голодным воем.

Когда псы появились впервые, Лена так перепугалась, что вообще ни о чем не думала. Она спряталась за спину Антона и тряслась мелкой дрожью. О пистолете Макарова в кобуре, который перешел к ней от Данилы вместе с рюкзаком и респиратором, Лена не вспомнила. Никита, даром что мужик, вел себя примерно так же, поэтому разоблачение Рысевой не грозило. А вот ко второму разу девушка осмелела.

«Умные песики, – размышляла Лена, наблюдая с безопасного расстояния за передвижениями хозяев нового мира, – двадцать двуногих – это много. И у всех оружие. Трудная добыча. Правильно, милые. Бегите своей дорогой. Скушайте лучше веганцев, если встретите».

Страх прошел. Усталость никуда не делась, но Лена как будто перестала ее замечать. Ни пот, струившийся по телу, ни респиратор, врезавшийся в кожу лица, не раздражали ее так, как в начале пути. Девушка сумела втянуться в ритм бега. Опасность миновала. Зато проснулся противный внутренний голосок, беспощадно обличавший девушку каждый раз, когда она делала что-то плохое. Совесть.

«А караванщик? О нем ты подумала? Что теперь будет с Данилой?»

– Вряд ли что-то хорошее, – признала Лена. Полковник Бодров не был тираном, он редко кого-то приговаривал к казни или долгому заключению. Но в данном случае мог сделать исключение. Просто от обиды.

«А твои друзья? – укоряющий голос на глазах окреп и осмелел. – Ну кто так делает, а? Хоть бы записку оставила».

– Не было на это времени! – прошептала Лена, сжимая кулаки. – Не было, понимаешь?! И хватит меня мучить, зануда! Я должна попасть в метро. Должна!

«Вот и иди в метро. То есть обратно», – съязвила совесть. Ответить сама себе Лена не успела.

– Пасть закрой! – зарычал на Лену Краснобай, заметив, что девушка заговорила в голос, и добавил чуть мягче: – Мы у реки. Сейчас сядем в лодку.

Половина пути действительно осталась позади. Отряд подошел к мосту Александра Невского.