22 смерти, 63 версии - Лев Лурье

Но ни отец Лидочки, ни ее друзья результатам следствия не поверили.

Лидия Иванова была восходящей звездой, любимицей города, и слухи вокруг актрис – обычное дело. В отношении Лидии они возникали и до ее трагической гибели. В 1922 г. по Петрограду разнесся слух о том, что Лидочке якобы перерезало ноги проезжавшим экипажем. Это известие, оказавшееся полной чушью, тем не менее, взбудоражило театральную общественность настолько, что родственникам Ивановой пришлось давать успокоительные ответы на телеграммы сочувствия.

Близкие Лидочки Ивановой были уверены, что дело обстояло совсем по-другому, и что тело ее не было найдено неспроста. Никто не сомневался, что она утонула именно в этот день. Под сомнение были поставлены обстоятельства, которые в принципе привели к этой казавшейся невинной прогулке и такому финалу.

ВЕРСИЯ ВТОРАЯ: ТЕАТРАЛЬНЫЕ ИНТРИГИ

Литературно-театральную версию озвучил в одном из своих стихотворений знаменитый поэт Михаил Кузмин.

Уносится тайком чужой портфель,

Подносится отравленная роза,

И пузырьками булькает со дна

Возмездие тяжелым водолазом.

Следят за тактом темные глаза

И сумочку волною не качает…

Это прямой намек на убийство. Его можно найти в некрологе погибшей балерине, написанном поэтом для «Красной газеты»: «Обстоятельства ее гибели всех поразили. Увеселительная поездка на воде, порча мотора, наскочивший пароход, далее смутно. Двое погибших, трое спасшихся. Погибла и Иванова. Несчастный случай?»

Такие намеки прослеживаются не только в творчестве Кузмина. Крупнейший балетный критик того времени Аким Волынский посвященную Лидочке Ивановой статью озаглавил «Адриенна Лекуврер» – по имени французской танцовщицы, которой ревнивая конкурентка преподнесла отравленные цветы: «Слишком все это близко в настоящую минуту, чтобы называть своими именами людей и вещи. Если бы Лида Иванова упала на сцене во время танца, я первый подумал бы, не подстроено ли это падение искусственно, враждебною рукою, как это иногда случается на театральных подмостках – драматических, оперных и балетных».

Литературно-театральная версия, если перевести ее на понятный язык, звучит так: несчастный случай 16 июня – завуалированное убийство. А причастна к нему настоящая звезда балета Ольга Спесивцева. Мотив – ревность и профессиональное соперничество. Якобы она организовала несчастный случай, подговорив своего гражданского мужа, крупного петроградского чиновника Бориса Каплуна.

Ольга Александровна Спесивцева в 1913 г. дебютировала на сцене Мариинского театра. В 1917 г. она становится примой. Современников она потрясла исполнением партии Жизели. В 1924 г. Спесивцева покинула Советскую Россию. Уехав в Италию на лечение, назад не вернулась. С успехом выступала на лучших балетных сценах мира с ведущими партнерами. Крест на ее карьере и яркой публичной жизни поставило психическое нездоровье. Ольга Спесивцева дожила до 96 лет и умерла в доме престарелых под Нью-Йорком.

В 1924 г. она жила с Борисом Каплуном, красным чиновником, племянником знаменитого Моисея Урицкого. Каплун работал в аппарате Зиновьева, ленинградского диктатора, был у него управделами. Был человеком влиятельным, авантюрным, но дружил с людьми искусства и вел богемный образ жизни. Общался с писателями, артистами и художниками, пил вино, нюхал эфир, любил женщин. Ни в ЧК, ни в ГПУ Каплун никогда не служил и даже из партии был исключен в 1921 г. за пьяный дебош.

Историки балета считают смертельную ненависть Ольги Спесивцовой к Лидии Ивановой легендой. Как показала Дарья Хитрова, молодой талантливый исследователь из Чикаго, легенда эта имеет две итерации.

Влюбленный в Спесивцеву и отвергнутый ею Аким Волынский первым начал противопоставлять талантливую дебютантку Иванову общепризнанной приме Спесивцевой. Еще до трагической истории он писал: «…[в] прошлом году в замечательном танце рабыни в «Корсаре» она [Иванова] заставила балерину О. А. Спесивцеву пережить несколько жутких и, может быть, даже тягостных минут огнем и блеском своего чудодейственного полета». В некрологе Ивановой Волынский еще больше сгустил краски: «Я готов верить, что мотор на фатальной лодке действительно испортился, но я бы не удивился, если бы, при ином составе пассажиров и при других обстоятельствах, катастрофа не была бы случайною».

Отец погибшей Лидии Ивановой, инженер Александр Александрович Иванов, не смирился с официальной версией «несчастного случая» и продолжал искать предполагаемых убийц. В конце концов, он предложил свое видение преступления: статья Акима Волынского взбесила Ольгу Спесивцеву, та обратилась к Борису Каплуну. А он, темный делец со связями, нанял каких-то субъектов (возможно связанных с ГПУ). Эти-то спутники последней прогулки Лидочки Ивановой подстроили крушение лодки, в результате которого балерина погибла.

Александр Иванов с маниакальным упорством повторял свои догадки, так что постепенно о них стали говорить, как о чем-то достоверном, почти доказанном.

Но готический роман, в который превратил смерть маленькой балерины ее несчастный отец, почти наверняка не имел отношения к действительности. Ольга Спесивцева была слишком известной артисткой, чтобы смертельно ревновать к славе юную дебютантку. Борис Каплун представляется скорее «гулякой праздным», чем предводителем шайки ассасинов. Ольга Спесивцева покинула Россию 20 марта 1924 года. К тому моменту она уже не состояла в связи с Борисом Каплуном.

Большинство из тех, кто видел в трагическом инциденте на Неве убийство, полагали его заказчиком не хрупкую балерину, а серьезное государственное учреждение.

ВЕРСИЯ ТРЕТЬЯ: УБИТА ГПУ

Версия об устранении балерины в интересах ГПУ наибольшее распространение получила в эмигрантских кругах, что вполне естественно: уже 4 июля 1924 г. на Западе оказалась группа артистов балета, близких друзей Лидочки Ивановой. Собственно, и она сама теоретически могла оказаться среди них. Эти люди, прежде всего Джордж Баланчин, его первая супруга Тамара Джива и балерина Александра Данилова были уверены в том, что Лидочку устранили советские тайные службы.

В ноябре 1923 г. наследником знаменитой ЧК стало ОГПУ. В задачи управления входила борьба с контрреволюцией и шпионажем, обеспечение государственной безопасности. По воспоминаниям ветеранов, существовало два народных варианта расшифровки аббревиатуры: «О, Господи, Помоги Убежать!» и «Убежишь – Поймаем, Голову Оторвем». Руководителем ОГПУ до 1926 г. являлся основатель ЧК Феликс Дзержинский.

Для молодого и хищного советского государства массовый отъезд за рубеж работников искусства был болезнен. Но в случае Лидочки речь идет о том, что, постоянно общаясь с верхушкой петроградского ГПУ, она случайно могла стать носителем информации, которую органам никак не хотелось выпустить через границу. И единственным способом не допустить утечку они могли посчитать ликвидацию носителя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});