Обитаемые земли. Дилогия (СИ) - Алексей Егоров

Каперед объяснил, что столь древнее устройство наверняка принадлежало расе прародителей. Они бежали от холода, старались укрепиться в новых землях, но природа не позволила им задерживаться здесь. Они достигли благодатного юга и продолжили жить в своих потомках. Каперед указал на себя.

— Мною движет почтение к предкам, я страстно желаю взглянуть на землю, откуда явился мой народ!

Огонь в словах Капереда был искренним. Да, у него был расчет овладеть некими знаниями, обычный, меркантильный расчет. Но при всем при этом его страсть не была ложной. Он стремился на север, как перелетная птица.

То долг крови, святая обязанность всякого человека.

Жрец прекрасно понимал, о чем говорит чужак. У него были сомнения только в том, что те древние были предками ленивых южан, а не благородных сынов леса. Проще говоря, варвар считал себя потомком древних.

Спор о первородстве у них занял много времени. Каперед приводил свои доводы, пользуясь наработками философов. А варвар применял какие-то неясные, основанные на эмоциях аргументы. Отчетливо видно различие в мировосприятии двух народов.

Сила логоса не могла поколебать уверенности варварского жреца в собственных словах. Наоборот, чем больше аргументов приводил Каперед, тем жестче становилась позиция Добура.

Они могли бы вечность затратить на этот бессмысленный спор. Ведь кроме собственного разума у них не было инструментов, чтобы установить родство с древними. Да и были эти древние, еще стоило узнать. Спорящие не задавали себе этого естественного вопроса. Ведь без предков их существование бессмысленно. А великие предки дают право на утверждение собственной исключительности. Если их нет, то стоит их выдумать.

А поверить в выдумку не составит труда. И логос южан, и чувственность северян легко ведутся на романтические выдумки.

Заметив спорящих, старший жрец вмешался в их разговор.

— Добур! Прекрати донимать гостя.

Собеседник Капереда осекся, он как будто вернулся с небес на землю. Давно у него не возникало возможности потренироваться с красноречии. А тут такая возможность: умелый противник, имеющий аргументированную позицию. И тема для спора весьма важная.

И Каперед забыл обо всем. Он словно вернулся в прошлое, во времена совместных попоек с друзьями. Тогда они еще были друзьями…

Нет ничего лучше жаркого спора.

— Приветствую тебя гость, — обратился подошедший жрец к торговцу.

Он не был таким рослым и крепким как Добур. Старость еще не поразила этот стройный ясень, но седина уже пробивалась в его листве. Каперед понял, что стоит перед понтификом, главным жрецом храма.

Добур отступил, смиренно склонив голову.

— Я Скетис, — представился понтифик, — первый среди этих бездельников. Догадался поди уже?

Каперед кивнул и представился. Сказал, что намеревался отдать вот этот предмет в подарок богу варваров.

Снова пришлось представить диковинную поделку и объяснить принцип ее действия. Машина заинтересовала понтифика, и он повел гостя за собой, чтобы за кружкой хмельного хорошенько рассмотреть дар Рогатому. Добур последовал за ними, повинуясь приказу понтифика:

— И тебе будет полезно послушать наш разговор.

Идти пришлось недолго. Конечно, жрецы не пускают посетителей в храм. Ритуалы они проводят в доме бога, сокрытые от взгляда мирян. Капереда интересовало, позволено ли верховному жрецу общаться с грязным людом, но спросить об этом Скетиса он не решался.

Уже один раз попал впросак своим вопросом. Понтифик мог оказаться не таким снисходительным к чужакам, как Воробей.

Расположившись на лавке возле общинного дома, Скетис отправил подчиненного за выпивкой. Он расспрашивал гостя о предмете, его назначении. Особенного его интересовал принцип действия оригинального механизма, но Каперед мало понимал в механике.

— Вам следует познакомиться с нашими философами, особенно теми, что сведущи в музыке.

— Эх, имей я такую возможность, — сокрушался Скетис.

Пришел Добур, он нес бочонок с хмельным, держа в руках три большие кружки.

— А вот на это время у нас есть, садись и выпей с нами, да послушай, что я скажу.

Слова его предназначались как для Добура, так и для Капереда. Говорил жрец о древних, что создавали механизмы, подобные тем, что производили южане. Но и в знахарстве, общению с духами и гаданиям народы Обитаемых земель сведущи. А уж в этом народы Коматии были неизмеримо сильнее южан.

Спорить с этим Каперед не стал, хотя считал восточных магов колдунами более сильными.

Среди варваров лесной страны встречалось множество звездочетов. Их знания поражали, Каперед уже знал об этом, потому не знал, к чему клонит понтифик. А речь варвара предназначалась в большей степени для подчиненного, чем для гостя. Ведь гость уйдет, а Добуру еще долгие годы предстоит служить Рогатому богу.

Он должен знать, что не следует враждовать с чужаками. С ними необходимо дружить, но на равных условиях. Именно об этом говорил Скетис. Не прямо, наводя туман на объяснения, но таков был посыл его речи.

— И вы, южане, и мы — вышли из одного корня. Мы ветви одного древа, одна ветвь приносит плоды, иная дает побеги, вытягивая древо выше к звездам. На следующий год ветви меняют свое назначение, продолжают дело собрата. Наше общее древо растет, увеличивается в размерах и впитывает в себя мудрость земли, силу неба. И ты, Каперед, и я — Скетис, имеем общего предка. Тьма веков скрыла от нас корни, но общая земля — весь этот мир, является нашим прародителем.

Такие слова не могли не удивить Капереда. Он не мог поверить, что слышит их от спесивого варвара. Ведь про наглость и самомнение лесных дикарей наслышаны все граждане Города!

А тут такое: равенство, братство.

Если бы Каперед мог понять глубинный смысл слов варварского жреца…

— Конечно Рогатый примет твое подношение. Для странника, ищущего собственный хвост, ты выбрал превосходный дар нашему Богу. Он обратит на тебя внимание, не оставит тебя в покое, пока ты пребываешь в нашей стране.

Каперед припомнил аналогии из собственной религии.

— На удачу не стоит и рассчитывать?

— Случай, — ухмыльнулся жрец, — на него никогда нельзя полагаться. Только усердный труд приносит плоды. Трудись, как ты трудился до того и иди путем, что укажет тебе Рогатый.

Допив брагу, они простились как друзья. Каперед покинул храм, оставив в нем предмет, за который отдал ценную монету, но унес кое-что более важное. Не уверенность в успехе, но душевный покой.

Ведь что бы ни случилось, все кроме смерти пойдет ему на пользу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});