Хpоники российской Саньясы. Том 1 - Владислав Лебедько

В: — Мне рассказывали, что вы владели различными сиддхами…

А: — Да, я могу ходить босиком по раскаленным углям. Я могу вылизывать раскаленную добела железку. Еще в передачах Невзорова, в конце восьмидесятых годов, показывали, как раскаляется добела лом, после этого Невзоров от него прикуривает, а я этот лом вылизываю. Пар идет и все такое. Я потом язык показываю, — все нормально, никаких ожогов. Есть еще заснятые кадры, где я ложусь голой спиной на кучу разбитых стекол, на меня подъемным краном погружают плиту бетонную, на которую одним колесом заезжает здоровая машина, грузовик. Я встаю, — нет ни одной царапинки, а от стекол — мелкие кусочки. Я могу, в частности, останавливать сердце на какое-то время…

Но, опять-таки, — область применимости этих сиддх, — ну могу я это показать на сцене, по телевизору. Это — некий побочный продукт, который возник, как некий этап. Я не ставил себе таких задач. Вот аналогия образная: заснеженное поле и где-то рядом — елочка. И человек к ней идет. Но следы все-равно остаются. Так вот, по следам, которые остались, можно судить, — прошел человек это или не прошел. Все эти сиддхи — не более, чем следы…

Опять же, приведу в пример мой идеал интеллекта — академика Зубова. Предположим, есть некая математическая задача — какой-нибудь неберущийся интеграл. Сидишь, сидишь над ним, при помощи компьютера пытаешься его взять, — никак. Приходишь к Зубову: — посидит, подумает несколько минут и дает готовый ответ! Само по себе взятие интегралов — это вещь в себе, она не нужна, но, в процессе работы, Зубов это умеет и пользуется, когда надо. И то, на что мне потребуются долгие дни и компьютер, Зубов решает в уме за несколько минут. Это — след. Не самоцель. Это — показатель того, сколько человек работал в математике, какой опыт накопил…

В: — Что для вас является Духовным поиском?

А: — Нужно определить понятие Духовности.

В: — Каждый ведь это определяет по-своему. Хочется от вас услышать, чем это является для вас.

А: — Вот тут и получается та ситуация, которая сейчас происходит. Если каждый будет определять по-своему, то мы ничего, кроме психбольницы не получим. Когда речь идет о любого рода исследованиях, любого рода деятельности, — мы четко должны иметь однозначное общее определение. Когда я говорю «стол», — всем понятно, что это не диван, не ложка и не трамвай. Если, например, есть в математике понятие «синус» и мы спрашиваем у студента на экзамене, что это такое, а он не знает, а говорит — «Я считаю…», то, извините, — двойка! И это совершенно правильно. Нужно четкое определение.

В: — Вы можете дать такое определение?

А: — Я не берусь говорить, что то определение, которое я сейчас дам, — это абсолютно правильное определение, которое нужно принять за общий канон. Точку зрения удобно иметь. Чем меньше знаешь, тем больше точек зрения имеешь. Как ученый, я не буду говорить — «Я считаю…». Я буду говорить о том, что я знаю и что я не знаю. Я буду исходить из определения, которое дал профессионал — Гурджиев. Он дал четкое определение и я могу только повторить его: — «Духовным развитием называется приобретение человеком качеств и свойств, которых у него нет от природы и которых он может достигнуть только упорным трудом». Гурджиев дал хорошее определение.

В: — Вы знаете профессионалов в области Духовного развития, которые сейчас живут в России?

А: — С позиций определения Гурджиева, — нет, не знаю. Утверждающих, что они таковыми являются — очень много, Как правило, чем меньше знают, тем больше утверждают.

В: — А не в России?

А: — Не в России — тем более. Наименее компетентны в этом отношении — индусы. Хотя, воспринимают их, к сожалению, серьезно. Особенно, чем больше у них всяких титулов: Гуру, Свами, Парамагамза, Шри…

Вот есть великий-перевеликий йог Шри Парамагамза Рамакришна. Смотрим: — у человека эпилепсия, целый ряд действий, которые психиатрия рассматривает, как тяжелейший диагноз. В конце концов, он в сорок четыре года умирает от рака горла. Встает вопрос, — зачем нам такая йога, от которой наши люди будут умирать в сорок четыре года? Мы без всякой йоги это можем:

Или берем другого: — Свами Вивекананда. Великий йог — ученик Рамакришны. Умирает от диабета в тридцать шесть лет. Опять вопрос, — зачем нам такая йога?

В: — В начале девяностых на Васильевском острове был Центр йога Иванова. Что с ним сейчас?

А: — Было время, когда в политике нашей страны поощрялась инициатива. Помните времена создания кооперативов? Очень многие люди обувь шили, мешочки плели, пирожки пекли. Все вдруг стали очень трудолюбивыми. Стали что-то делать и стали зарабатывать. Фотографии кто-то делал: Вот я, например, обслуживал, как фотограф, девочек в общежитии. Делал я классные снимки, — специалист высокого класса. Снимок стоил два рубля. Девочке нужно фотографию мальчику в армию, другому мальчику, — в другую армию, родителям в деревню, третьему мальчику, который здесь: Вот уже четыре фотографии — восемь рублей. Она честно работает на своем ткацком станке, зарабатывает триста рублей и может себе позволить, чтобы специалист моего класса сделал ей красивую открытку с ее лицом. Понимаете? А я пришел к ней, ее сфотографировал: — одну, с подружками, — как она хочет, — хоть пьяную, если она захочет.

Но потом политика государства пошла такая, что если ты заработал десять рублей, — то одиннадцать рублей — отдай. И это стало невозможно. Пока труд облагался меньшими налогами, мой научно-исследовательский Центр существовал.

В: — Чем занимался ваш Центр?

А: — Мы занимались наукой. У меня в Центре работали либо студенты, либо аспиранты. И, если были люди без образования, то сейчас они уже стали, благодаря работе в моем Центре, либо студентами, либо аспирантами. Читались лекции. Давалась информация по йоге. Велись исследования. Семь лет Центр просуществовал, но потом закрылся.

Во всем мире научно исследовал йогу один человек. Но его имя не Рамакришна и не Шри Матаджи. Это — немецкий профессор, доктор биологических наук Дитрих Эберт. Он выпустил книгу на немецком языке: «Физиологические аспекты йоги». Исследование, единственное в своем роде, ограниченное, конечно же, но ряд вещей исследованы безупречно. Эта информация до меня дошла. Я договорился с Дитрихом Эбертом и сделал так, что книга его была переведена и издана на мои средства в России.

В: — Я слышал, что в свое время у вас открылись удиивительные сексуальные способности. Были даже какие-то ролики по телевизору о ваших сексуальных достижениях. Расскажите об этом.

А: — Это относится к области сиддх. Было это в конце семидесятых. Я знал некоторых ученых, докторов наук из 1-го Медицинского Института. Им, как медикам, были интересны сексуальные возможности человека. Чисто научно. Я им сказал, что могу проводить половой акт сколько угодно. Ну, конечно, не сто лет подряд, но показать фантастику в этом отношении могу. Условия эксперимента были такие: нужное количество молодых красивых женщин, которым такой научный эксперимент интересен. Не уродок, не каких-нибудь аноргазмичек или проституток, а таких вот циников, в медицинском отношении: — а сколько можно, говоря современным языком, потрахаться? Девочек, которые это дело любят, уважают, но не подходят к этому, как проститутки. Я профессорам сказал: — «Ребята, если у вас такие девочки есть, — давайте поставим эксперимент». Ну, медики — народ, часто не имеющий комплексов, так что в 1-ом Медицинском нашлись девчонки, которые решились посмотреть: — «А действительно, что будет?» И вот сюда, ко мне было приведено одиннадцать женщин, здоровых, в хорошем смысле этого слова, — самок, — думающих, образованных. Они были с четвертого курса Мед. Института. Им было интересно: — «затрахают они мужика или нет?». На кухне у меня сидела группа профессуры, чтобы потом объективно спросить у девочек: — «был акт или нет, как он проходил…», — чтобы они дали подробный отчет. Я в той комнате работал, а девочки менялись. Устала — иди рассказывай профессуре, что было; на ее место — следующая и так далее. Длилось это все без перерыва пятьдесят часов. Потом я чисто физически устал. Это был чистый научный эксперимент — надо было посмотреть, — сколько человек объективно может этим заниматься. Каков предел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});