Хpоники российской Саньясы. Том 1 - Владислав Лебедько

И вот, иногда, читаешь какого-нибудь индуса, а он пишет, что утром надо заниматься такой-то пранаямой. Начинаешь разбираться, — а она включает парасимпатику, — человек ее сделает, а потом будет весь день спать на ходу. Или наоборот, вечером предлагается комплекс, который, если разобраться с физиологическими механизмами, — активизирует симпатику. Если такое перед сном поделать, то какой там отдых получиться?

А вот встречаются индусы, которые пишут — есть вот такая пранаяма, — делайте ее четыре раза в сутки: утром, днем, в полдень и в полночь. Результат — изматывание сил человека…

Таким образом, если грамотно подходить, то вот это Тантрическое положение о пранаямах, — оно требует комментария сильного специалиста. А специалист сейчас — физиолог.

За время разговора Анатолий Иванович выпил две чашки крепкого кофе, шесть чашек крепчайшего чая (я после одной такой чашки, и то, разбавив ее наполовину водой, чуть не «взлетел») и выкурил семь «беломорин».

В: — Я вижу, что вы не избегаете сильных стимуляторов.

А: — Не избегаю.

В: — А в чем причина? Вы же можете создать себе любое необходимое состояние с помощью асан, пранаям, — то есть с помощью каких-то практик?

А: — Ну вот, обычно считают, что если йог, то должен быть весь в себе, ничего не употреблять и тому подобное. Можно-то ведь создать себе состояние и проще (показывает на чай и папиросы). Передо мной стоит сейчас задача. Я пишу учебник. По ночам я сижу за компьютером, — мне к понедельнику нужно сдать готовый материал. Я уже долгое время сплю очень мало. И людей, которые ждут от меня учебник, не интересует, что вполне правильно, — какие там у меня состояния. Я должен сдать стопку листов с правильными формулами, теоремами, уравнениями. Все должно быть на высшем уровне. При этом, я знаю из физиологии, что для наиболее высокой производительности труда в первой половине дня следует включить как следует симпатику. Перед отдыхом я включаю парасимпатику. Как я этого достигну — никого не колышет. А рефлексы, кроме практики, можно включать и травами. Поэтому, если я что-то использую, то только то, что является пищевыми продуктами: кофе, чай, «Беломор». Мне нужно, чтобы организм был в определенном режиме. Перед тем, как я ложусь отдыхать, я использую некие другие вещи. Это все дает мне высокий КПД. А КПД оценивается результатом. У меня есть двадцать четыре работы по математике, — это результат. И оценивал это не я.

Теперь, если брать чисто мое физическое состояние: мне сорок восемь лет и я не болею вообще. У меня нет даже медицинской карточки. В сорок восемь лет я могу, стоя на голове, поставить пятки на затылок, — вещь, которую и в цирке не часто увидишь. Я могу носить рюкзаки, которые весят вдвое больше, чем я. Я вешу шестьдесят четыре килограмма и спокойно ношу стадвадцатикилограммовые рюкзаки. Это проверяется регулярно, — я каждой весной и осенью хожу в походы и от автобуса до реки несу на себе байдарку и еще разные вещи. Справляюсь я с этим спокойно, по крайней мере, без геморроя и инфаркта. То есть, здоровье у меня очень крепкое. Ну, а так как все эти вещи я делаю уже не первый десяток лет, значит, — делаю правильно, иначе загнулся бы организм. Не так просто найти человека, которому сорок восемь лет и у которого нет никаких болезней вообще. Поэтому я и использую все эти вещи (кофе, чай, папиросы), зная как, зачем и почему.

В: — Вас когда-нибудь преследовали за занятия йогой?

А: — Ну, знаете, всех преследовали. Я на эту тему не очень интересный собеседник по той причине, что модно сейчас из себя делать эдакого «узника совести», «страдальца за идею» и так далее. У меня было достаточное количество неприятностей на эти темы, серьезных неприятностей. Однако, я приведу простой пример: академик Зубов, мой Учитель, — он слепой с четырнадцати лет. Разбирал гранату, — рвануло, — он на всю жизнь слепой. Это не мешает ему быть одним из самых сильных математиков. И во всяких интервью он об этом не говорит. Иначе, его люди будут рассматривать, как инвалида, как неполноценного, как-то там будут относиться. И, — это умный, сильный, квалифицированный человек, чтобы четко понимать и знать, что, в конечном итоге, важен результат, а слепой он или нет — это для математики не важно. Точно также: — да, преследовали меня по-всякому и были вещи достаточно тяжелые, но при чем здесь результаты? Все эти преследования — вещи второстепенные. Это не относится к предмету разговора, к йоге, это относится к политике, строю, к позиции правящих структур.

В: — Все-таки, — чем для вас является йога? Это только способ поддержания здоровья и физиологии или что-то еще?

А: — Сейчас постараюсь точно сформулировать. Йога для меня, в первую очередь, — это Теория Управления Человеческим Организмом. Это — одна из наук. Как есть физика, химия, астрономия, математика:

В: — Что вы подразумеваете под словом «организм»?

А: — А все включается туда: и физиология, и мышление, и, если хотите, даже религия и биоэнергетика, — все в этот сложный комплекс входит.

Тема, над которой я работаю сейчас, — она может показаться странной, поэтому я про эту тему мало разговариваю. — Я работаю над бессмертием…

В: — Физическим?

А: — Да. Ну, понимаете, все мои занятия, все эти мои занятия:, вот ко мне ходят школьники, аспиранты, но никто не видел, чтобы я занимался чем-то странным, какими-то упражнениями. Это — мое. Это — мои занятия. Как вот я сижу за компьютером, пишу какие-то непонятные математические формулы, так и это.

В: — Зачем вам физическое бессмертие?

А: — На вопрос «зачем?» ответить вообще невозможно. Есть некая вещь, — например, человек не может достаточно быстро бегать, — тогда он изобретает автомобиль, поезд, самолет. Ограничены физические силы, — изобретает бульдозер, подъемный кран. Ограничено время пребывания под водой, — изобретает акваланг, подводную лодку. Над всеми этими вещами люди работали и получали результаты. У меня же создается такое впечатление, что очень многие люди, дай им побольше времени, могли бы сделать гораздо больше. Ведь опыт человека собирается десятками лет. К тому времени, как он наберет достаточный объем опыта и знаний, как только он уже готов выдавать что-то определенное, — жизнь уже как раз и заканчивается. Получается некое неравновесие. Для того, чтобы действительно что-то серьезное выдавать, нужны десятки лет набора знаний, опыта, изучения: Часто жизни не хватает. Вот это я считаю проблемой человечества. Поэтому, моей задачей является, чтобы человек мог долго и плодотворно делать что-то. Ведь есть одно очень важное свойство, которое отличает человека от животного: — это стремление к познанию окружающего мира. Вот собака, — она всегда остается собакой, — она достигла уровня собаки. Человек, в этом смысле, еще не является в полной мере человеком. Он еще с очень маленьким КПД работает. Он еще — некий зародыш, который может во что-то эдакое развиться. У него — огромный потенциал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});