Мы будем жить - Яна Завацкая

— Тебе нужно обучение, конечно, — пробурчал Анквилла, — ятихири. И вообще…

— Какая у тебя ступень? — поинтересовался я.

— Седьмая. Но у меня было достаточно времени. И раньше мы не работали так интенсивно.

— Седьмая ступень! Нехило. Много в мире таких?

— Сейчас — трое, а выше пока нет никого. Лет двадцать назад жил в Тибете один отшельник… у него была девятая. Вообще начиная с восьмой можно делать карьеру чудотворца. У Инки, светлая ему память, была восьмая. Он был такой единственный в мире.

— А что с ним случилось?

— Он умер тридцать лет назад. Он ведь уже очень старый был, Клаус. За двести перевалило. Но давай о тебе. Видишь ли, Клаус… никто, конечно, не может тебя заставить. Решение будешь принимать ты сам. Можешь вообще не работать в разведке, можешь заняться чем-то другим… Но ты нужен уже сейчас. Для работы внутри ОПБ. Мы вскрыли их в Германии, там самая явная ниточка. А я уже спалён. Кто-то должен понять, откуда это все идет! Так что… через неделю ты примешь имя, принесешь клятву хальтаяты… и я надеюсь, что мы уже начнем работать.

Опаньки! Я еще и не думал об этой клятве…

Готов ли я стать хальту? Да кто его знает. На самом деле все это слишком сложно. Не могу сказать, что полностью убежден в правоте Анквиллы.

Но если я не стану хальту — то не смогу и работать агентом. Это тоже верно.

Я поглядел на деда. Помотал головой.

— Лихо ты берешь… Слишком уж быстро.

— А в нашем деле иначе нельзя, — отозвался Анквилла, — ты же сам понимаешь.

Часть вторая

Март 2015 года, Франкфурт-на-Майне. Клаус Оттерсбах

"Противостояние вокруг Ирана нарастает", — привычно вещал Шпигель.

"Ахмадинеджад согласился на присутствие международной комиссии, но подчеркнул, что в случае агрессии народ Ирана будет защищать себя всеми имеющимися средствами. По данным израильской разведки, Иран располагает некоторым количеством ракет с ядерными боеголовками…"

Это они пишут уже дай Один памяти, десяток лет…

А это уже FAZ, интересно:

"Тибетские повстанцы начали очередное наступление к югу от Лхасы. По новым сообщениям, двое лидеров восстания приговорены правительством Китая к смертной казни… бла-бла… Войска НАТО, введенные в Непал два месяца тому назад, начали передвижение к тибетской границе".

Все хуже и хуже. Что же там творится? Войска НАТО против Китая — да ведь это уже серьезно!

А казалось, проблема возникнет в первую очередь в Иране.

Я допил кофе, сунул чашку в посудомоечную машину. Закрыл ноутбук с лентой новостей. Отчего-то вспомнились прекраснодушные рассуждения Ингрид, одной из моих нынешних коллег.

— К счастью, время мировых войн миновало. Все войны происходят и будут дальше происходить где-то там, внизу, а нас это не коснется.

В этом счастливом убеждении пребывают не только мои соотечественники. Благополучные детство и юность прочно убедили их в том, что все неприятности случаются "где-то внизу". Голод бывает в Африке, а войны — на Ближнем Востоке. Наверное, потому, что эти южные народности — они какие-то не такие, слишком агрессивные, недостаточно развиты, в общем, кто их разберет? Мы тоже раньше были такими, но теперь мы умные, справедливые и гуманные. У нас ничего такого произойти не может. А так как эти народности недоразвиты, у них все равно не хватит средств и возможностей достать нас хотя бы ракетами.

Ранняя весна встретила мокрым снегом, я ступал осторожно, опасаясь, что промокнут ботинки. В Сибири снег совсем другой, раньше я такой встречал только на горнолыжных курортах — сухой, скрипучий, рассыпчатый. Скорее бы уж кончилась эта слякоть… Я спустился в подземку. Машина у меня есть, но во Франкфурте из-за пробок я не вижу смысла ехать куда-то на машине.

Народу в этот час было полно. Я ехал в переполненном вагоне, держась за верхнюю петлю. По привычке разглядывал людей. Урку. Почти все здесь, или даже все — урку. А так, по виду, даже не скажешь, что они принципиально от нас отличаются. Более того, эта мысль первое время казалась отвратительной. Даже после того, как я скрепя сердце принес клятву хальтаяты.

Две симпатичные белокурые девчушки… Высокий чернокожий парень в коротком пальто. Бабушка с седыми локонами, выбившимися из-под аккуратной шляпки. Мужчина с карликовым черным пуделем. Еще двое мужчин, неторопливо переговариваются. Девушка уставилась в мобильный телефон. Может быть, сейчас она читает книгу или размышляет над научной проблемой.

А может быть, и скорее всего — просматривает фейсбук и узнает о событиях из мира своих подруг и друзей, таких же однообразных, как у нее самой — кто-то поссорился, кто-то помирился, кто-то сходил в сауну или кабак, а у кого-то день рождения…

Любой из этих людей может оказаться амару и моим братом или сестрой — но с наибольшей вероятностью им не является.

Если бы хальтаята могла пройти мирно и благополучно, согласно плану А, мы бы сохранили им подземку, и все их айфоны и фейсбуки. В реальности же неизвестно что будет. Иран. Тибет. Россия. Мировые хищники уже много лет готовятся к схватке. Война будет в любом случае, с амару — или без. Единственная цель амару — уцелеть в этой войне.

Вот уже полгода я работаю в странной организации, официально — Институт гуманитарных исследований, фактически — филиал ОПБ. Большая часть сотрудников и не подозревают об истинной подоплеке нашей организации. Они нашли неплохую синекуру — платят им в три раза больше, чем рабочему или медсестре, а делать толком ничего не нужно: статистика, опросы и тесты групп населения, доклады, отчеты, документация, презентации…

Юлия тоже не знает ничего про ОПБ. Мы сидим с ней в одной комнате, с видом на Таунус-парк. В данный момент Юлия подкрашивает ногти. Ногти у нее свои, не накладные, она что-то объясняла про аллергию, но собственные она отращивает до такого состояния и обрабатывает так, что от накладных их практически не отличить.

— Клаус, — говорит она, — так ты пойдешь со мной на днюху? Будут интересные люди, обещаю. Не пожалеешь.

— Там, наверное, будет сплошной русский…

— Перестань. Никакого русского. Именинница им плохо владеет. Двое гостей из Израиля, минимум трое немцев и один голландец. Так что только английский.

На вечер субботы у меня были другие планы. Но какой-то приборчик внутри срабатывает, подает сигнал — это может быть полезным, и я машинально киваю.

— Ладно, идем.

— Отлично! Я тебя встречу у метро, и пойдем вместе. А то там трудно найти.

Я догадываюсь, что Юлии нужен кавалер — она недавно разошлась с бойфрендом. Надо же доказать, что есть масса мужчин, которым она нужна; вот я и буду изображать эту массу. Скайп на моем экране вспыхивает. Я надеваю наушники.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});