Её звали Делия (ещё одна отходная жанру ужасов) - Виталий Иволгинский

лестнице. Гэлбрайт остановился и, стараясь придать своему голосу как можно более мягкую интонацию, обратился к ней:

— Не бойся, милая, мы просто хотим, чтобы ты объяснила нам суть всех вещей. Хорошо?

Малышка, которая минуту назад уже готовилась было взбежать по лестнице, расслабилась при первых звуках баритона Гэлбрайта и даже сделала пару шагов ему навстречу. Инспектор обменялся взглядами с агентом ФБР, как бы говоря ему «Смотри и учись!».

— Ты не скажешь нам, как тебя зовут? — спросил он ребёнка.

Девочка перестала вертеть головой и посмотрела на Гэлбрайта. Её глаза неопределенного тёмного цвета с каким-то хитрым прищуром оглядели инспектора с ног до головы и, как ему показалось, ярко сверкнули. Она слегка согнула колени в реверансе и слегка наклонила голову.

— Делия, — услышал инспектор её нежный голос.

Сказав это, девочка грациозно откинула прядку чёрных волос, упавшую ей на личико, и улыбнулась инспектору своей очаровательной улыбкой. Услышав её имя, Гэлбрайт невольно вспомнил Фаркрафта — а точнее, его расследование. В конце концов, «Делия» — имя греческого происхождения...

— Послушай, Делия, ты не скажешь нам пару слов о том, как твоя мама, ну, это самое... — начал он.

— Вознеслась на небеса? — внезапно перебила его Делия.

— Хм... — Гэлбрайт был ошеломлен ее замечанием. — Она сама так это тебе сказала?

— Да, — кивнула девочка. — Мамочка взяла папин пистолет и сказала мне не плакать, когда она вознесётся на небеса.

«Господи, что здесь происходит», — подумал Гэлбрайт. «Такое чувство, что я не единственный, кто сошел с ума в последнее время»...

— Ваша мать никогда раньше не возносилась, когда делала себе уколы? — вмешался человек из ФБР.

Делия бросила на него испуганный взгляд.

— Не слушай его, дорогая, он всего лишь шутит, — тут же принялся успокаивать её инспектор.

Гэлбрайт бросил сердитый взгляд через плечо — мол, «Не болтай глупостей, дурак!». Но агент либо не заметил безмолвного сообщения инспектора, либо просто не принял его во внимание. Вместо этого он быстро подошел к Делии.

— Скажите мне немедленно, где ваш отец? — громко спросил мужчина.

Маленькая девочка отступила назад. Агент подошел еще ближе.

— Вы знаете, где он может быть сейчас? — продолжил он, повысив голос.

Гэлбрайт понял, что ему нужно положить этому конец, чтобы не допустить крамолы. Он бросился на агента с ловкостью спортсмена. Тот начал вырываться из цепких рук инспектора, продолжая смотреть на ребёнка.

— Почему вы ничего не говорите? — уже кричал мужчина.

— Полегче, приятель! — сердито прошипел Гэлбрайт ему на ухо. — Если ты не умеешь работать с детьми и только нападаешь на них, тогда оставайся на месте и не вмешивайся. Усвоил?

Делия рассмеялась так, словно стала свидетельницей самой забавной вещи, которая когда-либо могла произойти. На её пухлых щёчках появились ямочки, а её глаза заблестели. Видимо, вид усатого мужчины средних лет, крепко прижимающегося к молодому парню, произвел на неё примерно такой же эффект, как драка между двумя обезьянами в зоологическом саду. В принципе, малышку можно было понять — ведь она, ввиду своего возраста и маленького роста, ни за что бы не осмелилась напасть на взрослого мужчину, полного жизни и энергии, который возвышался над ней, подобно горе.

Звук её нежного смеха оказал благотворное воздействие на человека из Федерального бюро расследований. Когда Гэлбрайт выпустил его из своих объятий, широкоплечий парень с растерянным видом опустился на скамейку, стоявшую в коридоре. Розовощекий медик Мэтт, всё это время спокойно стоявший у зеркала, ни с того ни с сего вдруг захлопал в ладоши, будто бы он был свидетелем циркового представления.

— Браво, господин инспектор, браво! — восхищенно воскликнул он.

Гэлбрайт не смог удержаться от улыбки, адресованной Мэтту, прежде чем вновь посмотрел на Делию. Девочка перестала смеяться, и её личико приняло спокойное, почти умиротворенное выражение.

— Итак, Делия, у твоей матери был пистолет. Но что она делала до этого? — обратился инспектор к девочке.

Делия посмотрела на Гэлбрайта и поднесла руку к голове, очевидно пытаясь вспомнить, что произошло утром. Примерно через три секунды она ответила:

— До этого мама лежала в постели.

— Вы хотите сказать, что... — начал было агент, но инспектор, погрозив ему пальцем, вновь повернулся к Делии и напряг уши.

— Я подошла к ней и спросила, когда вернется папа. — продолжал ребёнок. — Она сказала, что не знает, и заплакала.

«Все кусочки головоломки начинают складываться воедино», — подумал Гэлбрайт. «Девочка не знала, где был её отец, но её мать уже знала, что тот попал в аварию. Да»...

— Я начала утешать маму, но она попросила меня пойти погулять. Я не хотела оставлять её одну, но послушалась, — рассказала Делия.

— И когда ты вернулась домой? — спросил Гэлбрайт.

— Через полчаса. Я пришла и увидела маму, стоящую перед зеркалом. Я спросила её, что она делает, но она подняла руку с пистолетом к голове.

Услышав это, инспектор не удержался.

— Погоди, дорогая, — перебил он её, — минуту назад ты сказала мне, что она тебе что-то рассказала перед этим?

— Когда мама упала, я подбежала к ней и она прошептала мне, чтобы я не плакала, — ответила Делия.

«Что-то не верится мне в это», — подумал Гэлбрайт. «Обычно после выстрела в голову человек не в состоянии произнести ни единого слова»...

— Это правда? — спросил он маленькую девочку.

— Её голос был почти не слышен, но по глазам я поняла, что она хотела мне сказать, — продолжала малышка.

— Хорошо, Делия.

Инспектор выпрямил спину и задумался о том, что ему делать дальше. Девочка, рассказав ему всё, что знала, теперь просто стояла неподвижно и хлопала своими длинными ресницами.

— У тебя есть родственники в центре? — вдруг осенило Гэлбрайта.

— Родственники? — Делия, казалось, не поняла того, что ей сказали.

— Ну, дядя, тетя, бабушка... — начал перечислять он.

— У меня есть только папа и мама, — резко перебила его девочка.

— Отныне только папа... — мрачно сказал инспектор.

— Кстати, когда он вернётся? —